Татьяна Мудрая - Клятва Гарпократа

• Название: Клятва Гарпократа
• Автор: Татьяна Мудрая
• Жанр: Фэнтези

Завершение цикла про Меч и его Людей, но с несколько иными персонажами.

Содержание романа основано на старых космогонических мифах разных народов.

---

— Хорошая беседа у нас получается, — заметил Бельгард. — Содержательная и глубокомысленная, хотя несколько…

— Экстравагантная, — нашла Росвита точное слово. — Как танец ваших отроков перед неканоническим образом Христа.

— Ох, вы видели, — с горечью вздохнула девушка.

— Не думайте дурного. Ваши кузены с их играми античных эфебов меня нисколько не удручили — я научилась видеть свет везде, где он появляется, а тут он был бесспорен. Вы не знаете, как часто тьма кроет добропорядочные супружества, благостные с виду… И ничего позорящего род человеческий в сем нет — ибо homo inter faces et urina conceptus est: рождение, равно как и зачатие, грязны, ибо происходят между калом и мочой. Так уж повелось от века. Каждому из нашего двуногого и прямоходящего рода довелось в начале жизни пройти вратами страха и стеснения, а в конце умереть, оставив по себе лужу крови и урины.

— Удивительная вы, однако, монашка, — ответил ей Бельгард.

— Не так уже. Мы ведь обучены распознавать и радоваться всякой капле жизни — не как те ханжи и ортодоксы, у которых будто яйцо во рту, на что бы они ни смотрели. И знаете? Смешно слышать такое из уст старинной девственницы, но я скажу: за исключением безбрачия нет половых извращений.

— Наверное, вы так стали думать оттого, что и здешний хозяин… он не как во всех прочих церквях, — предположила Бельгарда.

— Какой — тот, что под сводами? Ну да, это распятие не вполне каноническое. Христос — Зачинатель Мира, его Основатель и Обновитель. Здесь он уже взрослый, однако еще юноша. Посмотрите — кровь Его руки и сердце уже не источают — а это происходило все три последних века, начиная со времени, когда собор, наконец, был окончен строительством. Вы знаете, я полагаю, что его возводили с перерывом те же три столетия и завершили только в конце девятнадцатого века?

— Это чудесно — я говорю и об истории собора, и еще более — об исцелении камня и образа. Храм духа, возведенный в век торжествующей рациональности — это ли не парадокс? Может быть, священная кровь и удерживала собой всё грандиозное сооружение: не как знак скорби, но как символ исцеляющей и радостной жертвы. Но нет, святая госпожа, мы имеем в виду каплицу, — настаивала девушка.

— Ах, Молчаливое Дитя? Есть поверье, что оно должно прийти по зову двоих или само воззвать к ним, чтобы вернуть Натуру к ее истокам. К себе самой, как она была замыслена Отцом. Ибо люди извратили Дар Земли и подвергли его насилию. Стали против вместо того, чтобы слиться. Сын искупил самое первое человеческое дерзновение, но люди — вместо того, чтобы вразумиться, — еще пуще возомнили о себе недолжное. Воистину, небеса, земля и горы не должны были страшиться нести Великий Залог. Но уж если он по высшему промыслу достался людям…

Росвита с горечью поникла головой:

— Нет, я не знаю, не ведаю, чего ожидать далее. Первый шаг на Прямом Пути совершен. Он то ли превратился в Предвечного Младенца, то ли все время им был…

— И что теперь? — спросил юноша. — Нам завещано продолжение. И, пари держу, не одним Филиппом, но и вами.

— Теперь? Идите всякий по своему собственному пути. Вы — возможно, вам следует продолжить очищение этого континента. Другие сестры и братья двинутся в иные края. Я же останусь, как и прежде, охранять: привидения привержены местам своей любви. Нет, Светлая Земля для меня вовсе не закрыта — но я не чувствую себя там такой свободной, какой хочу. Однако знак своей свободы почувствую и под сводами, и в самой крипте, и в глубинах земных — но знак этот должен подать кто-то из вас.

На этих словах брат с сестрой поднялись со своих мест.

— Погодите — я должна поблагодарить всех вас от имени Солнца Победы. Каким странным словам я, однако, выучилась!

Говоря так, Росвита шарила в одном из необъятных ларей. Наконец она вытащила наружу удлиненный ларчик, футляр из темного металла. На лакированной поверхности виднелось изображение птицы — а, может быть, дракона или змея, — сияющее желтым и оранжевым.

— Это вам за то, что в землю было уронено семя. За начало новых времен. Пускай те, кто пойдет дальше вас, возьмут перо Огненной Птицы и сотворят из него новый дар.

— Огненной Птицы, — повторил Бельгард. — Легендарного Феникса? Финиста — Ясного Сокола или Жар-Птицы из сказок?

— Разве так важно — налепить ярлык на эту шкатулочку? — ответила его сестра. — Главное то, что в ней упрятано чудо.

Окно в мир всерутенского запустения так и осталось открытым. Привычный вертдомский космос обрамлял его как рамой, и постепенно вертцы всё более рисковали проникать туда. Даже более того: общение со странной монашкой придало всем дерзости.

Необходимо было также сделать нечто с даром, полученным старшими: передать как эстафету или передарить? Филипп завещал разыскивать остатки человечества по всем пяти континентам и всему морскому безбрежью.

Для этого было решено применить наисовременнейшую модификацию рутенских летунов — у них не имелось крыльев, им не требовалось разбега, чтобы взлететь, они могли подниматься строго вертикально и зависать в воздухе, вращая огромной тройной лопастью. Для воды и болот у них были не обычные колеса, а лыжи, для питания — тончайшие солнечные батареи…

И всё это было необходимо собрать вне портала.

Поэтому множество вертдомцев сновало по Вольному дому — от главной двери до входа в Иномирье — с частями разобранного «вертолета» (может быть, лучше сказать «рутенолета»? Подгонкой, пригонкой и установкой на место занималась небольшая бригада отчаянных голов.

И ведь нужно было еще привадить этот хитрый механизм к его владельцу — в точности так, как Морские Люди проделали это с байком по имени «Белуша», подаренным королю Кьярту. А именно: напоить избранной кровью всех потомков Хельмута, за исключением младших кузенов. Ибо они уже вдосталь натерпелись.

Самые старшие, Фрейри и его священная сестра-жена, а также бывший королек Фрейр с его рутенским другом отпадали без разговоров. Возиться с Рутеном им еще раньше надоело: ни патриотических чувств, ни любви к трупу, ни моральных обязанностей они за собой не замечали. Тем более что Юлиан воспитал для своей былой отчизны целую плеяду высокоразумных четвероногих (и четвероруких), а Фрейри, как блохи, заедали типично королевские заботы.

Бельгарды также заявили о самоотводе: прибираться и разбираться в крупнейшем соборе мира можно было до следующего конца света.

Все прочие пары королевских детенышей смотрели друг на друга с некой оторопью. Типичное Хельмутово отродье, подумал Бьярни: все, как есть, рыжеволосые и носатые, с незначительными отклонениями. Никакого благолепия. Это всё их мама Зигги постаралась: оттого и смылась от дела…хм… рук своих в монастырь.

— Вот что, я тут вчерне прикинул: вам всем достанется по обширному полю деятельности, — сказал он, наконец. — Фрейры держат Вертдом, это ясно. Бельгарды обеспечивают Евразию. А кто понесет огонь в обе Америки?

Тут он поднял кверху заветный ларчик: Золотое Перо было вложено в дополнительную оболочку, укрепленную и окропленную каплей королевской крови. Тем не менее, пламенный ореол клубился вокруг и то и дело пробивался за пределы хитроумного футляра.

— Кто вложил сюда заветное, признавайтесь, — приказал он.

— Младшие принцы, — ответили ему, — Крестники здешнего демиурга.

— Значит, Филипп и Филиппа, — кивнул он. — Так я на это и положил… полагал, конечно. Вот им и нести свет в мрачные джунгли.

— А ты с нами пойдешь, Бьярни? — спросил Филипп.

— Не сомневайтесь. Полечу как на крыльях.

И в самом деле полетел.

ГЛАВА II. Америка

Дерево Сфера царствует здесь над другими.
Дерево Сфера — это значок беспредельного дерева,
Это итог числовых операций.
Ум, не ищи ты его посредине деревьев:
Он посредине, и сбоку, и здесь, и повсюду.

Н. А. Заболоцкий

Вертолет с двумя пассажирами и пилотом — им, естественно, был Бьярни с его привычкой постоянно рулить и разруливать — облетел почти всю северную половину континента и дал им троим убедиться, что не сохранилось почти ничего из высотных зданий ближайшей современности. Отчего-то над плоскостью Нового Йорка одиноко возвышалась двойная башня Международного Купеческого Центра: или то было оплотневшее привидение? Должно быть, в давние времена ему было пожертвовано вдоволь крови…

Города и прочие строения и раньше выглядели коростой на теле Земли, а ныне и эта короста была неопрятна: ровного слоя детрита, как в Европе, здесь пока не наблюдалось. Проплешины с неровными краями, воронки с плоским дном, неряшливые груды чего-то серовато-бурого…

Остальное скрывалось под пологом гигантского, невероятного леса.