Дмитрий Урушев - Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах

• Название: Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах
• Автор: Дмитрий Урушев
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0574-1

Книга московского писателя Дмитрия Александровича Урушева посвящена старообрядчеству. История этого исконно русского духовного движения от трагического Раскола середины XVII века до наших дней предстает в портретах выдающихся его деятелей (протопоп Аввакум, боярыня Морозова и др.), в рассказах о достопамятных событиях. Книга написана на богатом фактическом материале, что не лишает ее легкости стиля и простоты изложения. Она будет интересна самой широкой читательской аудитории — не только подготовленным специалистам, но и людям, впервые услышавшим о старообрядчестве. Книга Урушева может быть использована в качестве учебного пособия при преподавании предмета «Основы православной культуры».

На обложке дан фрагмент картины M.B. Нестерова «Великий постриг»

---

Само понятие происходит от слова «чтение» и указывает на то, что свои знания начетчик приобретал путем чтения книг, самообразования. Начетчик должен был не только читать книги, но запоминать их и правильно толковать. Это было необходимо для того, чтобы он мог просвещать других, а в религиозных диспутах защищать старообрядчество.

Первые начетчики появились еще среди христиан Римской империи. В эпоху гонений многие верующие не желали обучаться в языческих школах и академиях. Самостоятельно или под руководством опытных учителей они изучали Писание и участвовали в спорах с языческими философами и еретиками. Этих древних начетчиков называли «автодидактами», что по-гречески означает «самоучки».

Начетчиками были все известные богословы и книжники Древнерусской Церкви. Тогда не существовало особых училищ для подготовки духовенства — знания можно было получить только из книг. Крупные библиотеки существовали в монастырях, поэтому большинство русских начетчиков были иноками. Люди специально уходили в монастыри, чтобы получить образование и приобщиться к «премудрости книжной».

После раскола начетничество оказалось ненужным в Синодальной церкви, где появились духовные академии и семинарии.

Оно сохранилось только в старообрядчестве. Не имея возможности из-за притеснения властей создавать свои школы для подготовки богословов и апологетов, староверы вынуждены были самостоятельно черпать знания из книг.

Эта старомосковская образованность интересовала и восхищала многих русских историков XIX века, например, Н.И. Костомарова, видевшего в старообрядческой грамотности «крупное явление народного умственного прогресса».

В то время, когда «древлее благочестие» считалось следствием невежества и консерватизма «заскорузлой» мысли русского человека, Костомаров одним из первых и точнее многих ученых сформулировал парадоксальность исторического явления старообрядчества. В нем он увидел «явление новое, чуждое старой Руси».

Отстаивание традиций, лежащих в основе староверия, по словам историка, породило «новые духовные нужды», ибо то, что было привычно, во что «слепо верили, не размышляя, пришлось защищать, а, следовательно, пришлось думать, многому научиться».

Старообрядчество ставило вопросы необходимости выбора, «которые вводили русский народ в чуждую ему до того времени область мысленного труда». По выражению Костомарова, староверие «расшевелило спавший мозг русского человека».

Но для большинства ученых XIX века был характерен совершенно противоположный взгляд на начетничество. Например, марксист Г.В. Плеханов заявлял: «Если раскол и был органом народного самообразования, то неправильность и несовершенство этого органа достигла такой степени, что он являлся в то же время органом народного застоя, а вовсе не прогресса, каким его считал Костомаров».

Рассуждения Плеханова о «народном застое» напоминают рассуждения его позднейших последователей о «загнивающем Западе». Из этого «застоя», из простого русского народа вышли талантливые защитники «древлего благочестия». Они успешно словом и пером отражали нападки «противораскольничьих миссионеров» из Синодальной церкви.

Из знаменитых начетчиков XIX века необходимо назвать старообрядческого епископа Арсения Уральского и Оренбургского (1840–1908). Этот энциклопедически образованный архиерей не только радел о приумножении своих знаний, но и охотно делился ими с другими. Его учениками были прославленные начетчики Ф.Е. Мельников (1874–1960) и епископ Иннокентий (Усов, 1870–1942).

Для более плодотворной деятельности старообрядческие начетчики ежегодно собирались на свои съезды. В 1906 году на первом съезде начетчиков в Нижнем Новгороде было принято решение о создании Союза старообрядческих начетчиков.

Эта организация имела целью защищать и распространять старообрядчество, развивать деятельность начетчиков, поддерживать их морально и материально, организовывать частные и публичные беседы, издавать богословскую и историческую литературу.

После 1917 года в «стране победившего атеизма» стараниями большевиков начетничество было истреблено. Многие народные богословы были либо уничтожены, либо вынужденно покинули Родину.

В современной России уже практически нет начетчиков. Большинство староверов, выступающих в защиту «древлего благочестия», имеют высшее образование, а потому не могут считаться начетчиками-самоучками в строгом смысле этого слова.

Опубликовано: газета «Культура», 2006, № 6 (7526). 263

СТРАННЫЕ ЛЮДИ И ХОЛОДНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ

В галерее русских типов, созданных Иваном Сергеевичем Тургеневым, есть несколько образов искренне верующих людей. Народная религиозность привлекала писателя, но, как заметил литературовед Николай Леонтьевич Бродский, в вопросах веры классик был «холодным исследователем без интимного интереса».

Русский интеллигент XIX века мог судить о старой вере преимущественно по «противураскольническим» книгам богословов государственной Синодальной церкви. Официальная историография объявляла старообрядчество «суеверием», происходящим от вековечной безграмотности нашего народа. О «древлем благочестии» и его приверженцах тогда было принято говорить уничижительно: «раскол», «ханжество», «раскольники», «сектанты».

Конечно, этакое «невежество» не стоило внимания «просвещенной» публики. Но в царствование Николая I общественное отношение к старообрядчеству несколько меняется: начинается увлечение a la russe — всем русским. Входят в моду бороды, косоворотки и квас.

В «расколе» публика обнаруживает «русский дух» и «народную самобытность». Многих писателей привлекли патриархальный быт староверов и трагическая история церковного раскола. Во второй половине XIX века к старообрядческой теме обращаются выдающиеся прозаики Павел Иванович Мельников (Андрей Печерский), Николай Семенович Лесков и Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк.

Одним из первых отписался на эту тему почтенный беллетрист Михаил Николаевич Загоскин. В 1846 году он издает исторический роман «Брынский лес». Но, пожалуй, наиболее значительным произведением о старообрядчестве становится дилогия «В лесах» (1871–1874) и «На горах» (1875–1881) Мельникова, который был не только талантливым литератором, но правительственным чиновником «по борьбе с расколом», а потому в совершенстве знал описываемый предмет.

Интересовало «древлее благочестие» и Ивана Сергеевича Тургенева, хотя его произведения не столь плотно «населены» староверами, как романы и очерки Мельникова. Как правило, это одинокие и случайные персонажи вроде начетчика из рассказа «Живые мощи» (1874), поведавшего страдалице Лукерье легенду о Жанне д’Арк — святой девственнице, освободившей некую страну от агарян, а затем добровольно умершей огненной смертью за свой народ.

К староверию тяготеет Агафья Власьевна, — няня Лизы, героини романа «Дворянское гнездо» (1858). Бывшая барская полюбовница, Агафья, снеся все удары судьбы, «стала очень молчалива и богомольна, не пропускала ни одной заутрени», а потом ушла в старообрядческий монастырь: «Ходили темные слухи, будто она удалилась в раскольничий скит».

Наиболее ярко и подробно описан Тургеневым старовер Касьян Блоха из рассказа «Касьян с Красивой Мечи» (1851). Касьян — представитель самого радикального старообрядческого течения — беспоповского страннического согласия (бегуны, скрытники). Оно было основано в XVIII веке беглым солдатом Евфимием, окончательно сформулировавшим беспоповское учение об антихристе, который якобы правит миром со времен церковного раскола.

Евфимий учил, что «апокалипсический зверь есть царская власть, икона его — власть гражданская, дело его — власть духовная». Всякое сношение с государством — смертный грех, поэтому истинный христианин должен отречься от всего «казенного» и «житейского» (от семейной жизни, денег, документов и пр.), постоянно странствовать и скрываться, избегая порочной связи с антихристовым миром.

Простонародный страх перед антихристом — «Тришкой» живо изображен Тургеневым в рассказе «Бежин луг» (1851). Мальчик Илюша объясняет своим товарищам: «Тришка — эвто будет такой человек удивительный, который придет; а придет он, когда наступят последние времена… Ну, и будет ходить этот Тришка по селам да по городам; и будет этот Тришка, лукавый человек, соблазнять народ хрестиянский… Ну, а сделать ему нельзя будет ничего… Уж такой он будет удивительный, лукавый человек».

Центром согласия бегунов было село Сопелки в пятнадцати верстах от Ярославля, где в потаенных скитах, устроенных «христолюбцами», находили приют сотни староверов, странствовавших по свету с самодельными паспортами «граждан Небесного Иерусалима» в поисках Беловодья — баснословной страны, где царят правда и справедливость, где процветает «старая вера».