Михаил Одинцов - Патриарх Сергий

• Название: Патриарх Сергий
• Автор: Михаил Одинцов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Религия: прочее
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03553-9

Сергий Страгородский (1867–1944) возглавлял Русскую православную церковь в самые трагические периоды ее истории: во время становления коммунистического государства приложил все силы, чтобы найти правильную основу для взаимоотношений церкви и власти, довести до сознания всех верующих, что подчинение «атеистической власти» не является изменой Богу, что забота о благосостоянии Родины — обязанность каждого; во время Великой Отечественной войны призывал к борьбе против захватчиков и самоотверженному труду в тылу, под его руководством все православное русское духовенство активно помогало обороне страны, укрепляло патриотический дух русского народа, оказывало значительную материальную помощь фронту. Вся деятельность патриарха была направлена на сохранение нравственной и духовной связи церкви с народом. Настоящая книга — первое полное исследование биографии патриарха Сергия, основанное на документах и архивных материалах, воспоминаниях и свидетельствах современников и подвижников этого замечательного человека.

знак информационной продукции 16+

---

При Евдокиме начались первые робкие попытки обновленцев и «тихоновцев» перейти от противостояния и публичных обличений во всевозможных грехах к нащупыванию почвы для возможных переговоров о судьбах православия в России. Обновленцы выдвигали идею проведения объединительного Собора, который должен был принять окончательное решение о судьбе патриарха Тихона.

Получая от многочисленных друзей, знакомых и почитателей последние новости о церковной жизни, Сергий Страгородский мучился и переживал, что в столь ответственный для церкви момент он не в силах что-либо предпринять, поскольку оставался в положении не признаваемого ни обновленцами, от которых ушел, ни «тихоновцами», которые не звали его к себе. В этом он усматривал указание на свою «неправославность», нежелание со стороны патриарха простить его.

25 августа в квартире Сергия неожиданно раздался телефонный звонок. Незнакомый голос произнес:

— Приезжайте, патриарх ждет вас.

У ворот Донского монастыря Сергия встретил архимандрит Неофит, секретарь патриарха. По дороге к Святым воротам, где располагались покои Тихона, он быстро-быстро говорил:

— Святейший страшно утомлен, слаб. Ему надо хорошенько сегодня отдохнуть, поскольку завтра очень хлопотный день — тезоименитство патриарха, предстоят службы, встречи с приехавшими со всех концов России иерархами, но все же с вами он хотел встретиться. Однако я вас прошу. — Архимандрит как-то по-детски строго посмотрел на Сергия и завершил фразу: — Постарайтесь занять у святейшего не более десяти минут!

Получив такой своеобразный инструктаж, Сергий вошел в патриаршую келью. Тихон, обложенный подушками, полулежал на диване, прикрыв глаза. На придвинутом вплотную столике — пузырьки, графин с водой, какие-то медицинские приборы, фотокарточка отца — Иоанна Белавина, протоиерея собора в Торопце. Сейчас, после более чем годовой разлуки, патриарх казался сильно постаревшим, изнемогшим. Митрополит кашлянул, желая привлечь внимание. Тихон открыл глаза и, подавшись вперед, негромко произнес:

— Рад, рад вас видеть, владыко. Хорошо… хорошо, что вы пришли.

— Ваше святейшество… — Сергий приблизился к дивану и неожиданно для себя самого опустился на одно колено. — Ваше святейшество… — От нахлынувших чувств он не мог более произнести ни слова.

— Ну что вы, что вы… Присаживайтесь поближе, — произнес несколько смутившийся патриарх, указывая на стоящий рядом стул.

Справившись с волнением, Сергий произнес:

— Ваше святейшество, благоволите служить с вами… завтра, в день вашего небесного покровителя Тихона Задонского?

— Да как же, как же так сразу «служить»? Вы ведь согрешили перед церковью… в обновленчество ушли. Нет, нет, так запросто… принять обратно, нет… не могу.

— Так оно и не так. Нет греха на мне. Не совершал я против церкви предательства. Лишь формально был с ними, да и то лишь чтобы спасти и сохранить распадающуюся церковь… И был ли путь-то иной?

— Иной путь… — повторил вслед за Сергием патриарх и после некоторого молчания заключил: — Был, и многие вступили на него, хотя и сопряжен он с трудностями и мучениями. Не отказались они ни от меня, как главы церкви, ни от святого православия, завещанного нам предками. Берегли и до сего времени терпят лишения ради нас, на свободе пребывающих. А вы, владыко, в слабости своей забыли о них, и обо мне, и о церкви. Послужили вы к тому же большим соблазном многим нестойким и слабым духом. Скольких совратили ваши поступки в пропасть обновленчества?!

— Простите, — выдохнул Сергий.

Патриарх приподнялся, сел. Из-под одной из подушек достал какой-то смятый листок. Положил на колени, разгладил.

— Вот, — обратился он к митрополиту, — извольте, привет от страждущих. Прочтите!

То было письмо от узников Соловецкого лагеря, ставшего местом заключения для ссыльного духовенства. «Нас, ссыльных, — начал про себя читать митрополит, — здесь становится все больше и больше. Прибывают с каждым пароходом миряне, иереи, иерархи. Живем в гостинице монастыря, исполняем посильные для нас работы. В пять утра ежедневная литургия — пока дозволяют. Пару раз разрешали служить в храме. Живем на казенном пайке. Спасибо не забывшим нас: кто продукты присылает, кто вещи. Махорку, приходящую с воли, отдаем „шпане“ — уголовникам, здесь же сидящим, которые за это делают за нас отдельные непосильные и не соответствующие сану работы. Слава Богу, еще здоровы и живы, бодры духом. Говорят у нас, что ссыльные в Киргизских степях устроены гораздо хуже нашего. Как бы им помочь…»

Сергий оторвался от чтения письма:

— Ваше святейшество, не отвергайте меня. Примите в свое стадо, пусть малое, но верное. Поверьте раскаянию моему, оно искренне. Разве можно мне быть вне церкви?!

— Что ж, владыко, церковь знала и любила вас. Помним и мы вас. Приходите завтра к службе… А теперь идите…

Назавтра, в вечер, Сергий отправился в Донской, чтобы участвовать в патриаршем богослужении в Большом (летнем) храме монастыря. К его приходу в храме уже собрались иерархи и священники, приглашенные к патриаршему служению. Все были радостно возбуждены, негромко переговаривались: кто сообщал об уже состоявшейся встрече с патриархом, кто только собирался с вопросами к нему. Собравшиеся предвкушали праздничную встречу с патриархом, долгие и неспешные беседы с иерархами, наконец-то прибывшими из ссылок или заключения, а кто и из далекой провинции, ранее фронтами отрезанной, прибыл в столицу за новостями.

Завидев Сергия, который начал было облачаться, они заволновались. Собираясь в группы по два-три человека, они о чем-то шептались, посматривая в сторону Сергия. Тот почувствовал, как вокруг него образовался вакуум: стоявшие рядом вдруг отодвинулись, общий разговор смолк, воцарилась гнетущая тишина. Но вот из рядов вышел архиепископ и, обращаясь к Сергию, произнес:

— Простите, владыко, но вы не можете и не должны служить здесь.

— Разве вы распоряжаетесь в храме?

— Ведь вы «живец», «христопродавец», — продолжал тот, как бы и не замечая попытки Сергия возразить.

— Я чист перед церковью… патриарх благословил участвовать в сегодняшней службе.

— Патриарх слаб, — был ответ, — и не только физически, но и волею. Стал уступчив более чем следует и не имеет прежней твердости.

— Что вы себе позволяете! — вспылил Сергий.

— Мы о церкви радеем. А патриарх… Что ж, и ему известны слабости человеческие. Посему мы и стоим на страже чистоты родного православия. И стоять так будем. Если вы, как утверждаете, чтите патриарха и церковь, то уходите отсюда.

— А если нет? Патриарх знает, что я здесь, и хотел, чтобы я сослужил ему.

— А если нет, то мы, — архиепископ повернулся в сторону толпившегося духовенства, — мы все уйдем из храма. Не будем с вами служить, останетесь вдвоем.

— Но не грешен я, перед судом церковным чист и хочу послужить Патриаршей церкви.

— У вас есть один только путь — публичное раскаяние. А там… если оно принято будет, и послужите с нами.

Сергий удрученно направился к выходу. Уже спустившись с высокой лестницы собора и ступив на дорожку, ведущую к Святым воротам, он встретил патриарха. Сообщив о происшедшем, смиренно ждал ответа. По лицу патриарха заметно было, что и он огорчен случившимся.

— Я по долгу христианскому, — сказал Тихон, — тебя прощаю. Но велика твоя вина не только передо мной, но и перед собратьями-архиереями, и всем народом православным. Раз не приняли они тебя, должен ты принародно покаяться. Видать, такова воля Божия, и надо ее исполнять.

В тягостном состоянии духа Сергий вернулся в свою квартиру на Валаамском подворье. Навстречу ему вышел чем-то озабоченный келейник, подойдя к Сергию, тихо произнес:

— У вас гость, — и, отвечая на недоуменный взгляд митрополита, добавил: — митрополит Евдоким.

Встреча была более чем неожиданной, да, пожалуй, и нежеланной. Евдоким остался в чуждом обновленческом лагере и готовился дать бой Тихону и «тихоновской» церкви. Сергий помедлил у закрытой двери, оттягивая встречу с незваным гостем. Но из комнаты уже выходил Евдоким. Все такой же — величественный, гордый, уверенный в себе. Улыбаясь и разведя широко руки, шел он навстречу Сергию.

— Пройдемте в комнату, — сухо и как бы не замечая приготовившегося к объятиям и поцелуям бывшего своего сотоварища (знакомы они были больше двадцати лет), промолвил Сергий.

Захлопнув дверь и не предлагая сесть, спросил:

— Что вам угодно?

Евдоким, привыкший и не к таким неожиданностям, сделав вид, что ничего неприятного не произошло, заговорил:

— Я только что встречался с делегацией от патриарха Тихона. Мы совместно пришли к мнению, что в «тихоновской» церкви смятение, хаос и полное разложение. Немало иерархов, среди них и ближайшие сторонники патриарха, согласны воссоединиться с нами при условии низложения Тихона и его удаления в Гефсиманский скит. Делегаты, а был у меня и правая рука Тихона архиепископ Иларион (Троицкий), считают возможным совместно готовиться к Поместному объединительному собору, с выборами нового патриарха. И уж позвольте не для похвальбы, а для уточнения позиций: они были согласны с моей кандидатурой на патриарший престол… Каково?