Станислав Пшибышевский - Заупокойная месса

• Название: Заупокойная месса
• Автор: Станислав Пшибышевский
• Издательство: Аграф
• Жанр: Эротика
• Год: 2002
• ISBN: 5-7784-0192-2

Польский писатель Станислав Пшибышевский (1868–1927) вписан в анналы европейского модернизма как определенный культовый феномен. Успех ему гарантировали высокий интеллектуализм, радикальность мышления, простиравшиеся вплоть до запретных областей, и современность антропологической концепции.

В России начала XX века он был не менее популярен, чем в Польше и Германии, и оказал огромное влияние на русских символистов.

В данное издание вошли избранная лирическая проза, драматургия и статьи популярного польского писателя.

Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Казимир Ничего, позволяю себе только эту роскошь — немного подержать твою славную, добрую, теплую детскую ручку. От этого у меня точно что-то оттаивает около сердца.

Целует ей руку. Бронка пристально смотрит на него.

Бронка Правда, Казя, ты такой грустный, такой измученный!

Казимир Что делать? Всегда так бывает, если человек не родился под такой счастливой звездой, — как вот Тадеуш.

Седьмое явление

Бронка, Казимир и Тадеуш Входит Тадеуш и расстилает дорогую шелковую шаль у ног Бронки.

Тадеуш Этой шалью я бы должен был устлать всю дорогу от самого порога нашего дома, прежде чем ты выбежала ко мне на встречу. А я, несчастный, запрятал чудную ткань под сиденье и совсем забыл про нее.

Бронка бросается ему на шею Золотой мой, хороший ты мой, неисправимый мой расточитель!

Казимир смотрит на них, потом встает Ну, оставляю вас с вашим счастьем… Напишу пока несколько писем. (Бронке.) А к ужину, к этому семейному торжеству, надо будем, пожалуй, и фрак надеть?

Бронка Обязательно, иначе и не смей показываться на мои ясные очи!

Казимир Ну, так до свиданья. (Идет, стоит минуту у окна и говорит про себя.) Ах, и когда это снег перестанет идти? (Обращается к Тадеушу.) Эй, Тадеуш, и какой же ты счастливый, что снег не может омрачить твою душу!

Уходит.

Восьмое явление

Бронка и Тадеуш

Бронка смотря вслед Казимиру Что такое с Казимиром? Такой он сегодня грустный, задумчивый.

Тадеуш Тебе тяжело с ним? Разве ты еще не привыкла к нему?

Бронка Ах, нет, ты ведь знаешь, как мне хорошо… Знаешь, он действует на меня… вот как ласковое осеннее солнце. Грустно с ним немножко, но хорошо, тихо.

Тадеуш Да, да. Наш род исчезает. Он и я — мы последние, слабые, осенние ростки на старом, когда-то таком могучем дереве нашего рода.

Бронка Ну, в Казимире род ваш, может быть, и исчезает, но только не в тебе. О, ты такой сильный, мощный, ты весь — счастье, сила!

Тадеуш обнимает ее, подводит к камину и усаживает около себя Это твоя любовь, твоя любовь дала мне силу и мощь.

Бронка А твои глаза то загораются, как угли, точно хотят воспламенить весь мир, то опять делаются такими добрыми, такими нежными… (Берет его голову, прижимает к груди и целует ему глаза.) Если бы я могла их целовать… целовать без конца… до беспамятства…

Тадеуш кладет голову ей на грудь Мое счастье… Как я люблю твою прекрасную любовь…

Бронка играет его волосами Какие у тебя чудесные, мягкие волосы! Знаешь, точно я прикасаюсь не к волосам, а к какой-то бесконечно нежной, пушистой травке. Знаешь, на дворе, перед домом моего отца росла такая травка, мягкая-мягкая, как пух. Не поверишь, с каким наслаждением я купалась в ней. Вот так бы я хотела и в твоих волосах купаться.

Целует его волосы.

Тадеуш А помнишь, как понесла тебя лошадь?

Бронка Ах, я так испугалась, до смерти, ничего не могла сообразить, и в то же время было так дивно хорошо, я чувствовала какое-то особенное наслаждение от того, что вот меня несет сильная лошадь, смелая, необузданная, прекрасная.

Тадеуш А помнишь, как я брал тебя на руки, прижимал к своей груди и носил по комнате!

Берет ее к себе на колени, она обнимает его шею.

Бронка Ты — мой, мой, мой… Говорят, что девушка перед венцом должна плакать, убиваться. А я не плакала… я только кричала от счастья, кричала от радости, что скоро твои санки, запряженные дикой тройкой, повезут меня к тебе, в твой дом.

Тадеуш Помнишь ту январскую ночь?.. Небо искрилось, искрился замерший снег, а лошади неслись и были все в пене.

Обнимает ее все сильнее.

Бронка О, прижми меня к себе, прижми так, как тогда… Помнишь, ты всю меня спрятал в свою шубу. (Вдруг отодвигается от него) Скажи мне, почему, когда мы уже приехали к тебе домой, глаза твои вдруг засверкали таким холодным, стальным блеском?

Тадеуш Я ставил крест над своим прошлым.

Бронка Над прошлым? Какое же у тебя было прошлое?

Тадеуш Какое прошлое?.. О… большое, и страшно печальное прошлое… Целая Голгофа мучений и боли, целая геенна борьбы с самим собой, падений, разочарований, отчаянья, презрения и к себе и ко всему миру.

Бронка Ты любил когда-нибудь?

Тадеуш Я и сам не знаю, была ли это любовь. Может быть, мне только казалось, что это была любовь. Не хочу я пускаться в теории, что такое любовь, и что — не любовь, только думается мне, что в каждой любви должна быть гордость, царственная уверенность и в себе и в той, кого любишь, а эту уверенность я почувствовал только подле тебя.

Бронка гладит его Тадек, скажи мне откровенно… Я сегодня много говорила с Казимиром об Еве…

Тадеуш удивленный, слегка нахмурившись Об Еве?

Бронка Да, об Еве. Чего же мой повелитель так нахмурился?

Тадеуш Нет, ничего, я только вспомнил, как тебе в первые недели после нашей свадьбы хотелось похвастаться перед нею нашим счастьем… А мне ничего не надо, только бы быть с тобой, с одной тобою, потому что счастье любви — оно такое бесконечно нежное, хрупкое, — какой-нибудь пустяк, мелочь может разбить его.

Бронка боязливо Какой пустяк?

Тадеуш По большей части, присутствие постороннего человека. А знаешь, Ева очень изменилась… Казимир, тихий и печальный, действует на тебя, сказала ты, как осеннее солнце, а она, она — точно кратер, угасший после извержения, но который с минуту на минуту грозит новым извержением.

Бронка Откуда ты ее так хорошо знаешь?

Тадеуш Откуда? Ведь ты помнишь, я иногда встречался с нею. Я заинтересовался ею, вот как Казимир еще недавно интересовался всем неведомым, каким-нибудь экзотическим экземпляром цветка или растения.

Бронка робко и боязливо Тадя! Тадя!

Тадеуш удивленно Что, деточка, что?

Бронка Видишь ли, я слышала, что когда люди всегда бывают вместе, их любовь ослабевает, что им нужно иногда расставаться, и тогда их любовь сохранится во всей своей силе; нужно, чтобы они почувствовали тоску друг по другу и тогда опять бежали один к другому… Не знаю, откуда у меня эта мысль, но я хотела бы, чтобы ты ездил на охоту, бывал у соседей… и вместе с тем, я знаю, я не могла бы сидеть так целыми днями одна, ждать тебя…

Девятое явление

Те же и Ева Тяжелая портьера на двери в соседнюю комнату раздвигается и в дверях показывается Ева. Бледна, как мертвая, смотрит на Тадеуша и Бронку с выражением жестокой тоски. Они сидят лицом к камину и не видят ее.

Бронка Что же, права я, Тадя, скажи мне, а? Ведь так?

Тадеуш Да откуда у тебя, детка дорогая, такие мысли? Разве может кто-нибудь любить сильнее, чем я тебя люблю… после года жизни вместе, больше рваться к любимой женщине, чем я к тебе?

Бронка Ах, Тадя, твои письма, твои дорогие, полные любви письма… Твое последнее письмо, такое очаровательное… Оно и сейчас у меня вот здесь, на груди.

Вынимает письмо из-за корсажа и горячо его целует.

Ева на минуту ушла за портьеру в соседнюю комнату, где зимний сад, ходит там несколько раз взад и вперед, нервно и беспокойно. Вдруг начинает говорить Я слышу здесь голоса, но ваши ковры слишком мягки, и вы не слышите моих шагов.

Тадеуш вскочив Кто это? Кто это?

Бронка Тадек, что с тобой? (Смотрит на него пристально и идет к двери.) Входи, Ева, входи! Ах, как Тадеуш обрадуется!

Широко раздвигает портьеру. Тадеуш смотрит, точно видит все это во сне. Ева входит. В это время занавес падает.

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

Та же комната. Зимние сумерки. За окном искрится белый саван снега. В камине огонь. Сцена некоторое время пуста. Затем входят Тадеуш и Ева.

Первое явление

Ева и Тадеуш

Ева подбегает к камину и греется у него У, как мне холодно, холодно! А я думала, что согреюсь около вас…

Тадеуш Ты нигде не согреешься.

Ева Как? Да ведь я же для того и приехала сюда, чтобы подле вашего счастья согреть свое сердце.