Федор Кандыба - Горячая земля

• Название: Горячая земля
• Автор: Федор Кандыба
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1950

Научно-фантастический роман.

"Молодая Гвардия", 1950 г.

---

Приглушенная грусть, зазвучавшая в голосе Дружинина, поразила Люсю.

— Что вы, Дружинин, милый? — Она встрепенулась и схватила Дружинина за плечи. — Простите меня, это я просто так. Горячий слой, радиоактивность, да все, что хотите, — разве мы с этим не справимся? Да может ли быть такое!

Глава шестнадцатая Грозные признаки

Во второй половине сентября хмурая северная осень вступила, наконец, в свои права. Облетела листва на кустарниках, исчезли остатки зелени в тундре. Остров Черного Камня лежал среди океана голый и мрачный, в кольце снежных гор.

Снаружи бушевали осенние бури, ревел прибой, завывал холодный ветер, подгоняя последние стаи птиц, улетавших на юг. Внутри горного кольца было по-прежнему тихо, только быстрее бежали над горами низкие тучи, короче и сумрачнее становились дни и чаще начинал падать снег.

Заканчивались приготовления к долгой арктической зиме. В порту разгружались пароходы, с трудом добравшиеся до острова. Улетели на Большую землю последние самолеты с теми, кто не собирался оставаться на зимовку.

Все громче и напряженнее шумела огромная стройка, быстрее стучали молотки, пронзительно визжали пилы, проворнее мелькали лопаточки каменщиков, скорее двигались в холодной, сыром воздухе ажурные стрелы кранов, сильнее грохотали взрывы.

Город Острова Черного Камня жил своей обычной жизнью, нисколько не страшась предстоящей суровой зимы.

Чем темней делались ночи, тем ярче горели огни в домах и на улицах. Так же неслись из клубов звуки музыки, треск биллиардных шаров и стук шахматных фигур.

Жители острова видели много удивительных вещей и привыкли к необычайному. Им не приходило в голову, что размеренное течение их жизни может быть чем-либо нарушено.

«Зима, так зима! Если она окажется чем-либо неудобной, Дружинин и его помощники найдут способ с ней справиться», рассуждали они.

Примерно так представляли дело те, кому не приходилось спускаться ниже чем на пять километров под землю, а доступ туда был очень строго ограничен. Даже Темген, несмотря на все свои просьбы, так и не попал больше в шахту после испытания форсунки Щупака.

Зато те, кому приходилось работать непосредственно в шахте, были настроены совсем не так благодушно.

Шахтеры-проходчики, электрики, охладители, бетонщики хорошо знали, какая невероятно напряженная борьба идет на шестом километре под землей.

Турбинная установка для сжижения воздуха, привезенная новым начальником цеха охлаждения Климовой, работала полным ходом. Большая часть охлаждения в горячем слое была переведена на жидкий воздух. Он был почти в шесть раз холоднее жидкого аммиака, и с помощью его можно было получить мороз примерно в сто девяносто градусов.

При этой температуре ртуть становится твердой и хрупкой, как чугун, спирт превращается в прозрачную, как стеклышко, ледяшку, а только что сорванный цветок, так же как и резиновую трубку, можно истолочь в порошок в обыкновенной ступке.

Но и этот страшный холод быстро отступал перед испепеляющим жаром в глубинах шахты.

Правда, немногих минут относительной прохлады, наступавших после того, как сильные струи жидкого воздуха переставали бить в раскаленные пласты, бывало достаточно, чтобы охладители успели протянуть новую сеть труб вокруг горячих стен шахты, а бурильщики смогли подготовить новые скважины для охлаждения и взрыва следующего пласта породы.

Пятьсот двадцать градусов подземного жара, которые встретили строителей на глубине пяти с половиной километров, вступали в единоборство с морозом в сто девяносто градусов. Жидкий воздух нейтрализовал четыреста восемьдесят или четыреста девяносто градусов, оставляя в забое лишь тридцать или сорок градусов тепла.

Тогда в забой опускались и вкатывались машины и входили со своими инструментами отважные люди. Они дробили и подрывали камень струями жидкого воздуха, бурили пласты, захватывали породу механическими лопатами и ковшами экскаваторов и транспортеров. Так продолжалось, пока хватало дыхания и сил у людей, пробивавшихся к извечному источнику силы, заключенной в глубине земли.

Температура повышалась непрерывно. Жара нарастала с каждым сантиметром, с каждой минутой.

Когда она становилась невыносимой, строители уходили в свой бронированный подземный защитный зал.

Новая система охлаждения и проходки с помощью жидкого воздуха позволила ускорить работу, но не надолго. Триста метров были пройдены в течение недели. Но на глубине пяти тысяч шестисот пятидесяти метров проходка снова замедлилась.

Кроме стволов шахты, строители начали проходить и трубы-каналы, уходившие к камере пароприемника, которой должен был заканчиваться малый ствол шахты.

Трубы-каналы были гораздо уже основной шахты — их диаметр составлял лишь около трех метров. Горячая порода тесно смыкалась вокруг проходчиков — работать в трубах было еще тяжелей, чем в основной шахте. Здесь не всегда помогал даже жидкий воздух.

Однажды из шахты пришли тревожные вести. Там начались таинственные и непонятные явления. Никто не мог дать им объяснения.

На одном участке вдруг, как по команде, стали отказывать электромоторы. Они искрили, горели, останавливались без движения или почему-то начинали работать с бешеной быстротой.

То и дело происходило короткое замыкание, фиолетовые огни вольтовых дуг проскакивали между проводами, проходившими чуть не на метр один от другого. Казалось, воздух изменил свои свойства и сделался таким же проводником электричества, как металл.

Прошло несколько часов, открылся новый пласт после взрыва, машины передвинулись на несколько метров, и все непонятные явления исчезли.

Все пришло в норму: моторы снова начали работать, буры опять вгрызались в камень, механические лопаты снова убирали породу.

А на соседнем участке все приходило в норму, когда на забастовавшие машины и провода падала струя свежего воздуха. Прохладный воздух вентиляции сразу сбил вольтову дугу и быстро погасил скачущие фонтаном искры.

Электрические машины вели себя, как живые существа. Можно было подумать, что и им не хватало свежего воздуха.

Лучше работали пневматические машины. Отбойные молотки и буры, работавшие на сжатом воздухе, действовали безотказно, где и когда угодно.

Но забастовки машин были пустяком по сравнению с выбросами горячих газов.

На второй половине шестого километра порода стала еще более плотной.

Больших пещер, которые так облегчали вначале работу строителей, больше не встречалось. Зато проходка все чаще натыкалась на пустоты, заполненные сжатым до предела горячим газом. Вслед за взрывом, подготовленным подрывниками, происходил другой взрыв, иногда еще более сильный.

Газы с грохотом артиллерийского залпа разрывали ослабевшие стены своей каменной тюрьмы и врывались в шахту, кроша и разметывая все на своем пути. Тогда летели и разбивались на куски тяжелые, похожие на танки, бурильные машины, оказывались скомканными, как куски бумаги, трубы охлаждения, ковши транспортеров, механизмы подъемников.

Если бы строители не уходили на время взрывов под защиту толстой брони защитного зала, из них не уцелел бы ни один.

Единственным средством предупреждения выбросов газа было глубокое бурение: газ, вырываясь через тонкие буровые скважины, особо больших неприятностей принести не мог.

Но иногда струя газа оказывалась такой сильной, что отбрасывала бурильную машину назад и выгоняла всех из забоя, пока не удавалось подвести к ней трубу вытяжной вентиляции. Рев газовых струй, вырывавшихся из скважин, был таким сильным, что заглушал адский грохот шахты и бывал слышен даже на поверхности.

Эти явления повторялись каждый день. Земля все сильнее сопротивлялась людям. Препятствия нарастали, как лавина. Строители не успевали справиться с одним, как появлялись новые.

Это была тяжелая, полная напряжения битва человека с землей. Каждый метр приходилось брать с боя.

На каждом шагу строителей ждали новые опасности: никто не мог предвидеть, какие ловушки подстерегали проходчиков на следующем метре. Кажется, нигде и никогда еще не требовалось от человека так много силы, настойчивости и веры в себя, как здесь — в этой самой глубокой шахте на земле.

Дружинин, Медведев и ближайшие помощники начальника строительства проводили в шахте целые дни и часто оставались на ночь в защитном зале.

Чем тяжелее становилось строителям, тем упорнее они делались. Они иногда останавливались, на время отступали перед бурными выбросами горячего газа или непонятной изменой машин. Но приостанавливались они только для того, чтобы перестроиться, собрать силы, придумать что-то новое и опять итти вперед с новой силой.

В этом неистребимом стремлении вперед проявлялись великолепная смелость и величие духа, скрытые в каждом, даже самом маленьком человеке. Усталые, мокрые от пота, истомленные жарой, повышенным давлением и глубинной болезнью, шахтеры, машинисты и строители были непобедимы.