Н. Долидзе - Грузинские народные сказки. Сто сказок.

• Название: Грузинские народные сказки. Сто сказок.
• Автор: Н. Долидзе
• Издательство: Издательство «Мерани»
• Жанр: Сказка
• Год: 1971

Настоящий сборник грузинского сказочного эпоса по сравнению с предыдущими изданиями отличается большим жанровым разнообразием, богатством представленных в нем сказочных образцов.

Особое внимание уделено нами героическим сказкам, как наиболее характерной части грузинского фольклора, и бытовым сказкам, дающим большой материал для ознакомления с жизнью и бытом грузинского народа в прошлом.

При переводе сказок на русский язык мы старались, сохранив колорит грузинской речи, подчинить язык перевода нормам русского литературного языка, не впадая, однако, в стилизацию русской сказки.

В книгу включены, по преимуществу, новые записи сказок, произведенные фольклорным отделом Института истории грузинской литературы имени Ш. Руставели Академии наук Грузинской ССР.

Сборник, рассчитанный на широкие круги читателей, снабжен указателем, словарем незнакомых слов и оборотов, которые мы старались свести в тексте до минимума, а также примечаниями.

---

Эта небылица понравилась как царю, так и его царедворцам.

– Хорошо. Иди теперь домой, придешь завтра – расскажешь вторую небылицу.

Настало утро. Бичиа помылся, надел шапку и отправился во дворец. Пригласили его к царю, а там уже и царь, и все придворные, и палачи собрались. Подали пастуху кресло, усадили и велели рассказывать.

– Вчера приготовила мать ужин, – начал Бичиа, – но для приправы не оказалось у нее соли. Побежал я за солью в Гумбры. Подошел к соляной скале и вспомнил, что ни тесака, ни кирки не взял с собой. Что было делать? Стал я биться головой о скалу. Отбил так один большой кусок соли, взвалил на спину и понес домой. Приправили еду и вкусно поужинали.

Эта небылица тоже понравилась, и сказали пастуху:

– Иди теперь домой, а третью небылицу завтра расскажешь.

Очень доволен Бичиа, а царь впал в думу – не знает, к какой прибегнуть уловке, как отправить проклятого пастуха на тот свет? Созвал царь всех своих советников. Много ли говорили или мало, но решили – завтра, что бы ни рассказал пастух, всем в один голос кричать: «Правда, правда».

Все весело разошлись, уверенные, что никакая сила не спасет завтра пастуха от смерти. Но судьба готовила иное.

Настало утро. Бичиа-пастух отыскал где-то огромный чан и докатил его с помощью нескольких товарищей до царского дворца.

Как только увидали царедворцы этот чан, тотчас закричали пастуху:

– Что это такое, что ты приволок?

– А это вот что: два таких чана, полных драгоценных камней и жемчугов, задолжал отец нашего царя моему отцу.

– Правда, правда! – закричали царедворцы.

Вышел на этот шум царь, набросился на советников:

– Что вы меня губите? Когда задолжал мой отец его отцу столько драгоценностей? И где у меня столько имущества?

– Ложь, ложь! – стали кричать царедворцы.

– А ложь – так отдавайте царевну.

Пришлось царю выбирать: или отдать пастуху два чана драгоценностей, или выдать за него свою дочь. Так как царство было не очень богатое, то и решили отдать Бичиа прекрасную царевну. Обвенчали их, справили свадьбу и отдали полцарства. Победил пастух и взял жену домой к матери, где они весело и счастливо зажили.

Там оставил я мор,
Здесь застал пир.
Там просыпал золу,
Здесь нашел муку.

Как бедняк деньги на хранение отдавал

Жил один богач. Кто что хотел сберечь, все ему относил и сдавал на хранение. Жил в том городе один работник. Пятнадцать лет он трудился, не разгибая спины работал; копейка за копейкой – собрал двести рублей. Подумал работник: «Как бы не потерять или не растратить эти деньги, пока я к жене да к детям соберусь! Отнесу лучше их тому богачу и отдам на сбережение».

Взял и отнес свои двести рублей.

Как пришло время, собрался работник домой, к родным. Идет он к богачу и просит его вернуть деньги.

– Какие деньги, когда ты мне давал их? – закричал на него богач. – Пошел вон отсюда!

Долго просил его работник:

– Не губи меня и всю мою семью! С голоду умрем, пощади, отдай мои деньги.

Напрасно все. Выгнал его богач ни с чем. Идет бедняк, плачет.

Жила в том городе одна очень умная и добрая женщина, увидела она этого бедняка в слезах, подозвала его, спрашивает:

– Что ты плачешь, несчастный?

– Двести рублей было у меня накоплено тяжелым трудом, отдал я их на сбережение, а теперь не отдает он мне ничего, еще избил меня и выгнал.

Научила его женщина:

– Я пойду к богачу, отнесу всякие драгоценности, будто хочу ему на сбережение отдать. Только я развяжу свой узелок, ты войди и проси свои деньги.

Потом велела слуге:

– Как отдаст богач деньги бедняку, вбеги и кричи: «Иди домой скорей, господин вернулся!»

Собрала она все, что было у ней ценного, увязала в узелок и понесла к богачу. Вошла и говорит:

– Моего мужа дома нет, боюсь, не напали бы на меня разбойники, вот, хочу отдать тебе на сбережение.

Только она развязала свой узелок и показала богачу, что у нее было, как вошел тот работник и стал просить:

– Пожалуйста, верни мне двести рублей, что я тебе на сбережение отдал.

– Возьми, сынок, на что мне твои деньги, – говорит богач; достал он и отдал бедняку его деньги.

Думает богач: «Не отдать ему денег, так и женщина мне не доверится и столько добра обратно унесет».

Взял работник деньги, считает их, как вдруг вбегает слуга женщины и кричит:

– Госпожа, господин вернулся, ждет, иди скорей домой!

– Ах, – говорит женщина, – после принесу, а теперь надо домой бежать, – и увязала опять все свои драгоценности в узелок.

Радуется бедняк, раскинул он руки и пустился в пляс, развела руки и женщина, пошла по кругу: тут и богач начал плясать.

– Что вы заплясали все? – говорит слуга.

– Бедняк пляшет, что свои деньги вернул, я – что муж, которого я давно уже не видела, вернулся.- А ты с чего пляшешь? – спрашивает женщина богача.

– А я пляшу, что такая простая женщина, как ты, сумела меня надуть! – говорит богач.

Про одного царя и его сына

Жил один великий царь. Как состарился царь и пришло время умирать ему, вызвал он единственного своего сына и наследника и сказал:

– Сын мой, сам видишь – одной ногой я уже в могиле, не сегодня-завтра умру, и сам ты один останешься и все царство в твоих руках будет. Иди поставь себе везде, где найдешь нужным, по надежному дому, чтобы в горе или нужде мог ты укрыться там и найти себе приют.

Послушался сын отца и тотчас отправился исполнять его наказ.

Взял с собой побольше денег, ходит по всему царству и, где только понравится ему место – гора ли то, долина, деревня или дикий лес, – строит себе прекрасные дворцы.

Поставил он так много дворцов и довольный вернулся домой.

Призвал его отец и спрашивает:

– Что, сынок, поставил ли себе дома по моему слову, будет ли у тебя где укрыться в тяжелую минуту?

– Да, отец! – говорит сын. – Везде, где только понравилось мне место, – в горах или в долине, – поставил я прекрасные дворцы.

– Горе твоему врагу, сын мой, – говорит отец, – ты не те дома строил, о каких я тебе говорил: пустые дворцы, сынок, не помогут в горе и не укроют от беды. Я тебя учил – по всему царству найди честных и верных людей, полюби их, подружись с ними, и они-то и дадут тебе верное и надежное пристанище в тяжелую минуту. Знай, если есть где у человека верный и честный друг, там и дом и кров для него найдутся.

Шершень

Жили два брата. У них была только одна упряжка быков. Когда они поделились, то решили: «Быков делить не будем, один бык ни тому, ни другому не впрок. Оставим их вместе. Придет время пахать или мельницу вертеть, будем по очереди пользоваться.»

Так и решили.

Пришла весна, повел старший брат пахать свою землю. Пашет он, засевает свою землю, а младший сидит сложа руки и ждет, когда придет его черед и отдаст ему брат быков. Идет время, запаздывает он с севом, а брат и не думает отдавать быков. И не так-то уж много пахоты у него, кажется, давно бы пора управиться, да нет – он все тянет, держит быков, не отдает.

Отчего бы так? Вот отчего: не будь носа промеж глаз – заели бы глаза друг друга. Так и братья: брат с братом разделятся – уж друг о друге не думают; больше того: нет у тебя врага – поделись с братом, объявится враг. У старшего брата вот какая мысль засела: хочет он присвоить обоих быков.

Наконец, когда уже у младшего и надежда вся пропала вспахать свое поле вовремя, когда уж все терпенье иссякло, говорит он брату:

– Погиб я, братец, если не отдашь мне хоть сейчас быков. Ты уже довольно поработал, и, если будет на то воля бога да твоей судьбы, тебе хватит и того, что вспахал да засеял, а у меня, запоздай я еще немного, вся семья с голоду погибнет.

– А что ж мне с того, что твоя семья с голоду погибнет? Мы этого при дележе не оговаривали. Одолжу тебе быков – моя воля, не одолжу – и на то моя воля. Я еще своей работы не кончил, а тебе быков отдавать – так ведь вся деревня меня на смех поднимет.

– Я у тебя в долг ничего не прошу, эти быки ведь не поделены, и если ты о себе позаботился, то и я хочу о себе подумать.

– Так я и знал, что ты выдумаешь что-нибудь. Может, еще и семью свою кормить заставишь, будто и это при дележе было оговорено? Где же это видано, чтоб после дележа еще что-то общее оставалось? Когда мы поделились, быки достались мне, а не будь того, не будь быки мои, – так бы ты и дал мне их весной на пахоту! Быки эти мои, и дам ли я их тебе или не дам – на то одна только моя воля.

– Да нет, неправда! Эти быки как твои, так и мои, – клянется младший.

Но когда у человека в уме и в сердце угнездились хитрость и подлость, разве его клятвой проймешь? Не было у них свидетелей при дележе.

– Хорошо, – сказал младший, – какой правдой ты у меня быков отнимаешь, пусть той же правдой они и служат тебе.

Если клятве человек не верит, его и проклятьем не возьмешь.