Иван Рожанский - История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи

• Название: История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи
• Автор: Иван Рожанский
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-02-008048-7

Рожанский Иван Дмитриевич. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи.

Книга посвящена различным аспектам генезиса науки в эпоху раннего и среднего эллинизма и времен римского владычества. Естественнонаучные идеи мыслителей прошлого даны в тесном сопряжении с философскими, религиозными, вообще гуманитарными представлениями той эпохи.

Для философов, историков философии, всех интересующихся историей философии и историей науки.

---

Такое же неведение обнаруживает Страбон относительно областей Восточной Европы. Он пишет, что самым северным народом, обитающим на равнинах между Борис-феном и Танаисом (т. е. между Днепром и Доном), считаются роксоланы. «Обитает ли какое-нибудь племя за роксоланами (пишет он), мы не знаем»[181]. Информацию относительно скифов и сарматов, содержащуюся в сочинениях Геродота и Гиппократа, он, как и в других случаях, почему-то игнорирует, хотя и знает эти наименования (скифами, как и большинство авторов поздней античности, Страбон называет вообще все племена, обитавшие в Восточной Европе и Центральной Азии). Зато о северных берегах Понта Эвксинского, достаточно хорошо освоенных греками, он сообщает детальную и в общем правильную информацию. Крым, по его словам, является большим полуостровом, подобным Пелопоннесу по величине и форме (ή δε μεγάλη Χερρονήσος τη Πελοπόννησω προσέοίκε και τό σχήμα και τό μέγεϑος)[182].

Три книги Страбон посвятил описанию Греции и прилегающих к ней стран. Следует признать, что эти книги

относятся к наиболее слабым частям его «Географий». Сам Страбон по Греции не путешествовал (он упоминает только о том, что он посетил Коринф в то самое время, когда там побывал Август, возвращавшийся в 29 г. из Египта) и знал ее лишь по вторичным источникам. Но главная беда состояла не в этом, а в том, что, говоря о греческих городах, он все время отвлекается в мифологию и очень много рассуждает о гомеровском списке кораблей. В целом эти главы дают гораздо меньше для познания географии Греции, чем «Описание Эллады» Павсания, написанное примерно на сто лет позднее, хотя и Павсания интересовала в первую очередь археология и связанные с нею предания и мифы.

Начиная с одиннадцатой книги Страбон переходит к описанию стран и народов Азии. Здесь он, по-видимому, довольно точно следует соответствующей части труда Эратосфена, лишь в деталях дополняя его новой информацией. Отметим, что он разделял ошибку великого александрийского географа, полагая, что Каспийское море представляет собой большой залив Океана, отделенный от последнего сравнительно узким проливом. Он дает довольно точное описание Кавказского хребта, уже не путая его с горными массивами Средней Азии и давая последним общее наименование Тавра. В южной части Кавказа, как указывает Страбон, обитают три больших народа: это колхи, населявшие Колхиду, область у нижнего течения Фасиса; далее, иверы, жившие на территории нынешней Грузии; и албанцы, занимавшие область, находившуюся между Иверией и Каспийским морем[183].

Албанцы были кочевым народом, миролюбивый характер которого противопоставляется Страбоном дикому и воинственному нраву кавказских горцев. Страбон называет три большие реки, впадающие в Каспийское море с востока; кроме известных нам Яксарта и Окса, он называет еще реку Ох, которую, по-видимому, следует отождествить с Атреком, протекающим по территории нынешнего Ирана. Как мы уже сказали выше, все азиатские народы, живущие к северу от горных хребтов иранского

Тавра и Паронамисад, объединяются Страбоном общим наименованием «скифов»; среди них он выделяет воинственные племена массагетов и саков. Что касается Греко-Бактрийского царства, то оно к этому времени, по-видимому, уже прекратило свое существование; все, что о нем пишет Страбон, заимствовано, очевидно, из гораздо более ранних источников.

О Китае Страбон еще не имеет почти никакого представления. Правда, мельком он говорит о племенах серов и фринов, живших где-то за Индией, но никаких подробностей о них сообщить не может. Вообще говоря, это представляется странным, так как в эпоху Страбона Римская империя уже вела торговлю с Китаем, получая оттуда прежде всего шелковые ткани.

Описания стран, находившихся в пределах восточных границ Римской империи, в частности Армении и Мидии, даются Страбоном довольно точно.

В двенадцатой книге Страбон подробно описывает хорошо известные ему малоазийские страны — Каппадокию и Понт. Его описания долин, рек и населенных пунктов в этих странах отличаются точностью и полнотой и полностью подтверждаются данными современной географии и археологии. Любопытно, что Страбон специально останавливается на описании вулканической деятельности в этой части ойкумены, которая протекала, no-видимому, более бурно, чем в наше время.

В тринадцатой и в значительной части четырнадцатой книги «Географии» речь идет о западных частях Малой Азии и о прилегающих к ним островах. Все эти места были хорошо известны Страбону. И здесь он обильно уснащает свое изложение всевозможными мифологическими отступлениями.

Большая часть пятнадцатой книги посвящена Индии. Здесь Страбон пользовался не только свидетельствами современников похода Александра (такими, как Онесикрит, Аристобул и др.), но и сочинениями позднейших авторов, прежде всего Мегасфена. Страбон подчеркивает значение великих индийских рек Инда и Ганга, сравнивая их роль для Индии с ролью Нила для Египта. Зато о южных частях полуострова Индостан у Страбона еще не было почти никакой информации. То же следует отнести и к острову Тапробана (Цейлону), о форме и положении которого у Страбона были явно превратные представления.

Остальная часть пятнадцатой книги отведена описанию Персии и прилегающих к ней областей, когда-то входивших в состав великой Персидской державы. Любопытно, что наименованием Ариана Страбон пользуется в более широком смысле, чем прежние авторы, включая в него Персию, Мидию и Сузиану, Бактрию и другие области, жители которых говорят примерно на одном и том же языке (είσί γάρ πως κάι όμόγλωτταί παρά μικρόν[184]).

В шестнадцатой книге «Географии» речь идет о тех странах Азии, которые еще не были описаны в предыдущих лигах, — о Месопотамии, Сирии, Финикии и Палестине. Здесь Страбон широко пользуется не дошедшим до нас сочинением Посидония, посвященным ближневосточным войнам Помпея. В этой же книге дается достаточно детальное описание Аравии, в том числе ее внутренних областей, которые были очень слабо известны греческим географам предшествующих столетий.

В последней, семнадцатой книге своего труда Страбон пишет об Африке, причем две трети этой книги посвящены Египту. Страбон хорошо знал Египет по личным впечатлениям, и его описание этой страны интересно с точки зрения оценки тех изменений, которые произошли со времен первых Птолемеев. Указывая на роль Нила в экономике Египта, Страбон объясняет ежегодные разливы этой реки обильными дождями, которые выпадают каждое лето в верховьях Нила — в горах Эфиопии. Правда, он недоумевает по поводу того, почему подобные дожди совершенно отсутствуют на более северных широтах — в Фиваиде и в районе Сиены. Он пишет о торговле, которая велась в его эпоху с Индией по морю: десятки кораблей отправлялись ежегодно от Красного моря и берегов Эфиопии в Индию, привозя оттуда товары, считавшиеся в то время наиболее ценными. Вообще, описание Египта принадлежит к наиболее удачным частям «Географии» Страбона. Что же касается остальной части Африки — Ливии, то здесь Страбон не добавляет ничего существенного к тому, что было известно уже в эпоху Эратосфена.

Мы надеемся, что дали достаточное полное представление о содержании географического труда Страбона. О его достоинствах и недостатках уже было сказано выше. В целом «Географию» нельзя признать научным сочинением в строгом смысле слова. Это, скорее, книга для чтения, которая была предназначена для достаточно широкого круга читателей. В этот круг могли войти образованные греки весьма широкого профиля. Сам Страбон пишет, что его «книга должна быть полезной вообще — одинаково полезной и для государственного деятеля и для широкой публики»[185].

Насколько удачно выполнил Страбон поставленную им перед собой задачу? На этот вопрос трудно ответить однозначно. Дело в том, что появление «Географии» Страбона практически осталось незамеченным его современниками. Да и во втором веке ни Плиний Старший, ни Птолемей ни разу не упоминают имени Страбона. Чем это объяснить? Тем ли, что Страбон создавал свой труд у себя на родине — в Апамее, т. е. в глубокой провинции тогдашнего античного мира? А в силу трудностей, связанных с копированием столь большого сочинения, «География», возможно, долго оставалась неизвестной в большинстве культурных центров того времени? Во всяком случае, первым автором, который много и обильно на нее ссылался, был византийский географ VI в. Стефан. Именно с этого времени начинает расти посмертная слава Страбона, которая достигает своего максимума в XV–XVI вв. н. э., когда греческие рукописи Страбона попадают в Западную Европу и переводятся на латинский язык.