Иван Рожанский - История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи

• Название: История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи
• Автор: Иван Рожанский
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-02-008048-7

Рожанский Иван Дмитриевич. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи.

Книга посвящена различным аспектам генезиса науки в эпоху раннего и среднего эллинизма и времен римского владычества. Естественнонаучные идеи мыслителей прошлого даны в тесном сопряжении с философскими, религиозными, вообще гуманитарными представлениями той эпохи.

Для философов, историков философии, всех интересующихся историей философии и историей науки.

---

Но, прежде чем перейти к рассказу о структуре и содержании «Географии» Страбона, напомним несколько фактов, относившихся к историческому фону, на котором создавался этот труд.

К числу таких фактов относились Галльские войны Юлия Цезаря и его экспедиции в Германию и Британию. В течение нескольких лет (с 58 по 50 г.) Цезарь подчинил своей власти почти все племена, обитавшие в обширном регионе, простиравшемся от Роны до Ла-Манша и от Пиренеев до Устья Рейна. Его «Записки о Галльской войне» содержат массу географической информации, благодаря которой этот регион перестал быть «неведомой землей» для людей того времени. Нет смысла останавливаться на отдельных эпизодах «Записок», поскольку они легко доступны читателю либо в оригинале, либо в любом из бесчисленных переводов.

Вслед за завоеванием Галлии последовало включение этой страны в состав Римской державы в качестве одной из ее провинций. Заметим, что, как и в других случаях, военное и административное подчинение Галлии сопровождалось строительством точно вымеренных дорог, облегчавших составление географических карт этого региона.

Вслед за завоеванием Галлии последовали войны Цезаря в Испании и Африке. А еще до этого — в 66–63 гг. — Гней Помпей разбил понтийского царя Митридата VI и подчинил господству Рима ряд восточных областей — Вифинию, Понт, Армению, Сирию и другие. За эти победы он удостоился прозвища Великого, а льстецы называли ого вторым Александром.

Следствием этих и последующих за ними событий было то, что, когда Гай Юлий Цезарь Октавиан одержал решающую победу над своим основным соперником Марком Антонием и в 27 г. принял титул принцепса («первого») и императора Августа, под его властью оказалась огромная территория, включавшая в себя все страны, окружавшие Средиземное море с севера, запада, юга и востока. Именно эту дату историки принимают за дату рождения Римской империи. В этом году Страбону было около 35 лет.

О жизни Страбона мы знаем в основном то, что он сам сообщил нам в своей «Географии». Он родился в понтийском городе Апамее[176], и еще в юности был послан в город Нису, где слушал лекции грамматика Аристодема[177]. Позднее Страбон довольно долго жил в Александрии, где, очевидно, использовал для своих дальнейших штудий богатства Библиотеки, а также ездил в Рим и, возможно, в другие страны. Своим учителем во время пребывания в Александрии он называет философа-перипатетика Ксенарха из Селевкии Киликийской. Вторую половину своей жизни Страбон посвятил написанию двух капитальных трудов — не дошедшей до нас «Истории», восполнявшей, по-видимому, аналогичный труд Полибия, и «Географии», которая составила ему славу в веках. Умер Страбон около 20 г. н. э. в царствование императора Тиберия.

«География» Страбона состоит из семнадцати книг. Первые две служат своего рода введением в описание отдельных частей ойкумены. В этих книгах дается нечто вроде исторического очерка географической науки. Большая часть первой книги посвящена проблеме Гомера. Не разделяя критической позиции, которую но отношению к Гомеру занимал Эратосфен, Страбон пытается обосновать тезис о том, что гомеровские описания странствий Менелая и Одиссея содержат много указаний на реальные географические объекты.

Называя среди первых географов Анаксимандра и Гекатея Милетского и даже не упоминая имени Геродота, Страбон сразу переходит к разбору географического труда Эратосфена. При этом в большинстве принципиальных вопросов он поддерживает точку зрения своего великого предшественника, вряде случаев защищая его от критики Гиппарха. Он безоговорочно принимает результаты Эратосфена, относящиеся к определению размеров земного шара, подчеркивая, однако, что изложение метода, кото-рым при этом пользовался Эратосфен, относится к компетенции математиков, а не географов. Как и Эратосфен, Страбон представлял себе ойкумену в виде огромного острова, вытянутого с запада на восток, оценивая ее длину 70 000 стадиев. Наоборот, ее ширину (с севера на юг) он считал равной всего лишь 30 000 стадиев — значительно меньшая цифра по сравнению с эратосфеновой. Это объяснялось тем, что Страбон, следуя в этом вопросе Полибию, отвергал свидетельства Пифея о странах Северной Европы, в том числе и о земле Фуле. Самой северной точкой ойкумены был, по его мнению, остров Иерне (Ирландия), лежащий не к западу, а к северу от Британии, которая, в свою очередь, имела форму треугольника, большая сторона которого прилегала к побережью Европы. Вообще, Западная Европа оказывалась у него как бы сплющенной и сдвинутой вниз по сравнению с ее реальными пропорциями; так, Массилия, по Страбону, лежала значительно южнее Византия, а северная граница ойкумены проходила всего лишь на 4 000 стадиев севернее устья Борисфена, т. е. соответствовала, согласно нашим обозначениям, примерно пятьдесят пятому градусу северной широты (что соответствует уровню Тулы и Витебска!). В согласии с Эратосфеном находятся также представления Страбона об «основной» параллели, которую он проводит от Геркулесовых Столпов через Сицилию и остров Родос. Дальше эта параллель идет у него вдоль горных цепей Тавра, Парапамисад (Гиндукуш) и гор, которые Эн называет Эмод и Имаос[178]. Эта параллель естественно делит ойкумену на северные и южные части. Астрономические определения широты и долготы Страбон также, по-видимому, считал делом математиков, а не географов и указывал на трудности, встающие перед теми, кто захотел бы нанести па плоскую карту сетку меридианов и параллелей[179].

Все эти вопросы, имеющее более или менее общий характер, излагаются Страбоном во второй книге «Географии». Начиная с третьей книги, Страбон переходит к систематическому описанию стран Европы, Азии и Африки. Третья книга посвящена целиком описанию Иберийского полуострова. Здесь Страбон пользовался данными Полибия, Артемидора и Посидония, а также более новыми сведениями, которые он мог получить от римлян. Он характеризует отдельные части полуострова, их природные условия и населяющие эти части народы. С нескрываемым восхищением описывает Страбон плодородные земли и богатства южной части полуострова, которую он называет Турдетанией и которая соответствует, по-видимому, нынешней Андалузии. Характерной ошибкой Страбона было то, что Пиренейские горы он считал идущими прямо с севера на юг (параллельно им он проводил также течение реки Эбро).

Четвертая книга «Географии» посвящена Галлии, Британии, и Альпам. При описании Галлии, которую он в соответствии с давней традицией называет Кельтикой, он допускает значительно больше погрешностей, чем при описании Иберии. Так Галлия, по его мнению, имеет форму прямоугольника, западную сторону которого образуют Пиренеи, южную — берег Средиземного моря, восточную — Альпы и Рейн, а северную — побережье Океана. Бретонский полуостров он, очевидно, считал выдумкой Пифея. В то же время он осведомлен о крупнейших реках этого района — Родане (Роне), Гарумне (Гаронне), Лигере (Луаре) и Секване (Сене). Перечисляя галльские племена, Страбон обнаруживает знакомство с «Записками» Цезаря, но в то же время он, очевидно, пользовался и какими-то более старыми источниками.

О том, какую форму Страбон придавал Британии, мы уже сказали выше. В числе продуктов, вывозившихся из Британии в Римскую империю, он называет золото, серебро и железо, но, странным образом, ни слова не говорит об олове.

В отношении альпийских гор Страбон обнаруживает значительно большую осведомленность по сравнению с Полибием. Довольно точно определяет он истоки Роны, Дуная и По.

Пятая и шестая книги «Географии» содержат детальное описание Италии, а также островов — Сицилии, Сардинии и Корсики. С этими местами Страбон был, естественно, хорошо знаком. При этом, однако, у него было неверное представление о расположении Апеннинского полуострова: по его представлению, он был вытянут почти точно с запада па восток.

В седьмой книге сравнительно кратко описываются страны Центральной и Восточной Европы, лежащие к востоку от Рейна вплоть до устья Танаиса. Из этого описания видно, насколько плохо были известны грекам (и, очевидно, римлянам) эти районы даже в первые годы нашей эры. Правда, Страбон уже осведомлен о больших реках, текущих, как и Рейн, с юга на север. Это Везер (Визургис) и Альбий (Эльба). Области, лежащие между Рейном и Эльбой, заселены германцами, о которых Страбон осведомлен не только из «Записок» Цезаря, но и на основе более поздней информации, полученной в ходе кампаний Друза и Германика. «Области же за Альбием близ океана нам совершенно неизвестны», — откровенно признается Страбон[180]. Так, он ни разу не упоминает Вислу, по-видимому вообще не зная о существовании этой реки.

Такое же неведение обнаруживает Страбон относительно областей Восточной Европы. Он пишет, что самым северным народом, обитающим на равнинах между Борис-феном и Танаисом (т. е. между Днепром и Доном), считаются роксоланы. «Обитает ли какое-нибудь племя за роксоланами (пишет он), мы не знаем»[181]. Информацию относительно скифов и сарматов, содержащуюся в сочинениях Геродота и Гиппократа, он, как и в других случаях, почему-то игнорирует, хотя и знает эти наименования (скифами, как и большинство авторов поздней античности, Страбон называет вообще все племена, обитавшие в Восточной Европе и Центральной Азии). Зато о северных берегах Понта Эвксинского, достаточно хорошо освоенных греками, он сообщает детальную и в общем правильную информацию. Крым, по его словам, является большим полуостровом, подобным Пелопоннесу по величине и форме (ή δε μεγάλη Χερρονήσος τη Πελοπόννησω προσέοίκε και τό σχήμα και τό μέγεϑος)[182].