Айзек Азимов - Путеводитель по Библии

• Название: Путеводитель по Библии
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Издательство Центрполиграф
• Жанр: Религия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04320-7

Книга Азимова — настоящий путеводитель подревней земле, на которой более двух тысяч лет назад произошло событие, изменившее ход всемирной истории. Вы узнаете о Палестине времен Маккавеев и границах владений Ирода Великого. Пройдете путем Христа и апостолов в их земном служении. Азимов касается исторической географии и этнографии, не оставляя без внимания основные библейские сюжеты, идеи, образы и эпизоды, которые так органично вплелись в существование как отдельной личности, так и всего рода человеческого.

Оформление художника Я.Л. Галеевой

---

Однако Индия и Мидия не были отданы Пергаму. Они были далеко на востоке, и даже Рим не мог отдавать их кому-либо. Однако, как прямое следствие поражения Антиоха, Индия, Мидия и другие восточные территории Селевкидской империи восстановили постоянную независимость. Если бы Пергам не получил их, то Селевкидская империя потеряла бы их.

Греки

И наконец:

1 Мак., 8: 9—10. …и о том, как еллины вознамерились прийти и истребить их [римлян]… и они [римляне]… воевали против них [греков]… много из них пало пораженных, и взяли в плен…

Сказать, что греки «вознамерились прийти и истребить» римлян, — значит придавать несчастным грекам слишком большое значение. Они не были в то время в таком состоянии, чтобы сокрушить кого-либо, кроме самих себя, но автор Первой книги Маккавеев жил в то время, когда среди иудеев были сильны антигреческие настроения, и это отражено в данных строках.

В действительности преступление греков состояло в том, что некоторые из их городов (объединенные в Ахейскую лигу) в глазах Рима недостаточно активно поддерживали римлян против Персея Македонского. Для Рима нападение на Ахейскую лигу было подобно вырыванию погремушки у младенца. В 168 г. до н. э. тысяча знатных греков была уведена в качестве пленников в Рим.

Вакхид

Завоевания Рима, его лояльность к союзникам, его республиканская форма правления и его гражданская доблесть — все это описывается с некоторым лирическим преувеличением. Несомненно, здесь виделось некоторое оправдание еврейской надежды (в то время) на Рим.

Его защита Пергама от Селевкидов и его укрепление Пергама за счет Селевкидов были весьма внушительными. Конечно если бы Иудея создала союз с Римом, подобные выгоды выпали бы и на ее долю. (Конечно, Рим поддерживал своих союзников из своих собственных соображений, и, в конце концов, он поглотил их всех, и врагов, и союзников, но у автора Первой книги Маккавеев не было преимуществ нашего суждения задним числом.)

Автор описывает посланника, которого Иуда направляет в Рим, и с Римом заключается договор о союзе. Но можно только задаться вопросом, а был ли такой союз сформирован на самом деле. Возможно, это было просто заявлено во всеуслышание войсками Иуды как своего рода «война нервов» против Селевкидов, у которых имелись вполне достаточные причины страшиться самого названия Рима. Если этот союз был просто пропагандистским оружием, то оно не оправдалось; а если это было на самом деле, то этот договор оказался мертвой буквой. Димитрий снова продолжил наступать на мятежников, и Рим не сделал ничего, чтобы помочь Иудее.

1 Мак., 9: 1. Когда Димитрий услышал, что Никанор и воины его пали в сражении, послал Вакхида и Алкима во второй раз в землю Иудейскую, и правое крыло с ними.

1 Мак., 9: 3. В первом месяце сто пятьдесят второго года [160 г. до н. э.] расположились они станом у Иерусалима…

Силы Иуды сами пострадали от многочисленных потерь в борьбе против Никанора, и перед лицом свежего войска Селевкидов и «тори» многие дрогнули. Происходило массовое дезертирство, и Иуда оказался только с оставшимися восьмьюстами человеками.

Благоразумно было бы отступить, но если бы он сделал это, то остался бы без войска. В конце концов лучше уж бесстрашное сражение и вдохновляющая смерть. Именно этот путь он и выбрал. В последовавшем сражении маленькая горстка мятежников отчаянно билась, но явный перевес врага был непреодолим, и фактически они были полностью уничтожены.

Иуда Маккавей погиб вместе с остальными в 160 г. до н. э., через семь лет после того, как его отец протрубил призыв к восстанию.

В связи с гибелью Иуды Селевкиды торжествовали, и Иудея была теперь полностью в руках проселевкидских иудеев:

1 Мак., 9: 23. По смерти же Иуды во всех пределах Израильских явились люди беззаконные, и поднялись все делатели неправды.

1 Мак., 9: 25–26. И выбрал Вакхид нечестивых мужей и поставил их начальниками страны. Они разведывали и разыскивали друзей Иуды и приводили их к Вакхиду, а он мстил им…

Однако это поражение не было полным. Димитрий учился на ошибках Антиоха, и законы против иудаизма не были восстановлены; Храм не был снова осквернен. Восстание закончилось политической неудачей, но в религиозном отношении оно было успешным.

Или же было не так? Не могло ли быть так, что там, где сила потерпела неудачу, происходила постепенная ассимиляция, которая могла быть успешной под руководством какого-нибудь первосвященника «тори»?

Ионафан

Однако у иудея не было возможности выяснять правду. Двое из сыновей Маттафии мертвы, павшие на войне против Селевкидов. Осталось трое: старший сын Иоанн, второй по старшинству Симон и Ионафан, пятый и самый младший, который уже проявил талант руководителя и к которому обращались выжившие мятежники в мрачные дни после гибели Иуды, когда селевкидский военачальник Вакхид правил страной через своего марионеточного первосвященника Алкима.

1 Мак., 9: 28. Тогда собрались все друзья Иуды и сказали Ионафану…

1 Мак., 9: 30–31. …мы тебя избрали — быть нам вместо него начальником и вождем… И принял Ионафан в то время предводительство и стал на место Иуды, брата своего.

Однако в действительности силы мятежников были в то время слабыми. Они едва ли могли восстать против могущественного Вакхида без чьей-либо помощи. За такой помощью послали к набатским (Nabatean) арабам старшего брата Иоанна, но он был предательски убит ими в 159 г. до н. э., остались теперь только Ионафан и Симон.

Отчаянно сражаясь, они повели свой повстанческий отряд к временному безопасному убежищу через реку Иордан в пустыню Трансиордании:

1 Мак., 9: 48. И бросился Ионафан и бывшие с ним в Иордан и переплыли на другой берег…

1 Мак., 9: 50. И возвратился он [Вакхид] в Иерусалим и построил в Иудее крепкие города…

Но Ионафан, скрывшийся в Трансиордании, предпринимал бесконечные набеги на Иудею и разбивал все посылаемые против него отряды или уклонялся от них. В конечном счете Селевкиды устали от бесконечных мелких стычек, которые отнимали у них энергию и ослабляли их в других более жизненно важных направлениях. Они заключали с Ионафаном соглашение, что позволило ему править Иудеей столько, сколько он поддерживал царство в мире и признавал господство Селевкидов.

Александр Епифан

Возможно, ситуация была нестабильной, и она продлилась недолго. После того как в течение десяти лет правил Димитрий I Сотер, обладавший относительно небольшими способностями, династические ссоры снова ввергли селевкидскую монархию в хаос:

1 Мак., 10: 1. В сто шестидесятом году [152 г. до н. э.] выступил Александр, сын Антиоха Епифана, и овладел Птолемаидою…

На самом деле этот Александр был самозванцем темного происхождения, настоящее имя которого было Балас. Он притворился сыном Антиоха IV и, следовательно, братом молодого Антиоха V Евпатора, которого убил Димитрий I.

К счастью для Баласа (более привычно известного нам как Александр Балас), он имел мощную поддержку за границей. Египетский царь Птолемей VI Филометер и новый царь Пергама Аттал II, который в 160 г. до н. э. взошел на престол после своего старшего брата Евмения II, оба поддерживали Александра Баласа. Это было не потому, что они поверили в объявление Баласа себя законным царем, а потому, что они стремились всячески ослабить своего старого врага — Селевкидскую империю.

И Пергам, и Египет были союзниками Рима, а Рим, возможно, теперь помнил, что Димитрий стал царем без его разрешения. Во всяком случае, Рим также оказывал Александру Баласу свою поддержку.

Димитрий впал в отчаяние. Его войска легко могли изменить его восходящей звезде самозванца, а он нуждался в хоть сколько-нибудь надежных людях, которые бились бы на его стороне. А как дело обстояло с теми иудеями, которые сражались под началом Ионафана? Это были свирепые бойцы, и их можно было купить. Возможно, памятуя именно об этом, на пост правителя Иудеи Димитрий назначил Ионафана.

Получив это назначение, Ионафан смог поселиться в Иерусалиме и подавить фракцию проселевкидски настроенных иудеев, которая была у власти начиная со времени смерти Иуды, то есть уже восемь лет.

Чтобы конкурировать с этим, Александр Балас быстро предложил Ионафану пост первосвященника. Это было отступление от сложившейся традиции. До настоящего времени Селевкиды просто утверждали тех первосвященников, которые были назначены иудеями; здесь же было уже прямое назначение Селевкидами. Однако Ионафан не слишком твердо настаивал на этих деликатных пунктах и принял: