Жозе Эса де Кейрош - Совершенство

• Название: Совершенство
• Автор: Жозе Эса де Кейрош
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1985

Сидя на скале острова Огигия и пряча бороду в руках, всю жизнь привыкших держать оружие и весла, но теперь утративших свою мозолистую шершавость, самый хитроумный из мужей, Улисс, пребывал в тяжелой и мучительной тоске…

---

Тонкая струйка дыма, поднимаясь вверх, в небо, от горящих в костре кедра и туи, наполняла благоуханием весь остров. На циновках, разостланных на агатовом полу, вкруг богини сидели нимфы-прислужницы; они сматывали пряжу в клубки, вышивали по шелку нежные цветочные узоры и ткали на серебряных станках прозрачные ткани. Появление бога взволновало их: на лицах заиграл румянец, а груди затрепетали. Калипсо, не выпуская из рук сверкающего веретена, тотчас же узнала Меркурия – посланца богов, ибо все бессмертные всегда знают друг от друга и имена, и лица, и подвиги наделенных божественной властью владык, сколь бы необъятны ни были разделяющие их эфир и море.

Улыбающийся Меркурий, необычайно прекрасный в своей наготе, застыл на пороге грота в ожидании, источая благовония Олимпа. Тогда сдержанно-спокойная богиня одарила его щедрым светом своих зеленых глаз.

– О Меркурий, что принудило тебя, всеми любимого и почитаемого, опуститься на землю и посетить мой скромный остров? Я никогда не видела посланца богов попирающим землю. Скажи, что привело тебя сюда? Мое доброе сердце не сможет отказать тебе ни в чем если конечно, исполнить то, что ты хочешь и что велит судьба, в моей власти. Входи и отдыхай. Я, как нежная сестра, готова оказать тебе гостеприимство.

Она отвязала от пояса веретено, откинула назад блестящие распущенные локоны и своими розовыми руками поставила на стол, который нимфы тут же отодвинули от благовонного огня, блюдо с амброзией и хрустальный сосуд с искрящимся нектаром.

Меркурий промолвил:

– Твое гостеприимство, богиня, приятно!

Он повесил жезл-кадуцей на зеленую ветвь платана, протянул персты к золотому блюду и, пригубив чашу, улыбнулся и похвалил нектар острова. Удовлетворенный пищей богов, Меркурий откинулся назад, прислонив голову к гладкому стволу платана, который своей кроной создавал благословенную тень, и проникновенно заговорил:

– О богиня! Ты вопрошаешь, что привело меня в твои владения. И вполне справедливо. Ведь, не имея на то причины, вряд ли кто-нибудь из бессмертных совершит подобное путешествие с Олимпа на остров Огигия; ибо на необозримых соленых морских просторах не встретишь ни городов, в которых живут люди, ни небольших селений, не говоря уже о храмах, окруженных лесами, или о крохотной молельне, где курили бы фимиам, пахло бы человечьим духом и слышался сладостный шепот молитв… Но то была воля нашего отца – громовержца Юпитера. Это он послал меня к тебе, и вот я здесь, на твоем острове, где ты укрываешь и, пуская в ход свои чары и необычайную нежность, удерживаешь самого отважного, самого хитроумного и самого несчастного из царей, десять лет сражавшихся против великой и могущественной Трои. Все они, взойдя на корабли, отплыли восвояси. Большинство из них, достигнув родных берегов, вернулись к дорогим их сердцу домашним очагам, привезя богатую военную добычу, славу и удивительные истории в назидание потомкам. Однако враждебные ветры и безжалостная судьба, искупав в грязной морской пене хитроумного и красноречивого Улисса, занесли его на твой остров. Но ведь совсем не для праздного времяпрепровождения появился на свет этот герой, которого сейчас так оплакивают те, кто нуждается в его защите и удивительной ловкости. Посему Юпитер – страж Порядка – повелевает тебе отпустить благородного Улисса, возвратить героя с богатыми дарами столь любимой им Итаке и Пенелопе, которая днем ткет, а ночью распускает сотканное, отказывая в руке осаждающим ее женихам, коп расхищают имущество Улисса, пожирая его тучных быков и попивая вино с его виноградников.

Калипсо прикусила губу, и на ее светлое, безмятежно-спокойное лицо пала тень от печально опустившихся густых ресниц цвета гиацинта. Потом, тяжело вздохнув, так, что ее великолепная грудь заколыхалась, она промолвила:

– О великие боги! Всемогущие боги! Как вы ревнивы и бессердечны к богиням, которые не укрываются в лесной чащобе или горных расселинах, а открыто любят сильных и красноречивых мужчин!.. Ведь того, к кому вы меня приревновали, море выбросило на песчаный берег моего острова нагим, побежденным, голодным, привязанным к мачте разбитого корабля и преследуемого всеми ветрами и молниями, коими располагают на Олимпе. Я же подобрала его, умыла, накормила, полюбила, укрыв от всех напастей у себя на острове, чтобы избавить его навсегда от мучений, болезней и старости. И вот громовержец Юпитер спустя семь лет, за которые я, точно обвившая вяз виноградная лоза, страстно привязалась к нему, сделав своим избранником и спутником в моей вечной жизни, приказывает мне расстаться с ним. О, как вы жестоки, боги! Вы, которые каждый день множите мятежное племя полубогов, занимаясь любовью со смертными женщинами! Да и как я смогу отправить Улисса на родину, если у меня нет ни корабля, ни гребцов, ни кормчего, который бы провел его между островами? Но может ли кто-нибудь противиться воле Юпитера? Да будет так, как велит громовержец! И пусть ликуют на Олимпе! Я сумею научить неустрашимого Улисса, как построить надежный плот, которым он рассечет зеленый хребет моря…

Тут же посланник богов Меркурий поднялся со скамеечки, обитой золотыми гвоздями, взял в руки жезл-кадуцей и, испив последнюю чашу превосходного нектара, похвалил богиню за послушание:

– И хорошо сделаешь, Калипсо! Только исполнив повеление отца-громовержца, можно избежать его гнева.

Да и кто осмелится ослушаться? Всезнающий Юпитер всемогущ. И скипетром ему служит дерево, цветку которого имя – Порядок. Решения, коп он принимает, даруя добро или зло, жизнь или смерть, всегда справедливы. Вот почему его рука всегда наказует мятежника. За свою покорность, Калипсо, ты станешь любимой дочерью и будешь наслаждаться своим бессмертием спокойно, не ведая интриг и превратностей судьбы…

И в тот же миг крылышки на его сандалиях затрепетали, и его необычайно гибкое, красивое тело поднялось в воздух, покачиваясь над цветами и травами, ковром выстлавшими вход в грот.

– Да, богиня, – добавил он, – твой остров лежит на пути смелых мореходов, бороздящих зеленые волны, И очень возможно, что не за горами тот день, когда другой герой, оскорбив бессмертных, очутится на мягком песке твоего пляжа, сжимая в объятиях обломок киля, Зажги поярче маяк на высоких скалах.

И, смеясь, посланец богов спокойно поднялся и исчез высоко в небе, оставив после себя светящуюся полоску, глядя на которую нимфы, отложив в сторону работу и приоткрыв свежие уста, жаждущие поцелуя этого бессмертного красавца, затаили дыхание.

Тогда опечаленная Калипсо, накинув на своп вьющиеся волосы вуаль шафранного цвета, отправилась через поля и луга на берег моря. Шла она очень быстро, и ее туника то и дело вскипала белой пеной вокруг ее округлых розовых ног. Ступала она так легко и неслышно, что неотрывно глядевший на полированную гладь моря благородный Улисс, сжимая черную бороду в своих больших руках и облегчая тяжесть сердца частыми вздохами, не услышал ее приближения. Богиня надменно, чуть печально улыбнулась. Потом, положив на широкое плечо героя персты прозрачные, как у розоперстой Эос, матери дня, молвила:

– Не сокрушайся боле, несчастный, не изнуряй себя, глядя на море. Всемогущпе и всеведущие боги решили, что ты должен покинуть мой остров, встретиться лицом к лицу с переменчивым ветром и вернуться в родную Итаку.

Стремительно, точно коршун на жертву, бросился со скалы, поросшей мхом и лишайниками, изумленный Улисс к ногам богини:

– Истину ли ты молвишь, богиня?…

Она протянула к нему свои божественные руки, прикрытые вуалью шафранного цвета, и в то время как ласковые волны, одна за другой набегая на берег, льнули к ее ногам, продолжала:

– Тебе хорошо известно, что нет у меня ни корабля, на котором ты можешь выйти в открытое море, ни выносливых гребцов, ни кормчего, что был бы в дружбе со звездами, которые укажут ему путь… Но я доверю тебе бронзовый топор моего отца, и ты срубишь им те деревья, которые укажу я. Соорудишь плот и на нем выйдешь в море… Я снабжу тебя хорошим вином, самой лучшей пищей и призову попутный ветер, чтобы помогал тебе в неукротимом море…

Осторожный Улисс тихо отступил, вперив в богиню затуманенный недоверием тяжелый взгляд. Вскинув вверх дрожащую руку, он высказал то, что мучительно тревожило его сердце:

– О богиня, на тяжкие раздумья наводит меня твое предложение встретиться лицом к лицу с грозными волнами. Ведь даже большие корабли не всегда могут противостоять их силе. Нет, коварная богиня, нет! Я принимал участие в великой войне, в которой боги сражались наравне со смертными, и хорошо знаю их не имеющее границ коварство. И если меня не соблазнило пение сирен, если я сумел пройти благодаря своей хитрости меж Сциллой и Харибдой и победить Полифема, что навечно прославило меня среди людей, то разве справедливо, о богиня, чтобы теперь, здесь, на острове Огигия, я, подобно неоперившемуся птенцу, желающему вылететь из гнезда, попал бы в столь незамысловатую ловушку из медово-ласковых слов!.. Нет, богиня, нет! Я ступлю на твой необычный плот только в том случае, если ты дашь нерушимую клятву богов, что, взирая на меня столь нежно, не замышляешь мне верную погибель!