Дмитрий Чегодаев - Второй арап Петра Великого

• Название: Второй арап Петра Великого
• Автор: Дмитрий Чегодаев
• Издательство: Glen Art
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-953-7811-01-3

События, описываемые в нашей истории, относятся к тому времени, когда вопрос: «Кой черт занес вас на эти галеры?» — не имел иносказательного смысла. Женщины были не только коварны, но и прекрасны, а дипломаты, управлялись со шпагой не хуже чем с пером.

Наступал галантный восемнадцатый век. Европа уже не боялась многократно побитую Турцию, а стареющая Османская империя с опаской поглядывала на набиравший обороты христианский мир. В эти грозные и удивительные годы жил наш герой — человек о невероятной судьбе которого, можно написать авантюрный роман или детективную повесть, но больше всего она походит на голливудский приключенческий фильм.

---

Докладывать об успехах было некому. Разве что «восковой персоне» — созданной скульптором Растрелли из воска и дерева, фигуре покойного императора.

Давшийся такой ценой договор был отправлен в архив, а торговый маршрут из Петербурга в Пекин, похоже, никого не волновал. Не видя возможности хоть кого-нибудь заинтересовать докладом о своей поездке, Иван Крушала, с изящной издёвкой, представил свой отчет в воде сонета:

Мой путь из Ингрии в Москву был льдом покрыт.
Владимир, Муром с Нижним и Окою,
Оставит с Волгою бездонной за спиною,
Где черемис-поганин в сердце яд таит.

Брегами Вятки и Перми в долину
Суровой Камы — рек солёных сбор,
Лесами темными среди Рифейских гор,
Снегами вечными, сквозь ужас и кручину.

Я, ног не замочив, Обь и Тобол прошёл.
Я видел Енисей, Сибири целину,
Барабинской пустыни ширину.
Красу Имайских гор. Тунгуску. Путь мой вёл

Вокруг Монголии
В Даурский бедный край,
Правей Кореи, я вступил в Китай.

Стена Великая
Где высится от века, —
Предел татарскому коварному набегу.

Несмотря на поэтическую форму, сонет отличается точной топографией и детально сообщает маршрут движения посольства. В путь из Санкт-Петербурга, расположенного в Ингрии (сейчас Ленинградская область) они отправились в рождественскую стужу. В те времена, не доверяя переменчивому российскому лету, путешествовать, предпочитали зимой, по твёрдому санному пути. Прибыв в Москву, посольство по владимирскому тракту, через Владимир и Муром, направилось в Нижний Новгород, где переправилось через Волгу. Там Крушала познакомился с черемисами или марийцами — финно-угорским народом, в то время отчаянно сопротивлявшемуся обращению в христианство. Репутация у черемисов была сомнительная. Ещё известный немецкий путешественник XVII века Адам Олеарий описывал их как вероломный, разбойничий и чародействующий народ. Поэтому, в выражении «в сердце яд таит» нет ничего опоэтизированного, так оно и было.

Далее, путь Крушалы лежал через Вятку и Пермь в Соликамск. А оттуда на северный Урал. В сонете говорится о Рифейских горах. Еще Аристотель считал, что на севере Скифии есть мощный горный кряж — Рифейские горы, откуда текут крупнейшие реки, предполагая, что это Кавказ. Крушала же так называет Урал. Перейдя горы где-то в районе Берёзово, экспедиция начинает спуск на юг, сплавом по Оби и Тоболу, а далее поворачивает на восток. Перейдя Барабинскую пустошь (западная часть Новосибирской области) и добравшись до Енисея где-то возле станицы Кривощёковской (ныне Новосибирск), они направляются в Красноярск, потом пройдя через Имайские горы (Западные Саяны) — в Иркутск. Потом, с юга обогнув Байкал, двигаются вокруг Монголии к Амуру и его притоку Тунгуске, и наконец, приходят в Даурский край (западное Приамурье), и где-то, возле ещё не построенного Уссурийска, вступают в Китай. Действительно, справа от Кореи и как раз напротив Великой китайской стены.

Внимательно прочитав сонет и проследив по нему путь Крушалы, невольно обращаешь внимание, что за исключением самого восточного отрезка от Иркутска до Уссурийска, он полностью совпадает с Великим чайным путем. Впрочем, поход «вокруг Монголии» тоже был оправдан — там шла большая война. Империя Цинь завершала покорение Джунгарского ханства и дорога была небезопасна. Кстати, домой посольство возвращалось уже через Монголию. В связи с этим совпадением становиться понятным, что же делало русское посольство в пути двадцать два месяца. Оно исследовало речные и сухопутные маршруты, выбирая наиболее удобный путь для будущих купеческих караванов.

Итак, каковы же результаты посольства Ивана Крушалы в Китай? То, что он подарил Российской Империи территорию равную четырем Франциям — это точно. Возможно, что именно он привёз оттуда чёрный чай, теперь именуемый в Европе — русским. Ну, ещё было бы хорошо (специально для Голливуда), чтобы Крушала привёз в Россию пельмени и матрёшки, но об этом история умалчивает. И конечно, он написал прекрасный сонет.

Картинка: Иван Крушала стоит на Великой китайской стене с матрёшкой, пельменями и китайским фонариком в руках. Под ним проходит миллионное китайское войско в красочных нарядах. Всюду реют разноцветные флаги. Камера летит над строго прямоугольными колоннами солдат, увеличивая и увеличивая скорость. Всё нереально, постерно красиво, совсем как в современном китайском кино.

Сцена восьмая Далёкий путь домой

Справедливости ради, надо отметить, что, несмотря на отсутствия интереса к результатам посольства, Пётр II его участников всё же наградил. За старания, наверное. Он, вообще, любил награждать, даже не очень зная за что. Впрочем, отбирать награды он тоже любил. И хотя трудно сказать что-либо определённое о характере тринадцатилетнего мальчика-государя, но можно всё-же догадаться, что был он вспыльчив, решителен и жесток.

Награды действительно были царские. Савва Владиславич был удостоен графского титула и ордена Александра Невского.

Иван Крушала, так же был награжден этим орденом и произведён в действительные тайные советники — второй по значению чин в Табеле о рангах Российской империи.

Но большой радости ему это не доставило. Тучи над ним явно сгущались. В 1729 году был схвачен и сгинул в Соловецком монастыре восьмидесятилетний славнейший «отец русской дипломатии», граф Пётр Андреевич Толстой. За год до этого по доносу был предан суду и разжалован адмирал Матвей Христофорович Змаевич. Тайная канцелярия, как говориться, работала «на совесть». Другие же дела в Империи делались как-то странно. Саксонский посол так доносил о сложившейся ситуации:

«Всё в России в страшном расстройстве, царь не занимается делами и не думает заниматься; денег никому не платят, и Бог знает, до чего дойдут финансы; каждый ворует, сколько может. Все члены Верховного совета нездоровы и на Совет не собираются. Жалоб бездна; каждый делает то, что ему придёт на ум. Непостижимо, как такой обширный механизм может действовать без всякой помощи и усилий со стороны. Всякий стремится только свалить с себя тяжесть, никто не хочет принять на себя ни малейшей ответственности, все жмутся в сторонке. Огромный корабль, пущен наудачу; никто не думает о будущем; экипаж ждёт, кажется, первого урагана, чтобы поделить между собой добычу после кораблекрушения».

Тридцатого января 1730 года умер от оспы Пётр II, на престол взошла Анна Иоанновна. Стало совсем плохо. Петровский дух, ещё как-то до этого державшийся, искоренялся под корень. Одним словом, не дожидаясь пока за ним придёт сотрудник тайной канцелярии, Иван Крушала навсегда оставил русскую службу и отправился домой — в Пераст, где его ждала скромная должность аббата монастыря Святого Георгия. С собой из России он привёз две вещи, принадлежащие его другу Матия Змаевичу. Его крест и Андреевский флаг подаренный адмиралу Петром Великим.

Уходила петровская эпоха, уходили друзья и товарищи Крушалы. Бесследно исчез, как и полагается людям его профессии, Савва Владиславич. Был убит в Шлиссельбургской крепости впавший в немилость князь Дмитрий Голицын. В Астраханской станице Таврово умер Матия Змаевич — русский Адмирал и кавалер ордена Александра Невского, ни при жизни, ни после неё, так и не вернувшейся в свой Пераст. Прах адмирала нашёл себе приют в католическом соборе Святого Людовика в Москве.

Бывший Действительный тайный советник прожил на своём островке ещё пять лет. Что он делал в эти годы? Писал песни, которые до сих пор поют жители Пераста. Думал, вспоминал о своей бурной жизни, так отличающейся от его тихого бытия последних лет. Но как настоящий профессионал, никаких мемуаров не оставил.

Скончался Иван Крушала двадцать восьмого декабря 1735 года, — «от тоски», как было указано в церковной книге. Захоронили его в монастырской церкви. Было ему шестьдесят лет.

Вещи, как известно, долговечнее людей. Мы знаем, что Петровский Андреевский флаг храниться в городском музее Пераста, а крест Змаевича в дарохранительнице собора, а вот где покоиться Иван Крушала, мы не знаем. Надгробные плиты на церковном полу истерлись от времени и прочесть их невозможно. Благодаря этому наш аббат стал легендой, ещё одной сказкой петровского времени.

Вот такая сказка о чёрном мальчике: поэте, дипломате, шпионе, переводчике, Действительном тайном советнике великой державы и аббате крошечного монастыря. О человеке, верой и правдой служившем России и Петру Великому.

Картинка: Зимний дворец. Аббат Крушала, соблюдая все правила дворцового этикета, читает свой сонет. Камера медленно кружиться вокруг трона, и мы видим, что на нём сидит Восковая персона Петра Великого. Через окно видна замерзшая Нева. Кадр выдержан в чёрно-коричневых тонах. Съемка в стиле Тима Бартона.