Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920

• Название: Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920
• Автор: Жорж Садуль
• Издательство: Искусство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1961

Том 3. Аннотации в бумажной книге не было…

---

„Уиндзор Мак Кей мог бы сделать рисунок на восьми колонках шириной в две трети передовой с изображением двух фигурок — дяди Сэма и Германии, — грозящих друг другу кулаками, а направо от них он поместил бы большую голову и плечи японца с ножом в руке; очевидно, он выжидает удобного момента, чтобы всадить нож в спину дяде Сэму. Заголовок: „Настороженное ожидание. Берегись, дядя Сэм, твой сосед-японец с нетерпением ждет случая всадить тебе в спину кинжал…”[240]

Япония была тогда союзником Франции и Англии. Что касается Мак Кея, то этот рисовальщик создал очаровательного и безобидного „Джерти-динозавра”. Великие битвы современных мастодонтов принимали сложную форму, а телеграмма, так же как и „Родина”, чуть не привела Херста в момент объявления войны в трибунал. Его германофильские симпатии были общеизвестны, а его германский корреспондент Хейл был подкупленным агентом немецкой пропагандистской службы. Еще до объявления войны „самые тяжелые обвинения падали на голову Херста, агенты американской разведки следили за каждым его движением, тысячи людей бойкотировали и сжигали его газеты, но никто никогда не мог представить доказательств его измены.

Херст твердил с самого начала конфликта… что для американского нейтралитета Англия и Япония опаснее Германии, что мы будем наивными простофилями, если допустим, чтобы хоть одна капля американской крови пролилась на чужой земле.

Естественно, что такое поведение навлекло на Херста недоброжелательное отношение союзников… В октябре 1916 года… британское правительство решило запретить его агентству „Интернэшнл ньюз сервис”, которое снабжало информацией 600 американских газет, пользоваться почтой и телеграфом, пока Херст не возьмет на себя лично обязательство опубликовывать все телеграммы в том виде, в каком они выходили из рук британской цензуры”[241].

Херст с возмущением отверг этот ультиматум и тотчас же начал яростную кампанию против британского правительства и его цензуры. Фирма „Интернэшнл филм сервис”, выпустившая кинокартину „Родина”, в области кинематографии вполне соответствовала тому, чем была „Интернэшнл ньюз сервис” в области газетной информации, и выпускала, кроме того, киножурнал „Международная хроника” той же антисоюзнической направленности.

„Родина” не сходила с экранов. Но после письма Вильсона Херст все же решился превратить Японию и Мексику в весьма неопределенные восточные державы[242].

Однако не все общественное мнение США 1914–1916 годов разделяло пацифистские или изоляционистские взгляды. Бывший президент Соединенных Штатов, участник войны на Кубе, Теодор Рузвельт вел активную кампанию за посылку войск в Европу. Он решил использовать средства кино и вошел в переговоры с англичанином Стюартом Блэктоном из фирмы „Вайтаграф”.

В 1915 году Стюарт Блэктон сам предпринял постановку фильма „Боевой клич мира”. Позже, в 1929 году, Блэктон публично объявил во время конференции (цитируется в книге Льюиса Джекобса):

„Боевой клич мира” пропагандировал вступление Соединенных Штатов в войну. Правительство встретило фильм враждебно, так как в это время Вильсон опирался на сторонников нейтралитета и мира, твердивших, что американцы слишком благородны, чтобы воевать. Но, вопреки всем этим препятствиям, „Боевой клич мира” прозвучал как призыв к оружию. Кинокартина была подготовлена в тесном сотрудничестве с Теодором Рузвельтом. Он был тогда моим соседом — мы жили в Ойстэр Бэй, близ Нью-Йорка… и нас связывала большая дружба. Мы вместе разрабатывали идею этого великолепного фильма. Главная роль принадлежала Армии, Флоту, Церкви и Государству… И Рузвельт мне сказал: „Чего еще желать, когда имеешь Армию, Флот, Церковь и Государство!”…

Тем не менее сам Рузвельт не снимался в фильме”.

Норма Толмэдж была „звездой” этого явно антигерманского фильма. Его тема — „Вторжение в Соединенные Штаты” (так он назывался во Франции). Французский финансист Октав Онбер, который видел фильм Блэктона в Соединенных Штатах в канун вступления Америки в нойну, писал о нем в своей работе „Американский империализм”:

„Фильм, предвосхищая события, показывал, как германский флот бросает якорь перед Нью-Йорком, чтобы заставить союзников отдать золото, и как под огнем немецких пушек небоскребы падают, словно гигантские карточные домики…”

Появление картины „Боевой клич мира” сопровождалось сенсационной рекламой, самолеты бороздили небо Соединенных Штатов, наводняя города листовками. Фильм в некоторой мере был вдохновлен пропагандистской брошюрой, изданной Хедзоном Максимом[243], „Беззащитная Америка”. В начале 1916 года пропаганда войны, которой был насыщен фильм Блэктона, оказала такое воздействие на американское общественное мнение, что Генри Форд откупил в некоторых больших американских газетах страницы, где печаталась реклама „Боевого клича мира”, для борьбы с ним и разоблачения — несомненно, справедливого — махинации знаменитой фирмы „Максим”, производившей оружие и взрывчатые вещества.

В успехе „Боевого клича мира” накануне перевыборов Вильсона сыграла роль пацифистская контр-пропаганда „Цивилизации” и „Нетерпимости”. Герберт Бреннон, „независимый” кинопромышленник, связанный с фирмой Лоева и Зельцника, поставил в начале 1916 года картину „Невесты войны”, которая была проникнута тем же духом, имела огромный успех и принесла продюсерам свыше 300 тыс. долл. дохода. Это была экранизация театральной пьесы, обошедшей американские сцены с огромнейшим успехом благодаря игре выдающейся актрисы — русской по происхождению — Аллы Назимовой. Зельцник пригласил ее для участия в картине, поставленной по мотивам пьесы, с гонораром в тысяча долларов в день.

Л. Дж. Зельцник, выходец из России, безуспешно испробовав ремесло ювелира, обратился к кинематографии и объединился с Поуэрсом в героическую эпоху борьбы „независимых” против треста. В 1915 году он вышел из общества „Юниверсел” Карла Лемла и основал кинопроизводственную компанию „Уорд филм”, поддерживаемую влиятельной фирмой, занимавшейся сбытом товаров по письменным заказам[244], „Спигл, Мэй, Стерн энд К0”, а также компанией „Ладденбург Тальман К0”. Располагая крупными финансовыми средствами, предприимчивый Л. Дж. Зельцник пригласил „звезду” — самую известную киноактрису „Вайтаграфа” Клару Кимбэлл Янг. Фильмы с ее участием режиссировал француз, бывший режиссер американского филиала „Эклер” Морис Турнер. В 1915 году их первый фильм „The Wishing Ring” получил шумное признание. Фирма „Уорд” быстро расцвела, успех ее фильмов тревожил деятелей „Парамаунта”. Триумф „Невест войны” значительно упрочил положение Зельцника. Его пацифизм, как и пацифизм „Нетерпимости”, сопровождался известной апологетикой социального прогресса. Вот что пишет об этом Льюис Джекобе:

„Фильм, направленный против войны, хотя в нем не шла прямо речь о Германии, должен был наглядно показать, что немецкий народ не хотел войны. Задуман и выполнен фильм был умело. Жоана (Алла Назимова), отважная молодая женщина, задается вопросом, ради чего страдают ее товарищи по работе, которых дирекция большого завода заваливает работой и плохо оплачивает. Она призывает их к забастовке, ведет к победе и заслуживает этим доверие всего города, в котором она становится самым видным человеком. Она влюбляется в крестьянина и выходит за него замуж. Грянула война. Ее муж ушел на фронт, где и был убит вместе со своими тремя братьями. Король приказывает всем одиноким женщинам немедленно выйти замуж — эти „невесты войны” должны дать родине детей.

Жоана, предвидя судьбу своих детей в будущих войнах, решает сплотить женщин и убедить их немедленно остановить продолжающуюся войну. Усилия Жоаны не пропадают понапрасну, однако ее арестовывают и приговаривают к смерти, но казнь откладывают, так как героиня готовится стать матерью будущего солдата. Ей удается бежать из тюрьмы и организовать демонстрации женщин против короля в тот момент, когда, возвратившись с фронта, он въезжает во дворец. Женщины, одетые вопреки закону в черное, встречают короля антивоенными песнями.

Король велит позвать Жоану и объявляет ей, что намерен продолжать войну. Тогда Жоана убивает себя, она умирает с возгласом: „Ни одного ребенка войне”. Женщины уносят ее труп как символ и черпают в ее смерти отвагу для борьбы против войны”.

Однако в это же время появлялось все больше милитаристских фильмов. Пока Гриффит снимал „Нетерпимость”, преподобный Томас Диксон — сценарист „Рождения нации” — подготовлял сценарий колоссального боевика „Падение нации”. „Парамаунт” делегировал Лески председательствовать в Комитете национальной обороны, организованном мэрией Нью-Йорка.

В течение нескольких недель яростная пропагандистская кампания в печати и в кино привела к тому, что б апреля 1917 года Америка объявила войну Германии. А руководители общества „За мир”, основанного Карнеджи, заявили: