Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6448 ( № 5 2014)

• Название: Литературная Газета 6448 ( № 5 2014)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Кстати, отнюдь не идеализируя Екатерину II, М. Крючкова в то же время не демонизирует её. Например, она вполне допускает, что Екатерина всерьёз рассматривала вариант отправки своего свергнутого супруга на его родину в Голштинию – в отличие от многих авторов, следующих такой логике: «Конечно, подозревать в Екатерине наличие морали и каких-то кровнородственных табу «ненаучно». Это только у нас есть мораль, а у неё не было. Это мы жалеем Петра III как родного, а для неё убить представителя герцогского дома, к которому она сама принадлежала по материнской линии, что воды напиться»… Такая приверженность автора «презумпции невиновности» исторических фигур встречается нечасто и поэтому дорогого стоит.

Конечно, книга не «закрывает» тему смерти Петра III, да это и невозможно из-за отсутствия достаточного количества надёжных источников. Однако версия М. Крючковой – одна из самых убедительных.

Теги: Династия Романовых , история

Война и постижение России

Сталинград 1942-1943. Величайший провал Гитлера: Сталинградская битва глазами американских и британских журналистов. Научный редактор – Н.А. Нарочницкая. – М.: Вече, 2013. – 229 с. – 1500 экз.

В этой книге собраны репортажи и аналитические статьи о России, которые появлялись в англоязычной прессе в ключевой год Второй мировой войны. Неудивительно, что в те месяцы о Советском Союзе думали, спорили, писали как никогда много.

При изучении любого исторического контекста нас ждут поучительные, а иногда и забавные открытия. Вот в 1799 году Суворов сражался в Италии против революционной Франции, а британцы – наши союзники! – публиковали в газетах непочтительные карикатуры на русского полководца. Правда, другие британцы в то же самое время пили за здоровье Суворова в прологе любого застолья.

Эта история вспомнилась мне при чтении новой книги Фонда исторической перспективы. Ведь и в дни Сталинградской битвы американцы и англичане, поддерживая героические усилия Красной армии, всё-таки держали за пазухой камень. Такова политическая жизнь.

Но прослеживается и другой мотив: попытка постичь Россию, её душу. До войны только в левой прессе о Советском Союзе писали без ненависти. А тут: "Русский солдат немногословен, более сдержан, чем привыкли англичане и американцы. В близких отношениях он более импульсивен, уверен и эмоционален[?] а в повседневной жизни он более терпелив. Он менее улыбчив, редко смеётся, больше вздыхает. Цинизм – не в его природе. Его любимые песни «Землянка" и «Давай закурим» – грустные и нежные. Его жажда знаний неукротима: многие даже в бой идут с учебником в кармане… Удивительные эмоции испытываешь, сидя в московском театре в компании солдат на побывке, пришедших посмотреть на сказочную красоту «Лебединого озера» Чайковского».

Вот таким он был, солдат-победитель. И таким его увидел корреспондент «Таймс» в 1943 году. Жаль, что в массовой культуре очень скоро победил другой стереотип отношения к советскому бойцу. В фильмах времён холодной войны мы видим звероподобного солдафона.

Раньше, вспоминая о Сталинграде, мы цитировали западную прессу, как правило, «через третьи руки». Эта книга поможет тем, кому интересны оригиналы без купюр, кому интересен контекст. Важная работа из истории прессы, из истории Второй мировой, из истории взаимоотношений России и Запада.

Евгений ТРОСТИН

Теги: Сталинград , Вторая Мировая война

Ускоренным методом

Э.С. Радзинский. Цари. Романовы. История династии. - М.: АСТ, 2013. –1120 с. – 2000 экз.

Каждое уважающее себя издательство в последние годы выпустило одну-две серии царского уровня. Роскошные книги, посвящённые Романовым, заполонили прилавки и подарочные фонды. Переиздают классику историографии и беллетристику, дают дорогу современным авторам – в том числе и настоящим специалистам.

В суматохе, конечно, не обошлось без фруктов скороспелых.

Эдвард Радзинский учился на историка, потом стал человеком театра, а в начале 90-х прописался на телевидении. В нём нашли своеобразного, экзальтированного рассказчика. Чаще всего он рассказывал телезрителям о деятелях истории. Все промелькнули перед нами: Сталин, Ленин, Наполеон, Лжедмитрий и Борис Годунов, Александр Освободитель... Получилось не менее убедительно, чем у Алана Чумака: он действовал методами прямого внушения. Иногда на наших глазах превращался в чревовещателя. После разгрома 1991-го Радзинский первым опубликовал 1004 страницы про любовь к товарищу Сталину. Тогда казалось, что перестроечные битвы за тело и дело генералиссимуса отгремели, а Радзинский разглядел актуальность Сталина и не прогадал. Книга получилась авантюрная, неправдивая, но главное в этом деле – резонанс. По сравнению, например, с забытым ныне Леонидом Баткиным Радзинский писал о сталинском времени более объективно.

В последнее время Радзинский всё чаще предстаёт перед публикой в образе православного монархиста. Он находит идеал в просвещённом самодержавии императора Александра II. Тут, конечно, необходима утончённая интерпретация. Вот и в огромной новой книге про Романовых программным стало повествование о царе-реформаторе.

Нет, это не беллетристика, не роман – в идеале книга Радзинского могла бы стать образцом популяризаторской литературы. Что может быть важнее популяризации истории? Радзинский умеет писать увлекательно, азартно, а это чуть ли не решающие качества научно-популярного жанра, если акцент ставится на популярности. Он умеет вовремя ввернуть исторический анекдот, умеет в нескольких фразах обрисовать судьбу "замечательного человека".

Но чувства меры драматург не обрёл. Своим героем он увлечён. В эпохе великих реформ Радзинский видит потерянный исторический шанс России на благоденствие. При этом не замечает, что за годы правления Александра II империя стала беднее, да ещё и утратила независимость от мировых кошельков.

Наша богема почему-то любит реформаторов. Считается, что самое благородное занятие для политика – реформировать. Когда, кроме реформ, монарх занимается ещё и армией, воюет и побеждает – это считается перебором. И в последние годы появилась тенденция заменить культ Петра Великого культом Александра Освободителя. Даже Борис Немцов как-то назвал этого царя своим любимцем.

Но не выходит, не получается. Прежде всего не утверждается система ценностей, отвергающая идеал сильного государства. Уж такая «дикая» страна Россия.

И вот что странно. Советскую власть Радзинский развенчивает с позиций православного фундаментализма. Упрекает в языческом возвеличивании вождей, твердит, что над атеистической империей простиралось «пустое небо». Всё это прочитывается в рассуждениях о русской революции, которые мы видим в повествовании о Николае II. Но, когда речь заходит о XIX веке, фундаментализм исчезает – и Радзинский становится на сторону либералов, которые в те годы были активными противниками как православной церкви, так и религиозного мировоззрения. Видимо, атеисты тоже бывают классово близкими и враждебными. Близкие – те, кто уважает права собственности и свободу личности. А враждебные Радзинскому – те, кто встал на сторону черни за всеобщее просвещение и укрепление государства.

Писателю помогают театральные навыки. Когда Радзинский взахлёб толкует об императорах – кажется, что он сам принадлежит высшему свету, знает все его пересуды. Барон, не меньше! Но уж очень торопится Эдвард Станиславович. Там, где необходим обстоятельный разговор, – не останавливается. Хочется поразмышлять, проанализировать разные источники – а наш автор уже далеко. Как будто телевизионные ухватки сказываются, хотя Радзинский, конечно, прежде всего литератор, а не «медийная персона».

И тут уж непонятно, что первично – сценарий телемонологов о царе-освободителе или книга. И вроде бы книга обстоятельная, панорамная, а всё как-то торопливо излагается, взахлёб. Явно написано на скорую руку. Не потому ли о трагедии Крымской войны сказано походя: дескать, не заметил император Николай, что его армия превратилась в принадлежность парадов. Об обороне Севастополя, когда были проявлены и героизм, и военное искусство, наш автор и не вспоминает.

В истории Радзинского действуют романтики и злодеи. Драматург Радзинский, помнится, создавал более сложные характеры. В отряд злодеев почему-то угодила императрица Екатерина II – это видно в повести о княжне Таракановой. Правда, в книге об императоре Александре II он величает её «великой прабабкой».

Быстро меняется картинка в калейдоскопе от Радзинского! Как будто не терпится автору блеснуть эрудицией. На телеэкране это выглядит эффектнее, чем на бумаге. Хотя, когда исторические сочинения Радзинского называют «мировыми бестселлерами», доля рекламного преувеличения здесь не столь велика. Радзинский, поющий о загадках истории, – успешный проект.