Юрий Мухин - К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным

• Название: К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным
• Автор: Юрий Мухин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-457-05859-0

С пушкинских времен русские заслужили славу отчаянных дуэлянтов, настоящих «невольников чести»: если в какой-нибудь Франции нормой считался поединок на дистанции 30–35 метров, то в России стрелялись на десяти, шести, даже трех шагах! А самые бесстрашные, записные дуэлянты, знатоки и хранители дуэльных традиций, звались бретерами.

Юрий Мухин в прошлой жизни наверняка был таким бретером, да и в нынешней он не случайно возглавлял газету «Дуэль», закрытую властями за «экстремизм» (читай: за верность свободе слова, отвагу и бескомпромиссность). Но ни преследования, ни судебные приговоры по политической статье не остановили главного дуэлянта русской прессы, всегда готового дать пощечину антинародному режиму и вызвать К БАРЬЕРУ врагов России!

В этой книге ведущий историк и публицист патриотических сил вновь бросает вызов «пятой колонне», продажным иудам и либеральным кликушам. Это — не просто беседы с Юрием Мухиным, а настоящая дуэль против подлости, тупости, лжи и предательства, где читатели выступают в роли секундантов.

---

— Что-то не чувствуется у вас должного преклонения перед основателями коммунизма. — У меня свои собственные идеи в отношении коммунизма, и эти идеи я основываю на тех же началах, на которых основывали свои коммунистические убеждения и Маркс, и Ленин, и особенно Сталин. А именно на понимании того, что коммунизм — это, прежде всего, коммуна, это общество всех людей данной страны, в масштабах мира — все человечество. Уже эту тонкость сегодня плохо понимают. Не понимают, что коммунизм — это не только общество коммунистов, это общество всех людей. Первые коммунисты смотрели на цели этого общества узко, исходя из потребностей того времени. Между тем целью коммунизма я считаю установление справедливости во всем этом обществе. Справедливости для всех, а не только для какого-то класса. Соответственно власть в коммунистическом обществе или в обществе, стремящемся к коммунизму, должна принадлежать всем, а не неким людям, сумевшим пролезть в партию с названием «коммунистическая» или «рабочая».

— То есть, по-вашему, коммунизм — это не власть коммунистической партии, а власть всего народа?

— Не только по-моему, но и по Сталину. Собственно, по отношению к власти «коммунизм» и «демократия» — это синонимы. Но тут есть две оговорки.

Безусловно, если в обществе есть паразиты, то о справедливости в таком обществе говорить не приходится, поэтому, начиная с первых коммунистов, коммунизм виделся исключительно как общество трудящихся. Это, безусловно, справедливо, и говорить тут больше не о чем.

Вторая оговорка. Существуют периоды, когда все общество (коммуну) требуется спасать, спасение общества — это вопрос управления обществом в критический период. Ни рабовладельцы, ни феодалы, ни капиталисты, ни коммунисты в таких условиях не придумали для спасения общества ничего иного, кроме как диктатура. Поэтому на период кризиса в обществе допустима диктатура. И допустимо, чтобы диктатор (единоличный или коллективный) был не один, а опирался на отборных людей — на партию. Но диктатура никакого отношения к коммунизму не имеет. Более того, она страшна для коммунизма не только тем, что в этот момент власть имеет не коммуна, а только часть ее, т. е. партия, но тем, что при диктаторе люди перестают переживать за судьбу общества: «Не надо думать — с нами тот, кто все за нас решит». Превращение членов общества в равнодушных к судьбе общества скотов — это регресс, это движение к рабовладельческому строю. Поэтому Сталин и принял на XIX съезде ВКП(б) меры по отстранению партии от государственной власти СССР, которые после его убийства были отменены…

— Давайте об этом отдельно.

— Хорошо. Да, конечно, раз уж речь пошла о коммунизме, то сразу же возникает соблазн опереться на марксизм, поскольку основная масса людей одно без другого не представляет. Я не буду настаивать, но никому не советую.

Я в политику упал не из обкома КПСС и не из института марксизма-ленинизма, а после 28 лет непрерывного трудового стажа на заводах. Причем я работал как рабочим самых разных специальностей, так и руководителем достаточно высокого уровня. И я был бы бараном, чтобы с таким опытом начал делить людей на классы так, как это сделал Маркс. Если опуститься до уровня народного хозяйства (экономики страны), то на этом уровне, кроме класса паразитов, для меня существуют только класс трудящихся и класс тупых бездельников. А этих тупых стяжателей и среди рабочих хоть пруд пруди. Поэтому я занимаю такую позицию: «Хотите считать всех вкупе пролетариев передовым классом, хотите опираться на люмпенов и в зад их целовать с величанием «передовым классом» — пожалуйста! А меня увольте дифирамбы петь — я этих пролетариев во всех видах видывал. У меня еще не отшибло память, и я помню, как эти шахтерские пролетарии за кусок импортной колбасы тупо рушили свое же государство. Трудящиеся — да, вне зависимости от того, имеет ли такой трудящийся собственность и чем именно он занимается. А от пролетариев увольте…»

— О, а вас не напрасно упрекают в пренебрежении к Марксу!

— Напрасно! Если говорить в общем, то он, как ученый, крайне убог, но как общественный деятель — во всей истории человечества величина первейшая! Как такое могло быть? Элементарно, подобные примеры есть и в других областях знаний. Скажем, в конце XVIII века братья Монгольфье создали теорию о том, что «живая и мертвая сила» могут поднимать тела в воздух. Сшили из тонкой холстины шар примерно в 12 метров диаметром, обклеили его бумагой и наполнили шар горячим дымом от горевшей соломы (мертвая сила) и горевшей шерсти (живая сила). И этот шар поднял в воздух на 10 минут груз в 200 килограммов. Как ученые, братья выглядят очень убогими, они даже закон Архимеда не применили, но это выдающиеся инженеры человечества, поскольку они первыми осуществили полет искусственного устройства. Такое вот положение и с Марксом. Теория Маркса — это, образно говоря, «живая и мертвая силы» братьев Монгольфье. Не имея никакого практического применения ввиду своей научной несостоятельности, теория Маркса послужила «научным основанием» огромных и полезнейших для общества перемен мировой истории. Точно так же, как сборник древнееврейских легенд послужил основанием трех главенствующих мировых религий.

Марксизм — это не собрание истин, как того требует наука, марксизм — это вера. Но, в отличие от традиционной веры, марксизм логичен. Если, конечно, не обращать внимания на ложность исходных данных, заложенных Марксом в основу его последующих логичных размышлений.

— Тогда в чем же ценность марксизма для человечества?

— Тут ведь так: основанием пребывания у власти царей было «божественное» — то, что они «помазанники божии». А основание пребывания у власти коммунистов (помимо воли их народов) было «научное» — то, что их приход к власти предопределен наукой под названием «марксизм». Вот на этой научной базе и основывали свою деятельность Ленин, Сталин, Мао. Нет сомнений, что все они верили в истинность марксистских догм. Но на самом деле эти вожди коммунистов делали то, что, по их видению конкретных событий, должно было вести их народы не к победе Марксовых догм, а в общество всеобщей справедливости — коммунизм. И успех коммунистов у власти был оглушительный! Но это успех коммунистов, а не марксистов! Маркс-то в этом успехе никаким боком не участвовал, а просто взирал на труды коммунистов поверх пышной бороды со своих многочисленных портретов, как взирает на верующих с икон Иисус Христос!

Итоги царизма и марксизма были аналогичными: Бог равнодушно смотрел, как при сонме знатоков Святого Писания, разных там попов и архимандритов, облагодетельствованных царем деньгами и орденами, его помазанника царя Николая Второго большевики поставили к стенке. А тысячи «грамотных марксистов» (попов марксистского прихода) оказались не способны выводами своей «науки» предотвратить пинок, который «передовой пролетариат» дал под зад коммунизму. И сегодня с марксизмом ситуация, образно говоря, такова — сидят под дирижаблем, нагруженным тысячами тонн алчности и подлости, энтузиасты-марксисты, враждующие друг с другом. И жгут эти марксисты под этим дирижаблем пучки соломы и шерсти, убеждая друг друга, что «живительные силы марксизма» поднимут это сооружение в воздух, если остальные марксисты эти пучки будут жечь так же правильно, как и они. Так можно, я не буду подсаживаться ни к одной из этих компаний? Все же кому-то надо не только этим увлекательным делом заниматься, но и коммунизм строить. Я снимаю перед Марксом шляпу, но я коммунист, а его учение к коммунизму не ведет. А вера в марксизм ведет к тому, к чему и привела.

Если ты коммунист, то обязан встать на плечи Маркса и Ленина, Сталина и Мао, а не требовать, чтобы эти мертвые титаны работали за тебя головой, а ты бы только повторял то, что они говорили век назад.

— Ну, тогда как коммунизм построить? — Надо осмысленно начать с самого начала.

— Что значит, начать сначала?

— Видите ли, здравые люди, прежде чем что-то строить, заказывают или сами разрабатывают проект того, что они хотят. Если ты не знаешь, что именно ты хочешь, то как ты это построишь? Раз мы коммунисты и строим коммунизм, а коммунизм — это общество, то мы обязаны иметь хотя бы эскиз коммунизма — иметь хотя бы принципиальные представления, как будет устроено это общество. Иначе как построить то, не знаю что?

Как должен выглядеть коммунизм? Как в нем будет организована власть, нужно ли будет служить в армии, чем люди будут заниматься и развлекаться, где жить и как работать? В конце концов, а будет ли при коммунизме секс?!

Начиная от Маркса, вся теория строительства коммунизма ограничивалась рассмотрением борьбы за строительные материалы — за власть: кому она будет принадлежать — капиталистам, фашистам или коммунистам. Никто и никогда не пытался выполнить проект того идеального дома, который надо построить с помощью этих материалов.