Юрий Гальперин - Воздушный казак Вердена

• Название: Воздушный казак Вердена
• Автор: Юрий Гальперин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990
• ISBN: 5-235-00997-5

Второе, дополненное издание книги о русских летчиках-добровольцах, героически сражавшихся во время первой мировой войны в небе Франции, о русских авиаторах первого поколения. В повести показана романтическая эпоха зарождения и становления авиации, рассказывается о первых русских «летунах», их товарищах и учителях. Автор книги — писатель Юрий Гальперин, в прошлом военный летчик, ветеран Великой Отечественной войны.

---

Последователь Костовича, поручик Дмитрий Чернушенко, представляет чертежи дирижабля и просит об отпуске средств. На его просьбе резолюция: «Здоров ли, вызовите в комиссию и прикажите расспросить…»

Это было за десять лет до постройки дирижабля Цеппелином.

Весьма вероятно, что проекты были несовершенны, знаю, что в ряде случаев привлекались в качестве консультантов крупные ученые, которых, как и нас, не могло не удивить заявление Чернушенко, что его дирижабль объемом в 17 тысяч кубических метров сможет двигаться со скоростью 150 километров в час, «преодолевая самые сильные ураганы», но пренебрежительность резолюций сановников не вызывает к ним доверия и уважения. Ведь отказано было и великому Циолковскому, предложившему проект металлического дирижабля.

За восемь лет до полета Райтов наш гениальный соотечественник выпустил брошюру «Аэроплан или птицеподобная (авиационная) летательная машина». Вновь Циолковского не заметила правящая верхушка. Сколько их было, неосуществленных проектов русских изобретателей. Народоволец Николай Кибальчич, уже находясь в тюрьме, передал через своего адвоката проект воздухоплавательного аппарата с реактивным двигателем; год спустя не может довести до полного осуществления свою идею Александр Можайский, которому нужен был более мощный двигатель.

В начале нынешнего века первым летал в России на собственном планере А. Шиуков, впоследствии создатель самолета-амфибии и других моделей. Среди первых планеристов были: киевлянин инженер Г. Адлер, советский летчик-испытатель К. Арцеулов…

Конструировали самолеты И. Сикорский, Я. Гаккель, но вот что говорил в феврале 1910 года на открытии Отдела воздушного флота высочайший шеф российской авиации, великий князь Александр Михайлович: «…Пуще всего комитету не следует увлекаться мыслью создания воздушного флота в России по планам наших изобретателей и непременно из русских материалов… Комитет нисколько не обязан тратить бешеные деньги на всякие фантазии только потому, что эти фантазии родились в России. Трудами братьев Райт, Сантос-Дюмона, Блерио, Фармана, Вуазена и других аэропланы доведены в настоящее время до возможного при нынешнем состоянии техники совершенства. И комитету лишь остается воспользоваться этими готовыми результатами».

А ведь к тому времени Яков Модестович Гаккель приступил к строительству своих самолетов. Еще в 1909 году капиталист Щетинин вместе с Гаккелем создали самолетостроительный завод — «Первое российское товарищество воздухоплавания», чтобы выпускать аппараты Гаккеля. Но вскоре пути их разошлись и Гаккель открыл свою мастерскую. Завод же начал работать на армию, поставляя французские «фарманы». Потом пойдут «блерио», «ньюпоры», еще позже — летающие лодки Д. Григоровича.

Гаккель, не копируя заграничных образцов, первым сконструировал самолет с единым корпусом-фюзеляжем. И руль высоты установил не спереди, а сзади, на хвосте. Многим отличалась его конструкция.

В конце 1910 года русский аэроплан испытал летчик Алехнович. Было решено поставить более мощный двигатель, внести другие усовершенствования; все это Гаккель стремился сделать к осени 1911 года, чтобы продемонстрировать свою машину на первом всероссийском конкурсе. Конструктор очень спешил.

Накануне открытия состязаний, после очередных доделок-переделок, Яков Модестович хотел тут же испытать самолет в воздухе. Сам он летать не умел, а, как на грех, Алехновича не было. И азартный Гаккель решает подняться сам.

Как ни странно, но взлетел он довольно прилично, а вот что было дальше, описал очевидец полета, старейший русский авиатор Н. Н. Данилевский: «Самолет свечой вздымается вверх, затем планирует, пикирует, опять выравнивается, валится то на одно, то на другое крыло, мечется вправо и влево… С замиранием сердца мы наблюдали эту картину, будучи уверены, что сейчас ему будет «гроб». Однако Гаккель не растерялся и круга два пролетел.

Около одного из ангаров стоял новенький, только что полученный из-за границы «фарман-милитер»… Гаккель на обширном аэродроме не нашел другого места для посадки, кроме ангара и стоявшего около него «фармана».

Конструктор благополучно приземлился и немедленно вмазал в «фарман», срезав, как бритвой, половину его левой коробки».

Не поздоровилось и самому Гаккелю, однако на другой день, несмотря на аварию, на всероссийском конкурсе, где были представлены лучшие заграничные образцы, аэроплан Гаккеля получил первый приз! Ну разве не чудеса!

По условиям конкурса военное ведомство приобрело самолет, передало его Гатчинской школе. Вспомнили о самолете, стоявшем в ангаре, ближе к весне. Испытать его поручили Н. Н. Данилевскому. Аппарат Гаккеля вывели из ангара, стали готовить к запуску и обнаружили, что, принимая самолет, забыли слить из мотора воду, и при первом же морозе вода разорвала рубашки. Заваривать их тогда не умели, запасного двигателя не было, и самолет сдали… на слом!

Я не случайно привел этот эпизод из русской авиационной жизни. На второй авиационной выставке в Москве новая конструкция «Гаккель-8» получила большую золотую медаль. И на состязаниях превосходно показали себя его самолеты. Но правительство отказывалось принять их для серийного производства, а самого инженера просто травили за его политические убеждения, не могли забыть, что он когда-то был сослан в Сибирь.

В 1912 году при таинственных обстоятельствах сгорели в ангаре два последних самолета Гаккеля. Оказавшись без средств и отчаявшись чего-либо добиться, Гаккель прекратил строительство самолетов. Многообразие талантов Якова Модестовича раскрылось уже в советское время. По его проекту был построен в 1924 году тысячесильный тепловоз — один из первых в мире. В России было немало талантливых изобретателей, конструкторов. В 1892 году создал свой авиационный двигатель — газовую турбину — Павел Дмитриевич Кузминский. Ратовал за отечественное самолетостроение профессор Евгений Степанович Федоров, сконструировавший оригинальный аэроплан. Строил самолеты Иван Иванович Стеглау…

Свое детище он представил на конкурсных испытаниях военных самолетов в 1911 году. Его биплан впервые имел фюзеляж, сваренный из стальных труб. И крылья вместо полотна были обшиты фанерой. Этими новшествами воспользовался Фоккер, присутствовавший на конкурсе, за ним и другие конструкторы.

И все же на первых порах в России учиться летать было не у кого и не на чем. Вот и пришлось идти на выучку к французам.

Но как только появились свои, русские «летуны», как их тогда называли, оживились отечественные аэроклубы и общества. Можно было выучиться на летуна и дома, правда, на французских аэропланах.

Самолеты были весьма примитивны, обучение до удивительности наивное. Удивляешься, как мало летали первые курсанты. В правилах под пунктом 12 значилось: «При обучении Императорский Всероссийский аэроклуб предоставляет учащемуся во время всего курса обучения бензин, масло, но не более чем на двадцать полетов (!!! — Ю.Г.), и необходимый персонал: механика и двух его помощников.

Вообще курс обучения не может в общей сложности превышать 20 полетов и двух часов времени в воздухе для получения звания пилота».

Справедливости ради следует сказать, что аэроклуб, содержавшийся на добровольные пожертвования, располагал меньшими возможностями, чем военные авиационные школы, и давал своим курсантам лишь первоначальное обучение. Многие из них потом совершенствовались, чтобы получить звание военного летчика. Их подготовка, как летная, так и теоретическая, была значительно выше.

Что же все-таки представлял собою тогдашний аэроплан? Ян Нагурский так описывает самолет «райт»:

«Это была интересная машина: биплан деревянной конструкции с деревянными несущими плоскостями, покрытыми перкалем — непромокаемым полотном — и связанными паутиной из проволоки. Самолет напоминал скорее клетку для канарейки».

В этой клетке позади пилота садился ученик.

«Воздух свистел в ушах и вызывал невольные слезы, — вспоминал о своем первом полете на «фармане» известный советский ученый Николай Александрович Рынин, а тогда инженер и энтузиаст воздухоплавания. — Шум мотора исключал всякую возможность разговора с пилотом… В первом полете я боялся пошевелить пальцем, повернуть голову. Так как было довольно прохладно, то под тужурку на грудь положил лист газеты — чтоб не продуло…»

Ученику следовало, положив свою руку поверх руки инструктора, усваивать управление аэропланом, а после нескольких полетов поменяться с ним местами и все делать самому… Самолеты системы братьев Райт продержались в Европе не так уж долго, хотя и в Германии была создана совместная фирма «АэроРайт», где «внедрением» занимались Орвилл и Кэтрин Райт, женщина весьма деловитая.

4 сентября 1909 года на поле Темпльгоф Орвилл Райт испытал построенный уже в Германии аппарат. Он же обучил первого немецкого пилота — капитана Энгельгардта.