Борис Чичерин - История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века

• Название: История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века
• Автор: Борис Чичерин
• Жанр: Политика

Бори́с Никола́евич Чиче́рин (26 мая(7 июня) 1828, село Караул, Кирсановский уезд Тамбовская губерния — 3 (17) февраля1904) — русский правовед, философ, историк и публицист. Почётный член Петербургской Академии наук (1893). Гегельянец. Дядя будущего наркома иностранных дел РСФСР и СССР Г. В. Чичерина.

Книга представляет собой первое с начала ХХ века переиздание классического труда Б. Н. Чичерина, посвященного детальному анализу развития политической мысли в Европе от античности до середины XIX века. Обладая уникальными знаниями в области истории философии и истории общественнополитических идей, Чичерин дает детальную картину интеллектуального развития европейской цивилизации. Его изложение охватывает не только собственно политические учения, но и весь спектр связанных с ними философских и общественных концепций. Книга не утратила свое значение и в наши дни; она является прекрасным пособием для изучающих историю общественнополитической мысли Западной Европы, а также для развития современных представлений об обществе..

 Первый том настоящего издания охватывает развитие политической мысли от античности до XVII века. Особенно большое внимание уделяется анализу философских и политических воззрений Платона и Аристотеля; разъясняется содержание споров средневековых теоретиков о происхождении и сущности государственной власти, а также об отношениях между светской властью монархов и духовной властью церкви; подробно рассматривается процесс формирования чисто светских представлений о природе государства в эпоху Возрождения и в XVII веке.

---

Против этого делаются следующие возражения: 1) установление в обществе единого главы несправедливо, потому что нарушает естественное равенство людей. 2) Оно излишне, ибо единый глава не может исполнить своей обязанности: преследовать всех нарушителей закона. 3) Аристотель говорит, что лучше управляться законами, нежели произволом людей, и лучше управляться многими добродетельными, нежели одним, ибо многие лучше одного видят истину. 4) Верующие должны управляться теми, чья воля менее подчиняется страстям и увлечениям, а воля многих менее им подвержена, нежели воля одного.

Для разрешения этого вопроса излагаются, по Аристотелю, различные образы правления и затем спрашивается: который из них лучше? Предпочтение дается монархии, 1) потому что она ближе подходит к естественному правлению, особенно к управлению домом; 2) потому что ею лучше охраняется согласие народа и устраняются раздоры, а согласие и единство составляют величайшие блага общества. Кроме того, исчисляются и второстепенные выгоды. Затем опровергаются противоположные доводы. Относительно того, что истина лучше раскрывается суждением многих, нежели одного, можно согласиться, что иногда действительно так бывает, но не всегда. Для обыкновенных дел совершенно достаточно, если единый правитель имеет несколько советников, которых суждением он может пользоваться; в важных же делах, для решения которых недостаточен слишком тесный круг советников, можно созывать соборы, но единственно для совещаний, а не для владычества. Что касается до извращения воли, то в некотором отношении воля многих извращается легче, нежели воля одного лица, ибо в числе многих всегда есть злые, а потому здесь рождается порча, от которой может быть избавлен единый правитель. Наконец, следуя авторитету Аристотеля, надобно признать, что действительно есть случаи, когда аристократия бывает полезнее монархии, но вообще и сама по себе монархия лучше.

Из последнего замечания ясно, что Оккам, защищая монархическое начало, далеко не дает ему безусловного значения и при случае готов заменить его другим. Это еще яснее оказывается из следующего вопроса: если аристократия бывает иногда лучше монархии, то может ли церковь в случае нужды изменить монархическое правление в аристократическое?

Некоторые думают, что да, ибо папство установлено для блага церкви; если же от него проистекает не польза, а вред, то его следует уничтожить. Церковь должна заключать в себе все нужное для своего блага, а потому она имеет право менять свой образ правления. Хотя вообще следует держаться давно установленного закона, однако в случае нужды можно сделать и нововведение.

Против этого возражают, что верующие не имеют права отменять то, что установлено Христом. Кроме того, уничтожение главы ведет к разделению церкви, а тот, кто производит разделение, должен быть сочтен за раскольника. Но 1) каков бы ни был закон, во имя общей пользы всегда дозволяется сделать из него изъятие. 2) С уничтожением папства не уничтожается единство церкви: это ясно из того, что церковь не перестает быть единою при ваканции папского престола. Единство может сохраняться и без главы взаимною помощью и общею деятельностью епископов.

Несмотря на то, однако же, нет сомнения, что на деле Христос установил главу церкви в лице Петра и его преемников. Это доказывается известными текстами («Паси овцы моя…», «Ты ecu Петра…» и прочими), постоянным преданием церкви, наконец тем, что монархическое правление все-таки наилучшее, а потому Христос не мог оставить церковь без главы. Но установив в ней такое правление, он не лишил ее права менять его в случае нужды.

Тем же началом общественной пользы определяется и подчинение папы высшему суду. В первой части своего сочинения Оккам подробно разбирает, в каких случаях и кем он может быть судим.

Здесь опять излагаются различные мнения. Первое состоит в том, что папа имеет над собою судьи, ибо пастырь не может быть судим овцами. Другое мнение утверждает, напротив, что папа всегда подчинен суду светского князя, ибо духовенству принудительной власти не дано, следовательно, оно подсудно тому, кто имеет эту власть, т. е. князю. Это теория Марсилия Падуанского. Но Оккам считает подобное учение еретическим и останавливается на среднем мнении, которое доказывает, что папа может быть судим церковью и, за недостатком духовенства, мирянами, но единственно в двух случаях: если он впадает в ересь или если он одержим пороком, соблазняющим церковь, и оказывается неисправимым. Доводы приводятся следующие: 1) всякий, кто обвиняется в преступлении и особенно в ереси, подлежит суду церкви, следовательно, и папа. 2) Церковь больше папы, как мир больше города (sicut orbis est major urbe). 3) Для сохранения тела необходимо бывает отсечь зараженный член; следовательно, должен быть суд и над папою еретиком или имеющим неисправимый порок.

Суд прежде всего принадлежит вселенскому собору как представителю всей церкви. Но здесь возникает вопрос: кто без папы имеет право созывать собор? Это право принадлежит прежде всего духовенству, затем светским князьям, наконец, всем верующим, и мужчинам и женщинам. Доказательством служат как примеры соборов, которые собирались без папы, так и общее правило, что всякий народ, общество или тело имеет право без чужого согласия устанавливать себе закон и избирать себе представителей. Верующие составляют единый народ и единое тело; следовательно, они имеют право созывать собор без согласия всякого не католика, а таков папа-еретик. Собором же называется собрание представителей от всех частей церкви; следовательно, сюда должны входить и миряне. Это доказывается примерами императоров, которые участвовали в соборах, и доводами разума, ибо что касается всех, то должно быть обсуждаемо и одобряемо всеми, а дело Божие касается и мирян, особенно в случае нерадения духовенства. Мы видим, как либеральные начала, которыми папы и богословы пользовались против светской власти, глубоко проникают в самые недра церкви.

За недостатком собора суд и наказание папы принадлежат духовным лицам, кардиналам и епископам. В случае же нерадения последних спрашивается: может ли папа быть судим и наказан светскими властями? Об этом опять существуют разные мнения. Одни утверждают, что папа не подлежит принуждению со стороны светской власти, так как клирики изъяты от светского суда и миряне вообще не должны вмешиваться в дела веры. Другие говорят, напротив, что право наказания принадлежит именно светским князьям, ибо духовенству принудительной власти не дано и, по общему правилу, в одном и том же обществе не может быть двух независимых друг от друга принудительных властей. Наконец, третье, среднее мнение состоит в том, что суд и наказание папы принадлежат главным образом духовенству, но в случае нужды также и мирянам. Это доказывается опять тем, что дела веры касаются и последних, особенно князей, которые обязаны защищать церковь и преследовать ереси.

Оккам распространяется при этом вообще о праве князей наказывать еретиков. Всякая власть, говорит он, может обязывать подданных к тому, что сохраняет мир и согласие в обществе, а ереси разрушают оные; следовательно, их надобно искоренять. Князю принадлежит в этом отношении та же власть, как мужу над женою и отцу над детьми, и тот и другой имеют право наказывать отступающих от веры и добрых нравов. Из числа еретиков миряне всегда подлежат суду князя. Это доказывается тем, что 1) служителю Бога принадлежит право наказывать подданных за грехи против Бога, а князь — служитель Бога; 2) еретиков должен наказывать тот, на кого возлагается искоренение всякого зла, а таков князь. Над духовными же лицами князю принадлежит суд только в некоторых случаях, именно при бездействии церковной власти. Это право суда основывается на следующих доказательствах: 1) на свидетельстве книги Второзакония, в которой предписывается убивать всякого, даже самого близкого человека, который будет проповедовать поклонение чужим богам. Убиение отменено христианством, но нравственная обязанность всячески противодействовать еретикам остается на всех, а потому и на князьях. 2) Необходимо сильнейшим образом противиться тому, что наиболее вредно для общества, а такова ересь; следовательно, в случае бездействия духовной власти это прямо дело власти светской. 3) Кто должен защищать церковь, тот не избавляется от этой обязанности вследствие нерадения или злого умысла других; но князь получает эту обязанность непосредственно от Бога; следовательно, он должен исполнять ее везде, где нужно. 4) Общее благо требует, чтобы вредные для общества действия не оставались безнаказанными; наблюдать за этим есть обязанность князя; но такова ересь; следовательно, князь должен наказывать еретиков.

Таким образом, рядом с либеральными началами является полнейшее отрицание свободы совести. Закон христианской свободы, на который постоянно ссылается Оккам, по его учению, не распространяется на еретиков. Польза церкви — вот начало, господствующее над всем в религиозных вопросах: во имя его ограничивается папская власть, призываются к участию в делах веры не только князья, но и народы; во имя его же требуется и наказание еретиков.