Галина Космолинская - Русский Бертольдо

• Название: Русский Бертольдо
• Автор: Галина Космолинская
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-903-8

Книга посвящена судьбе итальянского комического романа болонца Джулио Чезаре Кроче (1543–1609) «Хитроумные проделки Бертольдо» в России XVIII столетия. В центр исследования поставлен русский перевод 1740-х годов (рукопись Библиотеки МГУ), текст которого публикуется впервые. Широкий диапазон бытования русского «Бертольдо» на протяжении столетия — от народной комики до просветительских интерпретаций — дает редкую возможность рассмотрения его рецепции на различных социальных уровнях. Однако феномен европейской популярности этого романа следует, по-видимому, объяснять не столько удачными, созвучными времени, трансформациями текста, сколько глубинной архетипической сущностью его протагониста. Исследование проводилось в русле истории книги и чтения эпохи Просвещения. Для историков, филологов и всех интересующихся культурой России XVIII в.

---

В тот час стали они смотреть друг на друга и говорить между собою: «Я не думала никогда о таком важном деле». Ответствовала и другая: «Ниже я». И тако от одной до другой пришло до самой царицы, так что побросали палки на сторону, а он, доброй Бертолд[567], сицевым образом[568] от тех страшных побой на тот час избыл.

[21.] ЦАРИЦА ВСЯКИМ ОБРАЗОМ ЖЕЛАЕТ БЕРТОЛДА БИТЬ

Царица, у которой отчасу болше разгарался гнев на Бертолда{36}, послала с приказом к гвардии[569] своей, что как станет выходить на двор Бертолд, то б без всякой пощады его били, при том провожали его четверо из лакеев ее, которые б после дали ей ведомость, что над ним зделается. // (л. 16 об.).

[22.] ХИТРОСТЬ БЕРТОЛДОВА, ЧТОБ НЕ БЫЛ БИТ ОТ ГВАРДИИ

Когда Бертолд увидел, что никоим образом не мог себя освободить, то паки стал убегать ко обыкновенному своему судье[570], то есть к хитрости[571] и, оборотяся к царице, стал говорить: «Понеже я вижу явно, что ты хочеш видеть меня побитого, того ради прошу учини со мною такую милость, ибо прошение мое весма легко и можеш то учинить без всякой тебе противности. А именно: прикажи тем лакеем, которыя идут меня провожать, дабы они сказали салдатом, чтоб берегли толко мою голову, а с протчим бы без пощады управлялись».

Царица, не выразумев подлогу, приказала им сказать гвардии, чтоб берегли голову, а с протчим бы управлялись, как хуже могут. И тако лакеи провожали его прямо до гвардии, которая почти совсем в строю стала и дубины изготовили, чтоб исполнить повеление. Бертолд же стал выступать наперед перед другими несколко подалее. И, когда провожатые // (л. 17) увидели гвардию в строю, готовых на повеление, и Бертолд стал доходить до строю, то стали те провожатые издалека крычать, чтоб берегли голову, а с протчим бы управлялись, как хуже могут, для того, что царица так повелела.

[23.] ЛАКЕЕВ ПОБИЛИ ВМЕСТО БЕРТОЛДА

Гвардия, видя Бертолда напереди перед другими и, думая, что он у них головою, пропустили его без всякаго повреждения. А как дошли до них лакеи, то начали их так бить, что переломали им дубьем и руки, и ноги. И, коротко сказать, не осталось у них живова места, где бы дубина не побывала. И тако все побитые и переломаные возвратились к царице, которая, услышавши, что Бертолд таковою хитростию свободился и что вместо его побиты лакеи, разсердилась на него пуще и закляла себя не оставить его без отмщения. Однако ж на тот час скрыла гнев свой, ожидая новой притчины. А между тем велела лечить лакеев, которые (как выше помянуто) были // (л. 17 об.) на праздник отделаны по общей пословице[572].

[24.] БЕРТОЛД ВОЗВРАТИЛСЯ К ЦАРЮ, ЧИНИТЬ НОВОЙ ВЫМЫСЕЛ НАД ШУТОМ[573]

Как наступил другой день и начали по обыкновению во двор царской собиратся кавалеры и министры[574], то и Бертолд непреминул притти туда ж по обыкновению своему, котораго, увидя, царь призвал к себе и стал ему говорить:

ЦАРЬ: Хорошо ли и как ты обошелся с царицею?

БЕРТОЛД: Сверху платья до подолу мало разности.

ЦАРЬ: Море не очень ли волновато было?

БЕРТОЛД: Кто знает парусы порядочно управлять, то переезжает всякую глубину без опасности.

ЦАРЬ: Небо не угрожало ли великим градом[575]?

БЕРТОЛД: Град выпал, да на других.

ЦАРЬ: Чаешь ли ты, что опять вёдро разгулялось?

БЕРТОЛД: После меня осталось небо весма облачно.

[25. БЕЗЧИНИЯ НЕКОЕГО ОБЖОРЫ[576]]{37}

В то время один шут, которой при царе стоял // (л. 18) и шутил смешные забавы[577], и назывался Фаготом, то есть прожора[578], потому что человек был толстой, мал возрастом[579], плешив{38}, сказал царю: «Яви государь ко мне милость, повели мне поговорить с сим деревенщиною, ибо я ево начисто отделаю».

Царь ему сказал: «Говори, что хочеш, толко смотри, чтоб не пострадал ты того ж, как некоторой другой, что пошел брить, да самого выбрили». «Нет, нет — ответствует Фагот — я его не боюся». И оборотився к Бертолду как бы рожею превратною, чтоб ему говорить{39}:

ФАГОТ: Что ты говорит, бородач, которой выпал из гнезда[580]?

БЕРТОЛД: С кем ты говорит на бескрылном месте[581]?

ФАГОТ: Сколко миль от неба до земли[582]?

БЕРТОЛД: Сколко шитаеш ты от горшка щей до корыта с кормом[583]?

ФАГОТ: Для чего курица черная несет яйца белыя?

БЕРТОЛД: Для чего завяски у царя черные, а на тебе башмаки красные[584]?

ФАГОТ: Сколко которых болше, турков или жидов?

БЕРТОЛД: Сколко ис тех болше, что у тебя в рубашке или в бороде // (л. 18 об.).

ФАГОТ: Деревенщина и лошадь родились в одних родинах.

БЕРТОЛД: Обжора и свинья ядят оба из одного корыта.

ФАГОТ: Сколко тому, как не было на тебе батожья[585]?

БЕРТОЛД: Сколко тому, как тебе дали скуфью[586]?

ФАГОТ: Бык ли ты или козьол?

БЕРТОЛД: Не мешай в збор своих[587].

ФАГОТ: Долго ли тебе не покинуть своих хитростей?

БЕРТОЛД: Долго ли тебе лизать поваренныя блюды[588]?

ФАГОТ: Деревенщине не давай палки в руки.

БЕРТОЛД: Свинье и лягушке не чисти грязи[589].

ФАГОТ: Ворон никогда не принашивал добрых вестей.

БЕРТОЛД: Грачи и вороны всегда гоняются за стервою[590].

ФАГОТ: Я доброй человек и весма чинной.

БЕРТОЛД: Кто хвалится, тот марается.

ФАГОТ: Деревенщина — худая скотина[591].

БЕРТОЛД: А потаковщик[592] — дурной урод.

ФАГОТ: Не бывало никогда деревенщины без лукавства.

БЕРТОЛД: Не бывало никогда петуха без брудей[593] и без гребня, и шута без похлебства[594].

ФАГОТ: Башмаки твои разинулись[595].

БЕРТОЛД: Смеются они тебе, что ты скотина. // (л. 19).

ФАГОТ: Чулки твои в заплатах{40}.

БЕРТОЛД: Лутче чулки в заплатах, нежели такой ус[596], каков у тебя.

Имел сей шут многия дурныя знаки на лице, чего ради видя, что Бертолд касается до насмехания над его телом, не ведая, что ему ответствовать, покраснел, как огонь, от стыда. А болше тогда, как все придворныя стали смотреть на сию отмену, и тако начал молчать и рад бы был вытти, ежели б те кавалеры ево не удержали.

А Бертолд от долгаго говоренья имел рот свой полон слюн и, не зная куда плюнуть, потому что двор весь был украшен и убран шелковыми и золотыми материями, сказал царю: куда повелит ему плюнуть? Царь ему сказал, что б плюнул на порожнее место[597]. Тогда оборотясь Бертолд к Фаготу (которой, как выше упомянуто, плешив был), плюнул ему на голову, за что он, осердясь, стал жаловатся царю о учиненной обиде. Бертолд же, оправдая себя, говорил: «Мне царь дал повеление // (л. 19 об.) плюнуть на порожнее место. И где лутче порожнее место, как твоя голова[598]? Нет ли пословицы, что плешивая голова вшам площадь? И тако я не погрешил нимало, что наплюнул на порожнее место по повелению царскому».

По сем весь двор оправдал Бертолда, а Фагот, бьючи[599] свою голову, принужден был терпеть. И лучше б быть ему голодну[600], нежели мешатся когда нибудь с ним. Чему все обрадовались, потому что он показывал себя за разумнаго человека[601] и над всеми насмехался, а тогда от стыда своего не смел ни взглянуть и чють с серца своего не удавился[602]{41}. И понеже уже было позд[н]о, то царь бояр своих распустил, а Бертолду приказал, чтоб он к нему наутре пришел ни наг, ни одет{42}.

[26.] ХИТРОСТЬ ПРЕИЗРЯДНАЯ БЕРТОЛДОВА О ВОЗВРАЩЕНИИ ЕВО К ЦАРЮ ПО ПРИКАЗУ ОТ НЕГО ДАННОМУ

Как наступил день, то Бертолд явился к царю, // (л. 20) обернувшись в мрежу[603] рыболовную, и царь, увидев его, стал ему говорить:

ЦАРЬ: Для чего ты явился предо мною так?

БЕРТОЛД: А не приказал ли ты мне, чтоб я возвратился к тебе сево дни так, чтоб ни наг был, ни одет?

ЦАРЬ: Да, приказал я так.

БЕРТОЛД: И вот я обернут сею мрежею, которою одна часть удов моих накрыта, а другая наруже видна.

ЦАРЬ: Где ты был до теперешняго времени?

БЕРТОЛД: Где я был, там уже не стою, и где я стою, другая не могут стоять, кроме меня.

ЦАРЬ: Что делает отец твой и мать, и брат твой с сестрою?

БЕРТОЛД: Отец мой из одново убытка делает два, // (л. 20 об.) мать моя помогает соседке своей в том, в чем уже болше помочь не может, брат мой сколко ни найдет, столко убивает, а сестра моя плачет о том, чему смеялась во весь инешней год.

ЦАРЬ: Растолкуй мне сию загатку.

БЕРТОЛД: Отец мой в поле, желая загородить дорогу, положил творну[604], так что те проезжия, которыя привыкли тою дорогою ездить иногда по одну, а иногда по другую сторону тово творну, зделали, вместо одной, две дороги. Мать моя сжимает глаза у соседки своей умершей, чего уже впредь не зделает. Брат мой, стоя на солнце, бьет вшей, сколко ни нашел в рубашке. Сестра моя во весь инешней год отдалася в забаву с мужем своим[605], а ныне плачет на постели, ожидая тяшких родин.