Яков Левант - Наследство дядюшки Питера

• Название: Наследство дядюшки Питера
• Автор: Яков Левант
• Издательство: Государственное издательство БССР. Редакция детской и юношеской литературы
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1961

В своей первой повести «Бронзовый олень», выпущенной Оренбургским книжным издательством, Я. Левант рассказал о боевом крещении молодого солдата Сергея Ивлева в операции по разгрому тщательно законспирированного гнезда диверсантов, действовавших в ближних тылах советских войск.

«Наследство дядюшки Питера» — вполне самостоятельное произведение, если не считать того, что автор здесь вновь обращается к своему герою. Гвардии рядовой Сергей Ивлев участвует в борьбе с нацистскими головорезами, стремящимися накануне окончательного разгрома фашистской Германии передать американской разведке картотеку крупного шпионского центра.

Я. Левант — участник Великой Отечественной войны, командир разведвзвода на Волховском фронте, позднее — офицер штаба гвардейской Гродненской кавалерийской дивизии, прошедшей с 1-м и 2-м Белорусскими фронтами боевой путь от Немана до Эльбы.

---

Через несколько минут машина остановилась в узеньком проулке, возле углового домика — зеленого, под красной черепичной крышей. Павел убрал в планшетку карту, от которой не отрывал глаз всю дорогу, и, сделав Сергею знак остаться, быстро поднялся на невысокое крылечко. В распахнутой двери на мгновение мелькнул дежуривший в подъезде автоматчик.

Проводив взглядом Павла, Сергей осмотрелся по сторонам. Его внимание сразу же привлекла странная сутуловатая фигура, маячившая метрах в пятидесяти от машины.

Это был совершенно седой высокий старик в черной видавшей виды кожаной куртке и черных брюках, заправленных в высокие сапоги. На голове его плотно сидела надвинутая на самые глаза маленькая черная фуражечка из тех, которые так любят моряки и жители балтийского побережья. Больше всего поражала борода — тоже седая, ровным полукругом выпирающая откуда-то из-под подбородка. На красноватом безусом лице она выглядела удивительно забавно. Сергей невольно вспомнил яркие картинки из подаренных ему в детстве сказок братьев Гримм.

«А что ж особенного? — подумал он. — В этом игрушечном городке как раз и должны обитать сказочные персонажи».

Сергей еще разглядывал удивительного старца, когда дверь зеленого домика отворилась и на крыльце появился Павел в сопровождении офицера-кавалериста с огромным пистолетом в деревянной кобуре.

Увидев их, человек в черном поспешно выбил о фонарный столб свою трубочку, которую до этого старательно раскуривал, и решительно направился к машине.

— Нет-нет, — раздраженно буркнул кавалерист, когда старик попытался заговорить с ним. — Занят, понимаешь — занят. Бешефтиг…

— Садитесь, товарищ Истомин, — указав на место рядом с водителем, предложил Цапля.

Позвякивая шпорами, кавалерист забрался в машину; Павел сел рядом с Ивлевым, и они снова помчались узенькими извилистыми улочками игрушечного городка.

Сидящий впереди офицер — он был в звании старшего лейтенанта — ежеминутно поворачивался к шоферу, объясняя дорогу, и Сергей по привычке старался повнимательнее рассмотреть его блеклое, какое-то застывшее лицо, с черными, ровной скобкой подбритыми бровями. Они остановились на окраине городка, возле небольшой, стоящей на отшибе усадебки. Обитателей ее Сергей поначалу принял за бойцов какой-то тыловой части — ни шпор, ни кубанок, ни лихо закрученных усов… Только как следует присмотревшись, он понял, к кому они приехали. Стоявший под навесом камуфлированный трофейный бронетранспортер подтверждал его догадку. Разведчики кавалерийской дивизии, как видно, давно уже спешились и переключились на автотранспорт. Сергей, досадуя на себя, вспомнил грозных усачей-хозвзводовцев. Следовало бы уже знать ему, что на фронте зачастую наиболее воинственным, бравым видом отличается именно население второго эшелона.

Судя по всему, их ждали. Павел сразу обратил на это внимание, и Сергей заметил, что он бросил вопросительный взгляд на своего проводника.

— Я приказал позвонить сюда, — пояснил старший лейтенант. — Чтобы ускорить сборы…

Павел промолчал, но по выражению его лица Сергей понял, что капитан неодобрительно отнесся к распорядительности своего спутника. Было ясно, что излишняя шумиха вокруг намечаемой операции не входила в его планы.

Командир разведчиков, молодой капитан, рослый и голубоглазый, провел прибывших на просторную веранду, служившую в недалеком прошлом ресторанчиком. Сейчас столики были вынесены, а вместо них вдоль стен теснились ряды аккуратно заправленных постелей, сооруженных с помощью неизменных плащ-палаток и соломы. На вбитых в стенку гвоздиках было развешано все немудрое имущество разведчиков: автоматы, противогазы, вещмешки, сумки с автоматными дисками и гранатами. Единственным свидетелем былой ресторанной роскоши являлась внушительная, сверкающая никелем буфетная стойка, высившаяся в углу.

Прибывший с Павлом старший лейтенант развернул большой немецкий план города, и офицеры, устроившись возле стойки на высоченных нелепых табуретках, погрузились в какие-то расчеты.

Отойдя в сторону, Сергей остановился возле фотографии, приколотой к стене. Карточка была чуть побольше спичечной коробки, и он никак не мог рассмотреть лица девушки-автоматчицы в самом центре снимка. Внимание Сергея привлекла полосатая рейка шлагбаума, на который она опиралась. Как-то уж так получалось, что стоило Сергею увидеть где-либо эту незамысловатую и довольно распространенную принадлежность фронтовых дорог, как мысли его неизбежно обращались к девушке из леса под Мекленбергом, случайно встреченной полгода назад. Вот и сейчас, явно рискуя нарваться на замечание, он перегнулся через соломенную постель, уцепился рукой за повешенный рядом противогаз и приблизил лицо к самому фото. Каково же было удивление Сергея, когда он в самом деле узнал Танюшку! Она стояла возле опущенного шлагбаума, весело и, как показалось ему, кокетливо улыбалась своею милой улыбкой.

— Нравится? — неожиданно раздался за спиной у Сергея чей-то насмешливый громкий голос.

Несколько разведчиков, заскочив на веранду, разбирали оружие; один из них, подойдя к Сергею сзади, с самодовольной улыбкой указал на фотографию:

— Хороша дивчина?

— Ты что, знаком с нею? — не выдержал Сергей.

— Спрашиваешь! — пренебрежительно хмыкнул тот.

— Не трепись, Степан, — вмешался остановившийся рядом сержант. — Ты ж эту карточку у американца выпросил.

— У американца? — удивился Сергей.

— Корреспондент к нам приезжал, — пояснил сержант. — Только вот перед вами отбыл, как сбор сыграли. Славный такой дядька, улыбчивый. Все о разных боевых эпизодах расспрашивал, фотографировал, карточки раздавал…

Сергей отодвинулся, и Степан, поснимав со стены оружие, протянул руку за фотоснимком.

— А ты сам-то не знаешь ее случаем? — поинтересовался он.

Сергей молча кивнул.

— Во-он оно что! — насмешливо протянул разведчик, и Сергей на минуту пожалел о своей откровенности. Но Степан тут же посерьезнел и, протягивая ему фото, заключил: — Ну, коли так — бери! Помни разведчиков славной конногвардейской!

Сергей не успел поблагодарить его. На улице послышался рокот моторов, во дворе прозвучала громкая команда, и разведчики, подхватив автоматы, бросились к двери.

Павел с группой офицеров тоже направился к выходу. Сергей поспешил за ними.

Разведчики уже разместились в автомашинах, когда капитан Цапля, подозвав Сергея, коротко объяснил ему задачу. Сергей прикреплялся к одной из групп оцепления, его пост был на самой оживленной дороге, ведущей на запад, к линии фронта. Там, в густом потоке людей, повозок, автомашин, шпионам легче всего было бы выскользнуть из кольца.

— Приглядывайся внимательнее, — предупредил капитан своего друга. — Они могут сменить все: и транспорт, и обмундирование, и даже внешность. Но дело вот в чем: насколько легко бывает изменить внешние, поддающиеся описанию приметы, настолько же трудно спрятать свое лицо от внимательного взгляда человека, хорошо тебя помнящего. Потому-то я и выпросил тебя у капитана Гришина — ты знаешь обоих…

Дорога, которую предстояло взять под контроль, действительно оказалась довольно оживленной. С разгромом Померанской группировки гитлеровцев налеты вражеской авиации стали редкостью, и движение на фронтовых дорогах теперь не прекращалось ни днем, ни ночью.

Едва машина с разведчиками на полном ходу выскочила на шоссе, как командовавший группой лейтенант приказал остановить движение из города.

Рассыпавшись цепочкой, бойцы тут же принялись за дело.

Прежде всего надо было пропустить колонну моторизированной части, следовавшей на запад. Осмотр ее не потребовал больших хлопот. В кабинах сидели только офицеры — командиры подразделений, да и в кузовах, среди солдат, трудно было затесаться чужаку. Не раз уж замечал Сергей, как бдительны бывают бойцы на марше, передвигаясь хотя бы и небольшой, но связанной общим заданием группой. И в то же время куда только девается элементарная осторожность, едва солдат покинет свое подразделение! Видно, настолько сильно в нашем воине отвращение к одиночеству, так укоренилась в нем потребность постоянного общения с боевыми друзьями, что стоит ему оказаться одному в пути — и вот уж он рад любому случайному попутчику, готов с каждым встречным поделить и паек, и кисет, и мысли…

Вот почему, когда за мотоколонной показалось целое скопище разнокалиберных повозок и автомашин, Сергей удвоил внимание. В то время, как его товарищи тщательно осматривали содержимое кузовов на случай, если гитлеровцы устроили себе какой-нибудь тайничок, Сергей, помня совет Павла, смотрел только на лица проезжих. Внешность обоих диверсантов из роминтеновского гнезда отчетливо врезалась в его память, и он не сомневался, что сумеет разгадать их под любой личиной.