Буддизм Религия - Семь даосских мастеров. Древняя традиция бессмертных

• Название: Семь даосских мастеров. Древняя традиция бессмертных
• Автор: Буддизм Религия
• Издательство: Амрита-Русь
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-413-00575-0

«Семь даосских мастеров» — классический китайский роман, написанный неизвестным автором приблизительно в XVI в. В нем рассказывается о семерых учениках великого даосского Патриарха Ван Чунъяна и тех невероятных трудностях, которые им пришлось преодолеть на пути к Дао. Все они, как и их учитель Ван Чунъян — реальные исторические личности, жившие в Китае в период династии Южная Сун (1127–1279). В романе приводятся наставления Ван Чуъяна своим ученикам по таким вопросам, как культивация тела и сознания, техники медитации, преодоление несовершенств собственного характера. Все это, наряду с захватывающим описанием приключений персонажей, предполагает глубокое и в то же время увлекательное чтение, раскрывающее читателю основы даосской философии и практических методов.

---

Глава 4

В местности Нинхай жила одна зажиточная семья из клана Ма. Главу семьи звали Ма Юй. Его родители умерли, когда он был совсем юным, и, будучи единственным ребенком в семье, он вырос в одиночестве. Повзрослев, он унаследовал семейное дело, взял в жены красивую и умную девушку, которую звали Сунь Юаньчжэнь, и зажил спокойной и беззаботной жизнью в своем родовом доме. Сунь Юаньчжэнь была примечательной женщиной. Она обладала мягким и спокойным характером, любила классические науки и ценила простую и непритязательную жизнь, несмотря на то, что семья Ма была непомерно богата. Вязанию и другим типично женским занятиям Сунь Юаньчжэнь предпочитала живопись, каллиграфию и стихосложение. В отличие от большинства женщин той эпохи, она принимала активное участие в управлении семейным имуществом и часто давала мужу ценные советы по ведению дел. Ма Юй ценил интеллект своей жены и приветствовал ее участие в принятии важных решений. Таким образом, у супругов были общие интересы, и это позволяло им еще больше наслаждаться обществом друг друга. Их отношения строились на взаимном уважении и заботе друг о друге. И все, казалось, было прекрасно, кроме одного: у них не было детей, хотя обоим уже было под сорок.

Однажды погожим осенним днем Ма Юй и Сунь Юаньчжэнь сидели в беседке, созерцая, как в ясном безмолвии и чистоте прохладного воздуха их сада с деревьев с тихим шелестом облетают листья. Вздохнув, Ма Юй вдруг сказал:

— Вот нам обоим уже под сорок, а наследника у нас так и нет. Кто продолжит наш род и позаботится о семейном деле? Мы трудимся не покладая рук, а что будет со всем этим, когда мы умрем?

Сунь Юаньчжэнь с легкой улыбкой ответила:

— Свершения Трех императоров, героев Юя и Шуня, Семи полководцев, Лю Бэя и его прославленного стратега Кун Мина, всех императоров ушедших династий — теперь ничто. Что все они оставили после себя? Богатства императоров не сравнить с нашими, но и они в конечном счете — лишь пыль. Материальные ценности преходящи. С чего нам волноваться о том, что с ними будет?

— Ах ты моя умница! — тепло рассмеялся Ма Юй. — Но даже если материальные ценности преходящи, у других, по крайней мере, есть сыновья, чтобы продолжить род. А мы же просто пустышки…

— Мы не пустышки, — возразила Сунь Юаньчжэнь, — ведь, чтобы быть истинно пустым, человек должен найти источник истинной пустоты. — Помолчав, она добавила: — Даже если предположить, что, оставляя наследников, человек будто бы запечатлевает себя в веках, то стоит только вспомнить императора Вэня из династии Чжоу. Говорят, у него было сто сыновей. И сколько ты встречал людей, носящих их родовую фамилию — Цзи? Или возьмем другие знаменитые семьи прошлого. Большинство из них пришли в упадок, и могилы их славных представителей в запустении, так как нет потомков, которые посещали бы их. Даже имей мы сыновей и дочерей, мы все равно никогда не узнаем, что случится после нашей смерти. И какой тогда смысл волноваться о вещах, которые мы никогда не увидим и никогда не узнаем? У нас с тобой счастливая жизнь. Мы богаты, но, даже не отказывая себе ни в чем, мы не сможем съесть больше, чем мы можем съесть, и спать дольше, чем мы можем спать. Богатство и успех не позволят нам избегнуть смерти. Все мы однажды умрем — не важно, богаты мы или бедны.

Опять воцарилось молчание. Лишь осенние листья продолжали едва слышно кружиться в тишине сада. Сунь Юаньчжэнь сказала:

— Нам лучше стоит подумать о том, как с максимальной пользой прожить оставшиеся нам годы, чем сидеть и горевать о том, что случится после нашей смерти. Нам нужно искать Учителя, который мог бы указать нам путь к бессмертию, чтобы освободить наши души из колеса перерождений.

— Да ладно тебе! — с горькой усмешкой ответил Ма Юй. — Методы обретения бессмертия — это сказки для детей. Все стареют и умирают. Все, что начинается, когда-нибудь должно иметь конец.

Но Сунь Юаньчжэнь настаивала:

— Послушай меня, дорогой. Не могу сказать, что я знаю очень много, однако мне случилось прочитать несколько классических даосских текстов по внутренней алхимии. Там описывается, как воспроизводящая энергия (Цзин) может быть трансформирована в жизненную энергию (Ци), а жизненная энергия преобразована в духовную (Шэнь), как следует культивировать дух, чтобы вернуться к пустоте, и как взращивать пустоту, чтобы воссоединиться с Дао. Это и есть путь бессмертия.

Ма Юй задумался.

— А разве одна форма энергии может быть трансформирована в другую? Я не вижу в этом смысла.

— Может. Но методы подобной трансформации можно изучить лишь под руководством просветленного мастера — того, кто все это уже произвел в собственном теле. Если хочешь знать больше, нужно искать учителя.

— Жена моя, — сказал Ма Юй, — ты очень умна и много знаешь. Будь моим учителем и обучи меня всем этим вещам!

Сунь Юаньчжэнь улыбнулась:

— Нет, дорогой. Что я знаю? Я лишь прочла несколько книг и не могу быть Учителем. Нам следует попытаться найти настоящего даосского мастера, который учил бы нас.

— Значит, надо искать, — сказал Ма Юй и вздохнул. И тут новая мысль пришла ему в голову: — Знаешь, мне кажется, что у меня нет задатков для изучения даосской внутренней алхимии. Я слыхал, что те, кто пытается практиковать даосские методы, должны иметь сильную предрасположенность и хорошие задатки для их освоения. А я даже не имею ни малейшего представления о том, что эти методы в себя включают.

— То, что ты рожден в человеческом обличии, говорит о том, что задатки у тебя есть, — сказала Сунь Юаньчжэнь с улыбкой. — Тот, кто не накопил достаточно благих дел в прошлых жизнях, не родился бы человеком. А о том, насколько хороши эти задатки, можно судить по умственным способностям человека, его физическому состоянию и жизненным успехам. Когда задатки не очень хороши, человек может родиться с врожденными заболеваниями или физическими недостатками, со слабым интеллектом или в очень бедной семье. Если же у человека хорошее здоровье, он умен и живет в достатке и комфорте, это говорит о том, что задатки хорошие. Но то, насколько сильны задатки, зависит не только от твоих заслуг в прошлых жизнях. Совершая благие дела в этой жизни, можно улучшить свои задатки, равно как и ухудшить их, если встать на путь порока. Если же взять тебя, то ты родился в богатой семье и блещешь отменным здоровьем. Это говорит о том, что задатки у тебя хорошие.

Ма Юй был человеком, не чуждым духовным ценностям. И теперь, услышав доводы жены, он воскликнул:

— О, дорогая, спасибо тебе! Ты просто открыла мне глаза! Думаю, нам стоит немедленно заняться поисками учителя. Как ты считаешь, с чего следует начать?

— Надеюсь, это будет несложно, — ответила Сунь Юаньчжэнь со своей обычной легкой улыбкой. — Я тут видела одного старичка. Он нищий и частенько попрошайничает в городе. Но если внимательно присмотреться, то можно заметить, что в его глазах — необычный блеск, что щеки у него розовые и что, несмотря на почтенный возраст, у него нет ни одного седого волоса. Так что, думаю, это не просто нищий, а просветленный. Почему бы не пригласить его к нам и не попросить стать нашим Учителем?

— Конечно! — ответил Ма Юй. — Давай взглянем на него. И если он и не даосский мастер, а обычный нищий, мы хотя бы предложим ему место для ночлега.

Все это время, пока Ван Чунъян жил в провинции Нинхай, выдавая себя за нищего, он не терял времени и продолжал практиковать внутреннюю алхимию и развивать свои магические способности. Теперь он хмог заглядывать в будущее и предвидеть многие события. Он мог читать в сердцах людей и оценивать, насколько сильны их задатки и велики шансы на успех в обретении Дао. Теперь-то он понял, что имел в виду Бессмертный Чжун-ли Цюань, когда сказал: «Иди туда, где много лошадей[6]». И он уже знал, что первыми из его семи учеников станут Ма Юй и его жена. Поэтому все это время он оставался неподалеку от особняка Ма, терпеливо дожидаясь благоприятного случая. Несколько раз Ван Чунъян видел издалека Ма Юя и Сунь Юаньчжэнь и знал, что он порядочный и добродетельный человек, а она — женщина с выдающимся интеллектом. Но он не хотел, чтобы их встреча выглядела навязанной, поэтому сам не приближался к ним, ожидая, пока Ма Юй и его жена сделают первый шаг. Он выдавал себя за нищего и просил милостыню на углу улиц недалеко от родового дома Ма. Однако если городской люд видел всего лишь нищего старика, то Сунь Юаньчжэнь была непростой женщиной и смогла разглядеть в нем просветленного Учителя, который укажет ей и ее мужу путь к бессмертию. Говорят, что среди всех семи учеников Ван Чунъяна Сунь Юаньчжэнь смогла достичь наивысших результатов в культивации Дао.

После того как Ма Юй и Сунь Юаньчжэнь решили, что попросят нищего стать их Учителем, Ма Юй отрядил слугу дежурить перед входом в их особняк, велев при появлении нищего тут же ему сообщить. В один прекрасный день, когда Ма Юй сидел у себя в гостиной, размышляя, как интересно все в этой жизни складывается, в комнату вбежал слуга и сказал, что он только что видел старика-нищего на той стороне улицы. Не говоря ни слова, Ма Юй вскочил и поспешил ко входной двери.