Александр Кулешов - Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

• Название: Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)
• Автор: Александр Кулешов
• Издательство: «Физкультура и спорт»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1983
• ISBN: ББК 84Р7 К90

Повесть «Памятник футболисту» в остросюжетной форме рассказывает об уродливых нравах буржуазного профессионального спорта. О подкупе игроков, подтасовке результатов игр, о преступности и подпольном тотализаторе, о том, как гангстеризм прибирает к рукам спорт. Основой сюжета и многих эпизодов повести послужили подлинные события, хотя все герои и даже страна, где происходит действие, вымышленны.

---

Комиссар Фабиан приосанился, неимоверным усилием сбросил усталость и энергично повел совещание.

Глава II . «СЕТИ»

А теперь, пока комиссар Фабиан проводит служебное совещание, поговорим о чем-нибудь другом. Унесемся, например, на несколько лет назад, когда в тихом приморском городе, прикорнувшем на лазурном берегу теплого моря, не так часто убивали и не так много грабили.

Рядом с небольшим в километре от моря озерком, в роще южных хвойных деревьев, весь укрытый магнолиями, цветами, виноградом возвышался над водой ресторан под названием «Сети». Конечно, в этом райском, но удаленном все же от моря уголке рыбачий мир с его южными ветрами, смоляным запахом баркасов и не столь ласкающим обоняние запахом рыбы не очень-то ощущался. Здесь дурманно пахло хвоей, здесь рос виноград и, сверкая серебристым боком, плескалась в озерце форель. Ловили ее, кстати, не сетями, а на спиннинг.

Но «Сети» звучало красиво. Внутри ресторан был весь затянут просмоленными сетями, освещался маяковыми фонарями, по стенам были развешаны штурвалы, компасы, подзорные трубы и изображения парусников. Официанты, разумеется, носили тельняшки и береты с помпонами, а официантки — те же береты и расклешенные мини-шорты. В ресторане подавались только рыбные блюда и дары моря: крабы, омары, лангусты, морские ежи и т.п.

Это был «селектный» ресторан, в сезон на столики следовало записываться заранее. Внушительные цены не отпугивали публику. Хороший оркестр, уютная обстановка, вышколенная прислуга... Словом, «Сети» пользовались популярностью.

Хозяина ресторана звали Бручиани. То был толстый, могучего вида сицилиец, смуглый, черноглазый, с длинными ресницами, густыми вьющимися волосами, белозубый и красногубый. В свои пятьдесят лет он выглядел на тридцать пять.

Откуда и когда он приехал в город, никто не знал. Просто в один прекрасный день все газеты, проспекты, недельные отельные обозрения, рекламные ролики в кинотеатрах заполнились изображением «селектного» ресторана, дифирамбами его кухне, атмосфере, оркестру.

Сначала, клюнув на новенькое, из любопытства, а позже потому, что реклама оказалась правдивой, парод повалил в «Сети». В конце концов, как и во всех заведениях подобного рода, образовались две категории посетителей: завсегдатаи и «приходящие», в основном богатые туристы, приезжавшие в город.

Бручиани был предприимчивым, но осторожным дельцом. Нечего ворошить старое, но в город он прибыл, предварительно пять лет отдохнув на казенный счет в отеле «решетка», как раз за излишнюю предприимчивость. Природная хитрость и умение много говорить ничего не говоря позволили ему утаить от суда приличный капитал, который он и вложил в «Сети». Теперь вместе с женой, годившейся ему скорее во внучки, чем в дочки, но обладавшей хваткой, которой не обладал и сам Бручиани, он руководил своим процветающим заведением.

Роли распределялись четко: Бручиани — снабжение, внешние связи, реклама, финансы, кое-какие дополнительные дела; Джина — меню, кухня, обслуживающий персонал, посетители.

Она сумела так вышколить персонал (не брезгуя и рукоприкладством), что даже самые придирчивые клиенты, привыкшие к лучшим ресторанам мира, оставались довольны. Она привлекла в «Сети» замечательного повара, получавшего жалованье генерала. Зато вкусить его кухню приезжали из других городов.

Джина была очень красива. Волосы волнами спадали до середины спины, синие глаза с поволокой прикрывали густые ресницы. Фигура и походка балерины. Она умела смеяться самым глупым шуткам клиентов и не обижаться на самые сальные комплименты, руководствуясь одним законом: чем богаче посетитель, чем больше денег оставляет в «Сетях», тем больше может себе позволить.

То были действительно сети.

Однако вернемся к бегло упомянутым «кое-каким дополнительным делам», входившим в орбиту деятельности Бручиани. К ним относились мелкая контрабанда, мимолетные операции с героином, перепродажа краденых драгоценностей (только драгоценностей, а не каких-то там шмоток). Но в последнее время он почти целиком переключился на подпольный футбольный тотализатор.

В этой области его бизнес был особый. Вернее, особой была клиентура. Если большинство играющих на подпольном тотализаторе держали свои пари в третьеразрядных ресторанчиках, барах, табачных лавчонках, если это большинство состояло из мелкого люда — рабочих-портовиков, служащих, отельной прислуги, шоферов, официантов, даже учеников школ, то Бручиани сумел оттянуть, так сказать, элиту играющих: сынков миллионеров, богатых бездельников и их подруг, старших служащих. Эта категория была, быть может, не очень многочисленной, зато играла по-крупному, с ней можно было не опасаться скандалов и вообще — солидные люди, все на доверии, а доход не меньший.

С Тринко Бручиани познакомился случайно. Как-то, задержавшись в городе, томимый жаждой, он остановил свою роскошную «феррари» перед первым попавшимся баром (им оказался «Осьминог») и зашел. Пока ждал мартини, Бручиани присматривался к обстановке. Ему понадобились минуты, чтобы понять: здесь тоже вовсю функционировал подпольный тотализатор.

Подошел хозяин, Спросил, доволен ли клиент, не нужно ли чего. Познакомились. Выпили. Бручиани и Тринко сразу же понравились друг другу.

Иные потом удивлялись: что общего между владельцем второразрядного бара, полусутенером, полугангстером, мелкой сошкой и солидным, богатым хозяином роскошного ресторана?

Общим же было все: темное прошлое, тюремная похлебка, ненасытная и беззастенчивая жажда наживы, безразличие к средствам утоления этой жажды, жестокость, равнодушие к слабым и страх перед сильными...

А что один носил джинсы, а другой смокинг, один спал со всеми проститутками квартала, а другой имел молодую красивую жену, один дружил с гангстерами, жуликами, а другой с городской элитой — так все это было лишь видимостью, дымовой завесой.

Но оба делали одно дело.

Решили объединиться. Это делало их более конкурентоспособными; бизнес становился более гибким, более независимым, более стойким к конъюнктурным изменениям. Да и обмен информацией играл роль.

Разумеется, каждый имел и затаенную мысль. Бручиани считал, что, храпя чистоту рук, сумеет использовать на грязной работе Тринко. Тринко, в свою очередь, рассчитывал, что в случае провала легче сможет выпутаться с помощью своего коллеги: у того связи, друзья-адвокаты.

Объединились. И, как оказалось, на свою голову.

Откуда было знать им, хоть и не родившимся, как говорят французы, из последнего дождя, что существует, и давно, могучая организация, по сравнению с которой они пигмеи и которая покрепче любой государственной держит в руках футбольный тотализатор? И что монополии не любят мелкого частника?

Они, конечно, понимали, что существуют в этой области и более могучие союзы, чем их двойственный, по полагали возможной параллельную деятельность: ведь овец-то миллионы, на всех шерсти хватит.

Оказалось — нет. Действительно, уследить за всеми мелкими подпольными держателями тото, конечно, трудно, хотя «организация» и держала целую агентуру, специально вылавливающую кустарей-одиночек, пытавшихся вклиниться в ее бизнес. Так что до поры до времени Бручиани и Тринко оставались незаметными. Но когда они объединились, то оказались вскоре на виду. И это стало началом конца.

Первый визит был нанесен Тринко.

В тот день он был в особенно хорошем настроении. Неожиданный исход встречи между командами «Аза» и «Милано» оставил в его карманах приличную сумму.

Он сидел в своем кабинете — небольшой, элегантно (по его, Тринко, понятиям) обставленной комнате и с наслаждением пил виски со Льдом, хотя глухо урчавший кондиционер нагонял в помещение прохладу. Тринко, положив ноги на стол (так делали все настоящие бизнесмены в виденных им американских фильмах), попивал виски, обнимал дежурную красотку, примостившуюся у его ног на пушистом ковре, и смотрел по цветному видео какой-то не очень приличный фильм.

Красотка в наиболее пикантных местах хихикала, и Тринко шлепал ее по губам, чтоб не мешала смотреть. В действительности его мысли витали далеко. Он просто блаженствовал. Как все же прекрасна жизнь! Вот он сидит в мягком кресле, в роскошном кабинете, рядом красивая женщина, его женщина; урчит кондиционер, позвякивает льдинка в стакане с дорогим виски, фигурально позвякивает золото, которое он сегодня так удачно заработал. А там за стеной его бар, где тоже в кассу ниспадают шелестя купюры. За окном пальмы, и пляж, и синее море, где у причала покачивается недавно купленная им яхточка.

Скоро реализуется его мечта. Он купит второй бар — уже идут переговоры. Да и союз с Бручиани сулит новые выгоды. Нет, жизнь прекрасна! Он легонько щелкнул красотку по носу.

Именно этот момент избрала судьба, чтобы щелкнуть по носу, и очень больно, самого Тринко.