Виктор Потиевский - Мертвое ущелье

• Название: Мертвое ущелье
• Автор: Виктор Потиевский
• Издательство: Барс
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-85914-004-5

Повествование о жизни Игната Углова нельзя назвать ни фантастикой, ни выдуманной историей. То, что происходит в его жизни, не является вымыслом, хотя, нередко, все это непохоже на обычные дела людей.

---

— А я — Наташа. Игнат молча улыбнулся.

Наконец она спросила то, что хотела спросить прежде всего:

— А самолет как? — Она боялась услышать ответ. — Цел?

— Цел, не волнуйся. Совсем целый, сидит себе в сугробах.

— Это хорошо... — негромко сказала она и закрыла глаза — устала.

— Ну, я пойду...

— Нет, посиди еще... Пожалуйста.

И она взяла его руку своей горячей ладонью в слегка пожала тонкими, немного дрожащими пальцами.

20. ТРИ НОЧНЫХ КОСТРА

Хартман уезжал. Он больше не имел возможности здесь оставаться, да и все, что мог, уже сделал в этом городе. Он знал, что и как можно свалить на Хорста, а еще больше — на Шнабеля, тот не сможет написать объяснение, он мертв.

А старый и хитрый Хорст все-таки надеялся как-то заинтересовать берлинца, хотя бы напоследок найти какой-то ход, может быть. И уж во всяком случае, не раздражать. Он уже выяснил через приятелей в столице Рейха, что этот «Удав» имеет очень хорошую репутацию в главном управлении имперской безопасности, пользуется влиянием и поддержкой. Он понимал, что гость, уехав, свалит все неудачи на него, сумеет это грамотно мотивировать и сейчас надо было хоть как-то смягчить промахи и провалы в работе, дать понять этому влиятельному юнцу, что он, Хорст, еще может ему пригодиться.

Он подкатил к гостинице за час до отъезда берлинского эмиссара, чтобы проводить его. Это был их последний разговор.

— Я очень благодарен вам за помощь, Вальтер. Тот молча кивнул и продолжал пить свой кофе. Хорст тоже слегка отхлебнул поданное ему здесь

впервые угощение в виде маленькой чашечки кофе.

— Если бы не ваш опыт, нам было бы нелегко раскрыть и явки, и этого «Королевича»,— Хорст откровенно льстил,— правда, не удалось его взять живым...

И тут ХарТМан не сдержался. Накопившееся раздражение на этих упорных партизан и подпольщиков, на-свои собственные просчеты, на ленивых и бездарных местных гестаповцев — все это вдруг прорвалось наружу в резком раздраженном тоне:

— Этот идиот, ваш Шнабель, не сумел одного-единст-венного старика арестовать! Это позор! Беспомощность! Бездарность! Нежелание работать!

Хорст никак не ожидал такого выпада, тона, но, повинуясь опыту, привычке, заметил спокойно:

— Но Шнабель отдал жизнь за фюрера!

— Да кому нужна его жизнь! И отдал он ее не за фюрера, а из-за своей глупости и бездарности. Фюреру нужны не трупы, а солдаты. И солдаты толковые, особенно если это офицеры гестапо!

Первая вспышка ярости прошла, пар был выпущен, и Хартман стал немного успокаиваться. Он даже почувствовал какую-то неловкость, что накричал на старшего по чину.

— В общем, штурмбанфюрер, продолжайте действовать, дело уже сдвинулось с места, я доложу, что вы уже наводите здесь порядок.

— Благодарю вас, Вальтер!

— А за то, в чем был виноват ваш заместитель, он уже сам и поплатился.

— Это так, вы правы, Вальтер. Оба помолчали, прихлебывая кофе.

— Если найдете время, Вальтер, навестите в Берлине мой дом. Сейчас там за старшего мой брат, мы с ним владеем большим мыловаренным заводом. Брат будет очень рад, да и жена моя... Вот карточка с адресом.

— Данке.

Самолет с Хартманом на борту, направляясь к Берлину, летел над мерзлыми и заснеженными лесами и полями России, а в это же самое время в партизанском отряде тоже ждали прилет транспортного самолета.

И Игнат тоже готовился к дороге. Он уже давно собрал свой нехитрый багаж, уложил в вещмешок. Почистил и взял оружие: автомат, пистолет, два ножа и гранаты. Ребята посмеялись: мол, не в разведку отправляешься, но он ответил, что уже привык так, всегда при полном оружии, как в разведке.

Самолет должен был прилететь за Наташей. И когда Игнат загрустил, да и она, зная о близком своем отлете, тоже затосковала, внезапно пришла шифровка, вызывающая Игната. Ему было приказано лететь на том же самолете. Командование уже хорошо знало о его необычных способностях, и он отзывался из отряда на фронт, в распоряжение армейской разведки, в штаб армии.

За последние несколько дней отношения между ним и Наташей стали еще более теплыми. Все недолгое свободное время они проводили вдвоем.

Оля Ольшина с первых же минут появления летчицы в отряде уловила своей женской интуицией беду, потерю того, о ком думала почти постоянно. А через день она окончательно поняла все и еще более замкнулась, стала еще суровей и молчаливей.

А Игнат и Наташа не видели этого. Влюбленные такого обычно не замечают, нежность и внимание друг к другу заполняют все их существо. Тем более, если их отношения родились в суровый час войны, на грани жизни и смерти, да еще именно так, как получилось у них...

Запалили три огромных кучи хвороста, которые вмиг вспыхнули яркими снопами огня, и самолет, сделав круг, стал садиться.

Пообнимав боевых друзей, Игнат шагнул в кабину вслед за Наташей, моторы взревели, и машина покатилась по полю, набирая скорость.

В это же время транспортный самолет с черными крестами на фюзеляже и свастикой на крыльях уже подлетал к Берлину. Хартман думал о партизанском отряде, который впервые ему не удалось уничтожить, размышлял о своих берлинских делах...

...Игнат слушал гул моторов, и его неотвязно преследовала мысль о скором расставании с Наташей, с самым близким человеком, надолго, до конца войны. Да и то если оба доживут до этого конца, до победы. И еще он думал о предстоящих рейдах в тыл врага, о новых своих делах в разведке.

И ни Хартман, ни Игнат не знали, не могли и предполагать, что неутомимая испытательница человеческих характеров — судьба сведет их снова, столкнет в смертельной схватке при неожиданных и удивительных обстоятельствах.

Часть 3. ДУЭЛЬ

1. ЧЕРНЫЕ КЕПКИ

Все началось с неудачи, можно сказать, с очень досадной оплошки — радистка повредила ногу. Хотя и была она опытной парашютисткой-спортсменкой, но к ночным прыжкам не привыкла. Игнат же прыгал с парашютом всего четвертый раз и приземлился удачно — на поле возле опушки леса.

По законам военной разведки следовало бы послать еще одного, третьего человека, чтобы он страховал радистку буквально с момента, как она покинет самолет: прыгнул бы за ней через секунду... Но операция готовилась срочно, лишних людей не было, да Углов и радистка уже не раз бывали на заданиях, правда, не вместе. Но они оба обладали не малым опытом, вот их и отправили вдвоем.

Разведчиков выбросили вблизи лесного массива, чтобы они сразу могли скрыться в чащобе. Прыгали в темноте, по сигналу летчика. Спускались, ориентируясь по отблеску воды в реке, что протекала в районе выброски. Ими этот район был до мелочей изучен по карте.

Но Ирина ошиблась в ориентировке и, подтянув стропы, направила парашют в сторону, ее снесло к лесу, там она и повисла, зацепившись за дерево куполом. Обрезав стропы, Ирина не рассчитала высоту и основательно повредила ногу. Помешала ей и рация, весившая не менее двадцати килограммов. Еще перед вылетом Игнат хотел рацию взять себе — он ведь сильнее, но Ирина не отдала ее, объяснив, что у нее за плечами более пятидесяти прыжков с парашютом, а Игнат полетит только четвертый раз. И надо же, такая незадача — повредила ногу, до колена было больно дотронуться, теперь она не могла и шагу ступить. Что делать? С рассветом Ирина должна была подойти к реке в условленное место — возле высокой сосны с надломленной верхушкой. Сосна видна издали, и ее легко можно было найти, но Ирина не могла встать на ноги.

Она решила доползти до молодого березняка и затаиться там, ожидая прихода старшего сержанта Углова Игната. Ползти до густого и раскидистого березняка было недалеко, но Ирина не успела...

Игнат пришел в условленное место еще затемно, ждал радистку до рассвета. Не дождавшись Ирины, начал поиски ее в лесу. По голосам птиц Игнат мог еще издалека распознать место, где прячется человек, мог уловить приносимые ветерком, едва слышимые запахи. В лесу он был в своей стихии. И все же отыскал он радистку лишь после долгих поисков, когда июньское солнце уже стояло в зените и нещадно палило.

Подходя к месту приземления Ирины, Игнат ощутил острое беспокойство. И не потому, что прострекотала сорока, она могла подать голос, увидев радистку. Что-то неуловимо колюче-тревожное проникло в его мозг, защемило под ложечкой. Игнат шел совершенно бесшумно, плавно скользя между стволами осин, берез и елей, напряженно вслушиваясь в тишину леса, чутко втягивая ноздрями слабый теплый ветерок.

Он замер, когда уловил запах горелого пороха. У Ирины был пистолет, но она из него не стреляла. Он был наверняка смазан, пахло от другого оружия, от автомата или карабина и, пожалуй, не от одного.

Их оказалось четверо. Они лежали в засаде, окружив радистку с четырех сторон, поджидая того, кто к ней придет. Игнат их и обнаружил поочередно и, в основном, по запаху табака и пороха. Лежа в кустах ивняка, Игнат обдумывал создавшееся положение. Без радистки задание выполнить нельзя. Девчонку очень жаль... Но она наверняка жива. Связали небось гады. И теперь вот его караулят. Он затаился метрах в тридцати от засады, напротив одного из них... Надо ее выручать. Иного выхода нет. Но что сделаешь при свете? Близко не подобраться, а стрелять нельзя, потому что их четверо.