Эмиль Брагинский - Солнце в декабре

• Название: Солнце в декабре
• Автор: Эмиль Брагинский
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1969

В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.

---

Профессор Академии Намбудирипад рассказывал, что сейчас для катхакали готовят и современные сюжеты. И сокращается время традиционных представлений: сегодняшнему зрителю уже трудно отсидеть несколько ночей. Профессор говорил об интересе, который проявляют артисты катхакали к нашему, советскому искусству. И это был подлинный интерес. Он подробно расспрашивал нас о Майе Плисецкой, о балете Большого театра, о хореографическом училище. Показал нам сборник, недавно выпущенный в Керале. В сборнике один из крупнейших специалистов катхакали, д-р К. Н. Пишароти, пишет о своей поездке по Советскому Союзу. С особым волнением вспоминает он посещение Ясной Поляны. Это понятно: имя Толстого особо почитаемо в Индии. К 50-летию Советского государства на малаялам были переизданы рассказы великого русского писателя в переводе Амбади Иккаваммы…

Мы, наверно, проговорили бы всю ночь напролет, если бы не вспомнили, что занятия начинаются в четыре часа утра…

В двенадцатом часу мы покинули Черутхурути, проехав мимо дома, где жил поэт Валлатхол. Потом пошли сменять друг друга темные отрезки пути и деревни, которые, как это часто бывает на юге, жили шумной ночной жизнью. Вышел на шоссе олененок, испуганно кинулся прочь от нашей машины…

Было темно. Навстречу нам двигались велосипедисты, велосипедов не было видно, и белые фигуры словно плыли по воздуху. С неба струился голубоватый свет. То и дело попадались повозки, запряженные белыми брахманскими быками или буйволами. Под повозками, возле самого асфальта, покачивались желтые керосиновые фонари. Свет наших фар выхватывал из темноты буйволиные или бычьи головы. Вспыхивали глаза, как драгоценные камни, синие, зеленые, бирюзовые и золотые… Так мне и запомнилась эта ночная дорога в джунглях — невесомые белые велосипедисты, замерший лес, фонари под повозками и драгоценные камни глаз…

Приходит праздник в час полночный,
Рассеялся туман молочный,
А в небе звездном и просторном
Стоит луна немым дозорным…
А здесь, внизу, цветы и тени,
Лучей, ветвей переплетенье.
И сари долгого заката
То зелено, то розовато,
И звезды, рассыпаясь градом,
Бесшумно тают где-то рядом…
Сравнится лишь с бутоном розы
Земля, разубранная в росы.
В полночном небе столько света,
Земля так празднично одета…[3]

У въезда в Эрнакулам устанавливали арки, вешали на них гирлянды из желтых бумажек — здесь все еще ждали священную процессию…

Незадолго перед тем как покинуть Кералу, мы побывали в местном отделении общества индо-советской дружбы, там мы долго беседовали и пили кофе, по-моему, лучший кофе на свете. Оттуда мы отправились к Шанкаре Курупу. Нас предупреждали, что он болен, но невозможно было уехать из Кералы и не сказать добрые слова большому поэту этого дивного края. Высокий, седой, он удивительным благородством облика как бы олицетворял Кералу. В издательстве «Художественная литература» выходит сборник его стихов. Из этого сборника и взят отрывок, который приведен несколькими строчками выше.

По пути на аэродром мы видели плакат, он установлен на всех шоссе сказочной Кералы:

«Счастливого пути и возвращайтесь!»

Бомбей — город без электричества

В Бомбей мы летели с посадкой в Гоа. В Гоа на аэродроме стандартные надписи вроде «вход воспрещен» или «проход на посадку» написаны и по-португальски. Со временем, наверно, исчезнут и эти последние напоминания о португальском владычестве.

В самолете мне посчастливилось — рядом со мной сидел К. П. Менон, бывший посол Индии в Советском Союзе, а ныне — председатель общества индо-советской дружбы. Со свойственной дипломатам выдержкой он мужественно переносил мой английский язык. В Бомбее мы вышли втроем — К. П. Менон, Переводчица и я. Напомню, что наш Руководитель давно уже был в Москве. Однако встречавший нас представитель советской колонии не знал этого. Он обвел нас испытующим взглядом, быстро установил, что Глава делегации — не я и…

— Здравствуйте, товарищ! — тут он назвал фамилию нашего Руководителя и протянул руку господину Менону.

— Здравствуйте! — ответил по-русски К. П. Менон и пожал протянутую руку. Я пошатнулся.

— Как долетели?

— Спасибо, хорошо! — ответил К. П. Менон.

— Как вам нравится в Индии?

— Очень нравится! — искренне ответил К. П. Менон.

Встречавший весь излучал сияние, но в этот момент к господину Менону подошли те, кто ждал его прибытия. Встречавший перестал сиять; он обнаружил, что руководитель советской делегации говорит на языке ему, представителю, непонятном. Тут господина Менона назвали по фамилии, и мы оказали встречавшему нас товарищу посильную медицинскую помощь. Я сознательно не называю фамилии пострадавшего, потому что с каждым может приключиться такая невеселая история.

Бомбей — самый большой город Индии: в нем живет свыше шести миллионов человек.

Жители Бомбея утверждают, что он и самый красивый город Индии. Это утверждение можно оспаривать. Бомбей хорош, однако есть и другие прекрасные города. Но все согласны с тем, что ночной Бомбей действительно красивее любого индийского города — это считается бесспорным. Ночью Бомбей сверкает рекламами, знаменитая набережная Марин-Драйв, иначе ее называют «ожерельем королевы», огненным полукругом окаймляет морскую бухту.

Что касается численности населения, я охотно верю справочникам (сам не пересчитывал). Наверно, так оно и есть: народу здесь много, автомобилей тоже хватает, но вот относительно светящейся рекламы и разных там ожерелий — не скажу, не видел, хотя провел в Бомбее несколько дней. Я поднимался вечером на Малабарский холм, покорно смотрел вниз — небо видел, море видел, набережную видел, рекламы не видел, буквально, ни одной, на Марин-Драйв едва мерцали фонари, а на улицах меньшего значения и вовсе было темно.

Дело в том, что в Мадрасе мое прибытие было ознаменовано циклоном, а в Бомбее в честь моего приезда природа устроила землетрясение. Опасаюсь, что меня уже больше не впустят в Индию, дабы не возникали стихийные бедствия. Говорят, что в Бомбее это было вообще первое землетрясение…

В середине ночи как будто кто-то приподнял дома за шиворот и хорошенько встряхнул. Дома здесь, между прочим, довольно тяжелые; это — современный многоэтажный город, есть и высотные здания в 26 этажей.

В доме, где обитают сотрудники нашего торгпредства, кто в чем спал, так в том и выскочил на лестничную площадку.

Только одна молодая женщина вела себя храбро. Ее маленькая девочка проснулась и спросила испуганно:

— Мама, кто это трясет мою кроватку?

— Спи, доченька, спи! — ответила мама. — Это землетрясение!

Шутки шутками, а Бомбей действительно немножко встряхнуло, однако при этом никто не погиб. Вот небольшой городок Койнанагар пострадал сильно. Там жертвы были и серьезные разрушения. И выбыла из строя электростанция, которая снабжала Бомбей электроэнергией.

Поэтому вечерами город не освещался. Не знаю, из каких источников, но небольшие дозы электричества с промежутками подавали в дома — час погорят лампочки и снова погаснут. Значит, район отключили и энергию передали в другой. Остановилось много промышленных предприятий, в газете было сказано — 69, и хозяева отказались платить рабочим за простой. Это уже беда!

Замер порт! Изредка тревожно гудели сирены, беспомощно повисли в воздухе стрелы кранов.

Газеты сообщали, что на электростанции полным ходом идут восстановительные работы, но они не сообщали главного — через сколько дней электростанцию восстановят.

Следующей ночью Бомбей снова тряхнуло, правда, уже не так сильно. От толчка у меня в номере завертелся под потолком вентилятор…

Днем мы начали смотреть превосходную картину «Индия-67» молодого режиссера Сукдэва. Это документальная, остросовременная лента, живая и темпераментная. Ни одного пустого кадра, ни одной проходной сцены, ни одной банальности. Как вдруг где-то на середине картины экран погас. Запомнился последний увиденный кадр: на общественной уборной реклама фильма с Лоллобриджидой… Мы долго ждали, однако электричества не дали и досмотреть картину до конца не удалось. С просмотра надо было ехать на встречу с драматургами. Машина влилась в мощный уличный поток. Это было странное зрелище: тысячи машин на темных улицах и единственный источник света — свет автомобильных фар. Они на мгновенье освещали темные ресторанчики и грустные фигуры хозяев у $хода, регулировщиков в шортах и коротеньких рубашечках, на которые были нацеплены уздечки из тоненьких ремешков.

Встречу с драматургами назначили в театре. Мы собрались за сценой в одной из служебных комнат, с нами не было, к сожалению, заболевшего Кришан Чандра. Создавалось впечатление, что мы вернулись в XIX век. В подсвечниках оплывали свечи, и тень от их пламени пританцовывала на стене. Мы разговаривали долго, часа полтора, может быть, два. Потом вдруг вспыхнул электрический свет, огоньки свечей оказались в нем прозрачно-светлыми и беззащитными. Сначала мы даже не поняли, что произошло, а потом заторопились в зрительный зал. Актеры хотели сыграть нам отрывок из готовящегося спектакля.