Нэнси Голдстоун - Четыре королевы

• Название: Четыре королевы
• Автор: Нэнси Голдстоун
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063124-7 («Изд-во АСТ»), ISBN 978-5-271-31934-1 ( «Изд-во Астрель»)

Нэнси Голдстоун — известный американский историк, специалист по европейскому Средневековью. Ее книги удостоены целого ряда престижных профессиональных премий.

XIII век. Эпоха расцвета рыцарства и Крестовых походов Людовика Святого, борьбы феодалов с монархами и изощренных интриг папского двора. Эпоха четырех красавиц, ставших самыми знаменитыми женщинами своего времени. Маргарита, Элеонора, Санча и Беатрис. Дочери графа Прованского, вышедшие замуж за блестящих европейских монархов, но не пожелавшие вечно оставаться в тени венценосных супругов. Королева Франции, королева Англии, королева Германии и королева Сицилии. Они правили наравне с мужьями — а зачастую и оттесняли их на задний план. Они рисковали и воевали, заключали опасные политические союзы и одинаково свободно чувствовали себя на поэтических турнирах трубадуров и за столом переговоров. Эти легендарные женщины и их время оживают на страницах увлекательной книги Нэнси Голдстоун!

Это исследование читается как великолепный исторический роман!

Аманда Формен

Незабываемое, полное изящных деталей историческое полотно!

«Entertainment Weekly»

---

Выборы в Германии создали ту самую оказию, которой дожидалась Маргарита. Сразу же после коронации Рудольфа в Аахене королева-мать лично написала лестное письмо новому королю римлян, поздравляя с восшествием на престол и прося помощи. Прованс издавна был фьефом Империи, так не соизволит ли новый сюзерен разобраться в вопросах тамошнего наследования?

Маргарита поступила умно: ведь сюзеренитет короля римлян над Провансом (а значит, и над Карлом, его графом) отнюдь не был установлен однозначно. Выдав, его за реальный факт, Маргарита заронила эту идею в голову Рудольфа. Если королева-мать Франции верит, что власть нового короля римлян распространяется на Прованс — значит, наверное, так оно и есть. Притом король римлян явно сможет воспользоваться поддержкой могучего соседа с запада. Если цена дружбы Маргариты — а она явно предлагала дружбу — заключалась в передаче ей графства, о владении которым он прежде не подозревал и не мог установить там свою реальную власть, что ж — Рудольф мог себе позволить великодушие. Он повел себя точно так, как надеялась Маргарита, и пообещал отдать ей инвеституру над Провансом.

Хотя ответ Рудольфа был положительным, королева-мать Франции понимала, что король римлян не сдержит слова, пока не убедится, что это послужит его собственным интересам. Она постаралась достичь понимания, подкрепив его союзом, который был бы явно выгоден для Рудольфа. Для этого ей требовалась помощь, и она обратилась к своей единственной теперь сестре, королеве-матери Англии.

К середине 1270-х годов политическое положение Элеоноры в Англии было вовсе не так прочно, как у Маргариты во Франции. Эдуард и его жена, Элеонора Кастильская, возвратились из своего крестового похода в августе 1274 года и были коронованы в ходе великолепной церемонии в Вестминстере. «К югу от старого дворца воздвигли столько дворцов [т. е. временных павильонов], сколько вместилось, и в них расставили столы, прочно вкопанные в землю, а на них угощение для вельмож и принцев и знатных господ в день коронации и потом еще пятнадцать дней подряд; и так все люди, бедные и богатые, приходя на праздник, встречали радушный прием, и никого не прогоняли прочь», — восторгается хронист. За время отсутствия популярность Эдуарда только возросла. По дороге домой он обедал с папой и навещал королей, как за тридцать с лишним лет до того покойный дядя, Ричард Корнуэлл; подобно Ричарду, в результате этого турне Эдуард приобрел большое уважение у равных ему и реноме государственного деятеля международного уровня. Англия уже почти забыла, каково это — иметь в качестве правителя такого видного, образованного молодого человека. Кроме того, подданным нравилась спортивность Эдуарда, они гордились его военными успехами. Все это было так не похоже на Генриха…

Элеонора Кастильская также пользовалась одобрением, граничащим с подобострастием. Молодая королева активно участвовала в крестовом походе. До Лондона дошел рассказ о том, как мамлюкский султан послал отряд отборных воинов-сарацинов убить Эдуарда, и один из них сумел ранить его отравленным клинком, но Элеонора Кастильская спасла мужу жизнь, отсосав яд из раны. Эдуард крепко любил жену и прислушивался к ее суждениям. Он часто использовал ее для дипломатических поручений.

В этом счастливом кругу супружеских и политических удач не было места впавшей в немилость королеве-матери пятидесяти лет от роду. Элеонора была последним напоминанием о режиме, который большинство населения Англии предпочитало забыть; годы гражданской войны оставались несмываемым пятном на ее одеждах. Она жила в почти полном уединении, переезжая из одного своего имения в другое — Гилдфорд, Мальборо, Эймсбери. По иронии судьбы деньги, из-за которых Элеонора столько мучилась, пока была у власти, теперь не составляли проблемы — смерть Генриха и дяди Пьера сделали ее богатой.

И все же она приободрилась, чтобы помочь замыслу Маргариты. Единственной сферой, в которой Элеонора сохранила влияние, было устройство браков ее внуков. Сестры сошлись во мнении, что можно подтолкнуть Рудольфа к активным действиям, если обручить Хартмана, сына Рудольфа, с дочерью Эдуарда, Джоан. Когда Маргарита умрет, Прованс перейдет к Хартману и Джоан. В 1278 году Маргарита сама написала Эдуарду, чтобы подтвердить соглашение. В письме она заметила: «Женитьба сына короля Германии на вашей дочери… станет поводом для превосходного празднества».

У Маргариты сложились весьма своеобразные отношения с племянником Эдуардом. Для Маргариты Эдуард был всем, чем не был Филипп. Эдуард также восхищался теткой — пожалуй, больше, чем собственной матерью. Королева французская неизменно оказывала ему поддержку во время гражданской войны, и он понимал, что без ее участия вполне мог потерять наследственное право на власть. Эдуард охотно согласился на предложение Маргариты.

Но Карл узнал об этих планах. Король Филипп мог сам известить дядю о подробностях. Филипп находился теперь под новым влиянием. В 1274 году он женился второй раз — на Марии, дочери герцога Брабантского[118]. В свои девятнадцать лет Мария была хитра и ловка. В отличие от Маргариты, которую заставили подчиняться свекрови и в политике, и в личной жизни, Мария была склонна нападать на тех, кто ей мешал. Не будучи слишком щепетильной в способах достижения цели, новая королева Франции достигала больших успехов. Она устранила прежнего любимчика мужа Пьера де Ла Бросс с удивительной ловкостью. Вскоре после ее появления при дворе нашли письма, недвусмысленно обличающие Пьера в изменнической деятельности; советника судили, приговорили к смерти и повесили шесть месяцев спустя. Идя на виселицу, Пьер громко кричал, что невиновен, и клялся, что документы были подложные. А документы между тем таинственно исчезли после суда. Дело было достаточно сомнительным, что дало Данте основание упомянуть его в песни IV «Чистилища»:

…был дух, твердивший,
что он враждой и завистью убит,
его безвинно с телом разлучившей,
Пьер де ла Бросс; брабантка пусть спешит,
пока жива, с молитвами своими,
не то похуже стадо ей грозит[119].

Марии не нужна была свекровь, сующая свой нос во французскую политику. По ее настоянию Филипп, уязвленный привязанностью матери к Эдуарду, решил помочь дяде Карлу.

Карл же, увидев возможность образования союза между Германией и Англией против него, поспешил сделать Рудольфу контрпредложение, основанное на совсем других матримониальных планах. Если Карл останется графом Прованским, он готов устроить брак своего внука Карла Мартелла (первенца старшего сына, тоже Карла, принца Салернского: в этой семье не хватало воображения, когда давали имена мальчикам) с одной из дочерей Рудольфа, Клеменцией. Карлу Мартеллу и Клеменции достанется королевство Арелат, как только они достигнут совершеннолетия (Карлу Мартеллу было тогда всего семь), однако Прованс в его пределы не войдет [120].

Реакция Маргариты отражается в целом потоке писем, адресованных Эдуарду, с просьбами оказать влияние на Филиппа, чтобы тот поддержал интересы матери, а не дяди. К мольбам Маргариты присоединилась Элеонора. Вот что она писала в 1279 году:

«Узнай же у мой милый сын, что, по нашим сведениям, готовится брак между сыном короля Сицилии и дочерью короля Германии; и если союз этот будет заключен, может быть попрано наше право на четвертую часть Прованса, а это причинит великий ущерб как нам, так и тебе. Посему молим и требуем, чтобы ты написал упомянутому королю и указал, что Прованс он держит от империи, и его достоинство предполагает, что он поступит согласно с нашим правом, примет его к сведению и исполнит. Об этом мы особо напоминаем тебе и настаиваем, и да хранит тебя Господь!»

Но Маргарита не ограничилась перепиской. Осенью 1281 года, в почтенном возрасте шестидесяти лет, она организовала альянс дворянства, находящегося в оппозиции к Карлу, и созвала людей на встречу в Труа, примерно в сотне миль к юго-востоку от Парижа. На собрание прибыл герцог Бургундский, дядя Маргариты Филипп Савойский, архиепископ Лионский и другие. Сама Маргарита приехала в Труа верхом и участвовала в обсуждении. Заговорщики постановили, что браку Карла Мартелла и Клеменции следует противодействовать силой. Было известно, что король Сицилии намеревался направить флот в Марсель и вверх по Роне, чтобы закрепить Арль за своим внуком. Участники альянса Маргариты договорились встретиться снова в мае 1282 года в Лионе — на этот раз вместе с войсками.

Снова Маргарита обратилась к Англии. Она знала, что шансы на успех зависят от Эдуарда: если король Англии согласится обеспечить и возглавить поход против Карла, то у короля Сицилии появится достойный оппонент. Но Эдуарда в то время заботила военная операция в Уэльсе, и он опасался нарушить мир с Францией, поддержав инициативу Маргариты против воли ее сына Филиппа (и его жены Марии). Он отказал. К тому же Хартман, предполагаемый жених, в самый неподходящий момент внезапно умер. Все это охладило пыл соратников Маргариты. Обещанное войско так и не материализовалось. В 1282 году корабли Карла беспрепятственно поднялись по Роне.