Татьяна Мудрая - Клятва Гарпократа

• Название: Клятва Гарпократа
• Автор: Татьяна Мудрая
• Жанр: Фэнтези

Завершение цикла про Меч и его Людей, но с несколько иными персонажами.

Содержание романа основано на старых космогонических мифах разных народов.

---

Откуда такое необыкновенное миролюбие, спросите вы?

Я уже говорил. Людьми легко управлять и их легко стравливать, когда они кучкуются и сбиваются в стадо. А с падением мегаполисов стадо как раз и поредело. Естественная убыль, понятно. Да и пассионариев из их массы уже давно повыбили.

Нет-нет, дети как раз первое время рождались, но тихие. Всех их удовлетворяло то, что они видели. Никаких изменений они не желали — увы и ах. А ведь кардинально изменить мир могут только дети, пока им неведомо, что можно и что нельзя.

Философствуем дальше. Окультуренной земли мало, но на одну душу даже много. Агрессия ведь рождается от тесноты. Толкают тебя под бока — лягайся в ответ, чтобы расшириться и захватить новые территории.

Ибо человек появился на свет с тактикой помоечника, стратегией маргинала и вечного изгоя. Когда этот мнимый владыка решает плодиться, для него не существует никаких законов — ни физиологических, ни нравственных. Получил возможность — так и валяй во все тяжкие, невзирая на дурную погоду и отсутствие хорошего корма. Захотел как-никак подкормиться — ухватил шматок падали и потащил в кусты. Завладел прекрасным дворцом или храмом — давай размещай в них грязноватую мастерскую по переделке мира. А что саму нашу малую вселенную стоило бы сначала спросить, угодно ли ей это…

Потому что сама логика подобной цивилизованности толкает человека на тотальное преступление. Точнее, он уже появляется на исторической арене отягощенный злом. Великолепная ошибка первородного греха дала великолепный плод, но сам эксперимент был построен на песке, на порочном и зыбком основании.

Ибо любая человеческая культура — молекулы, кирпичики природы, которые рассыпаются в прах, когда природой отторгается сам человек.

А еще, я думаю, мать-природа так захотела — чтобы люди ушли не со взрывом и вскриком, а с жалким всхлипом. Ей ведь тоже становится больно от их вражды.

И вот на землю снизошел мир — весьма странный.

Все покрылось пеплом и заледенело, и стало с ним по слову Роберта Фроста:

Кто говорит, мир от огня
Погибнет, кто от льда.
А что касается меня,
Я за огонь всегда.

Но если дважды гибель ждет
Наш мир земной, то что ж,
Тогда для разрушенья лед хорош,
И тоже подойдет.

Ох, я, оказывается, позабыл представиться по всей парадной форме.

Ну, имя вы моё уже знаете.

Теперь о внешности.

Если вы помните короля Кьяртана из прежних повестей, то поставьте перед ним стальное зеркало — и увидите меня один к одному. То же семя Хельмута. Правда, я буду чуть посвежее и понахальней. Оттого что сроду не знал неприятностей, связанных с бритьём и женским полом.

И про Вертдом вы знаете тоже.

Как же получилось, что наш маленький обломок голограммы, клякса от фрактала, огрызок серебряного зеркала уцелел и даже процвёл — и даже весьма кстати поимел нечто симпатичное из упакованных человечеством культурных чемоданов?

Собственно говоря, кой-какие подвижки в сторону завершения рутенской всеобщей истории были нами замечены еще тогда, когда Верт и Рутен обменялись парами двойняшек. С нашей стороны это были Фрейр и Юлиана-Фрейри, с их — Юлиан и Фрейя. И вот вертдомский мужчинка с синдромом Морриса, Юлиана-Фрейри, родил (родила) от коренного рутенца Юлиана дитя гораздо более выраженного мужеска полу. Году в 2030-м вроде как. Тогда мы с папашей как раз навестили молодую женатую чету и хорошенько вправили обоим мозги. В результате ребенок остался в Рутении как наш дар, из «синдрома Морриса» получился король и супруг прелестной и вполне у нас натурализовавшейся рутенки Фрейи, а из его практически нормального брата-близнеца — пылкий аматер Фрейина братца-единоутробника.

Кстати, по отношению к нам, вертдомцам, время в Рутене шло по-разному. Иногда изображало сильно смятую скатерть на столе, иногда копировало себя в масштабе сто лет к одному вертдомскому году, иногда шло ноздря в ноздрю. Так, эпизод с рождением Армана-Рутенца (они таки его покрестили этим именем) отстоял от момента дарения Рутену его родительницы лет на двадцать, а в Верте с той поры прошло от силы шестнадцать. Еще более удивительным было, что реконструкция московского метро, состоявшаяся, по некоторым данным, в 2009 году, в мире зачатия Армана произошла около 2028-го…

В общем, когда Юлиан обнародовал свой эпохальный труд по приматам и привёз нам Книгу Каллиграмм, процесс рутенского распада как раз начал набирать обороты. А поскольку Арман в качестве Дара имел уже только символическое значение, мы решили забрать его в Верт. Убрать, так сказать, вертский подъемный мост от греха подальше.

При чем тут мост и вообще что это за намеки на книгу и интригу?

Наши грозные матриархини, стоящие во главе королевства, замутили конкретно сложную политическую комбинацию. Главной видимой ее целью было — покрепче связать две части фрактала, которые начали было расползаться: большой Рутен, то есть планету Земля, которая, как известно, начинается с Кремля, и виртуальный Вертдом, островок в океане, малую каплю бытия, которую некий рутенский московит по имени Филипп Родаков создал благодаря своей книжке. Правдоподобием он, кстати, особо не затруднялся — сгрёб в кучу почти всё, чем восхищался на своей большой родине, втиснул в типографскую обложку и предоставил этой графоманской стряпне разбираться сама с собой и с внешним окружением.

Мы и разобрались. Она с нами, мы с ней.

Мир, который у нас получился, в общих чертах напоминал Золотое Европейское Средневековье, к которому гармонично приплюсовалась Страна ал-Андалус. Та самая, городами и университетами которой без комплексов восхищалась христианская монахиня и писательница Хросвита — Росвита Гандерсгеймская, один из виднейших деятелей Оттоновского Возрождения.

Но это я забегаю назад. Бьярни, или Бьёрнстерн фон Торригаль, тогда еще и не думал родиться.

Родился, или, скорее, ожил от внезапного прилива крови, его отец, палаческий двуручный клинок по имени Торригаль, которому его хозяин ненароком подарил свое имя Хельмут.

Он и его жена-ведьма Стелламарис, кстати, моя мамочка, пестовали владык этого странного и такого мне родного мира довольно долгое время, пока эти дела им не наскучили по самое не могу. (Чуть позже я заподозрил, что они раньше всех нас поняли, к чему клонится дело в Рутене, и прозорливо решили самоустраниться.) Тогда они решили уйти на пересып. Забрались вдвоем в один цвайхандер Торстенгаль, а до того попросили закопать их в укромном месте на берегу Готийского Моря — в лучших традициях живых мечей.

На этот день их хорошо пожилые приятельницы, то бишь королева-мать Эстрелья, Билкис Безымянная и дочка самой Билкис — аббатиса Бельгарда уже наводнили Рутен плодами скрещения обеих главных вертдомских рас с рутенскими. Что и было подспудным результатом вышеупомянутой женской интриги. Внешне эти детки были неотличимы от простых «землян», однако в мирное время размножались туго и только при наличии прямой опасности для жизни. В преддверии или ожидании крупного катаклизма, но особенно после него эти дикие помеси должны были воплощать стратегию так называемого «выхода из бутылочного горлышка». То есть в ответ на конкретный вызов среды обитания начать множиться с особенным старанием.

И вот, как я говорил, едва наведя мосты между Вертом и Рутеном, мы их подняли — необходимая мера предосторожности. Чтобы тамошний хаос не нарушил тутошнего порядка.

Ну естественно, первым делом мы забрали подросшего и вполне освоившегося на Большой Земле Армана. Незачем ему быть заложником неведомо каких страстей, решила королева Фрейя. Мы уже знали, что все рутенцы легко у нас ассимилируются, находя горячо желанное хоть на суше, хоть на море.

Так что Рутен уже по одной этой причине почти не мог влиять на нас — а мы с недавних пор легко ходили туда-сюда и держали его под наблюдением. Будто между нами и им была некая мембрана, легко проницаемая для существ одного рода и лишь наполовину — для другого.

А что до книги-каллиграммы, что была подарена Рутену самими вертдомцами ради этого самого хождения взад-вперед, спросите вы. Она-то хоть сохранилась?

В конце концов, у нас же и оказалась. Король-рутенец Фрейри, который был известен Москве как девушка Юлиана, прихватил ее с собой во время одного из визитов на историческую родину. Мой папаша популярно растолковал ему, что творение старины Армана Шпинеля уже явило себя Рутену и больше являть не будет. Пусть теперь на Вертдом поработает.

Натурально, о роскошном подарочном издании Филиппова безумства, которым он обусловил существование нашего Верта, мы позаботились заранее. И наклепали с него великое множество электронных копий. Равно как и с других плодов нашего славного беллетристического гения.