Татьяна Мудрая - Мириад островов. Строптивицы

• Название: Мириад островов. Строптивицы
• Автор: Татьяна Мудрая
• Жанр: Фэнтези

Мириад островов — пятнадцать лет спустя.

---

— Одна сказочка погоды не делает, — рассудительно ответила Барба. — Видишь ведь, сколько тут железных чучел. Если в каждом, как в сосуде джинна, закупорена некая поучительная история, это же года не хватит, чтобы всё прослушать и прийти к решению. Но вот что прими к сведению: вполне вероятно, что мост живой. Ну, как спрыснутые кровью владельца рутенские механизмы. Оттого и стоит крепко.

— Ох, век бы тебе такого не говорить, — с показным испугом ответила старшая сестра. — Выходит, у мостика имеется воля? И не совсем разумная? Может пропустить в Октомбер, может и стряхнуть прямо в Игрицу?

— Я вот что прикинула, — добавила Барба. — Та небольшая зала, где начинается мост, ведь принадлежала Згонду.

— И служила камерой пыток, — кивнула Олли. — Стоило бы, говоришь, разобраться, прежде чем лезть в полымя? А то удушит, как этим… имя дворецкого ведь многозначное. Торквес — красивое ожерелье в форме удавки.

Октомбер, вопреки утверждениям юных владельцев, смотрелся внутри куда как неплохо. Хотя камень сводов и стен давил на случайных гостей своей мощью, нарядные гобелены, которыми были затянуты самые крупные щели, отличались завидной сохранностью, штукатурка если и повыкрошилась кое-где, то незаметно для постороннего наблюдателя. К тому же хозяевам вполне можно было не выходить в залы и галереи, а ограничиться небольшим помещением, не так давно оборудованным под туалетную комнату. Вода поступала по трубам лишь холодная, зато рядом стояла небольшая печь, которая легко протапливалась обломками мебели. Ванна была из белой алебастровой глины, купальные простыни, полотенца и губки в виде рукавицы — из ягнячьей шерсти, в зависимости от цели восхитительно нежной или плотной. Для утренних омовений, когда мало времени или неохота нежиться в изобилии парной воды, служила низкая раковина в полу, огороженная, чтобы не летели брызги, слюдяным экраном почти в рост человека. Прохладная влага лилась в неё с потолка и обращалась в подобие той радужной пыли, что стоит над водопадом.

Сменная одежда и наряды, пригодные для любого сезона, ждали своего часа в шкафах, встроенных в нишу. Их было немного, зато наилучшего качества.

И, разумеется, низкое ложе с набитыми отборной волной тюфяками и подушками, накрытое, по сезону, атласным покрывалом или волчьими шкурами, хранило от промозглости внешнего мира ничуть не хуже старинных чудищ под балдахином.

— Любопытно всё-таки, где обретаются наши суженые, — сказал Сентемир, беря с инкрустированного столика чашу с ароматной грибной похлёбкой. — Можно пари держать, что до поварни в дальнем конце коридора они пока не добрались: как вышибли дверь, так и застряли в оружейной.

— А что дашь в заклад? Не проиграй смотри, — отозвался Арминаль, пощипывая кисть вяленого изюма. — Почём ты знаешь, что такие примерные юницы не пошли по линии меньшего сопротивления, а начали с прямого разбоя?

— Это твоя-то невеста примерного поведения? Не смеши, — Сентемир отхлебнул из посуды, чуть поморщился: горячо. — Моряна она и есть моряна, хоть вся, хоть в малой доле. Вот моя зато…

— Не хвастай. Меня любезно предупредили, что Барба от монаха и пришлой рутенской ведьмы, как будущий антагонист Пророка Езу, — усмехнулся Арминаль. — Олли хотя бы честна и прямодушна. Вот что скажи, если ты такой умный: старине Торквесу удалось нагрузить их своей повестушкой или они отступили в беспорядке и с визгом?

— Такие отступят. Тем более что я заманил его в самый красивый футляр изо всех возможных. Чтобы пришельцу на такой не польститься, это я не знаю, кем и быть надо.

— Женщиной, — с лукавством проговорил Армин. — Из тех, кому лишь бы в самую большую суповую кастрюлю влезть и ещё крышкой прикрыться.

— Там тоже свои презенты имеются, — отозвался Сентемир. — Я лично проследил. Ну, если первое у нас получилось, девы хотя бы призадумаются, стоит ли лезть на запретную территорию. То бишь к нам.

— Угу. И мы к ним тоже ни ногой. Сента, как по-твоему, что там за приданое? Драгоценные металлы у нас, варваров, меньше в ходу, чем холсты, пенька, баранья волна, зерно и убоина. Предки и вообще брали оброк тёсаным камнем.

— Вот что хотел бы я знать более всего, — ответил его собеседник. — Кто возьмёт оброк сейчас — мы или с нас самих?

Обучение строптивых

— Барб, может быть, мы всё-таки уже хотим есть? — спросила Олавирхо. — Чтобы в пытошной камере было чем отвечать на вызов, помимо жёлчи.

— Кое-какой съестной припас имеется в тюках, которые грузят, — задумчиво ответила сестра. — Но пока никто не докладывал нам о завершении работ, а выходить из стен на воздух просто так неинтересно. Давай-ка оставим мирные воинские радости и отыщем поварню.

Обе с завидным стоицизмом миновали тройной зал оружейной, правда, почти незаметно для себя вооружившись парой джамбий — широких крючковатых кинжалов, годных под обе руки.

Кухня обнаружилась после того, как девушки прошли весь замкнутый кольцом коридор. Она тематически и весьма гармонично примыкала к оружейной палате и содержала уйму шлемоблещущих котлов, кастрюль и уполовников с шумовками. Каждый разделочный нож стоил флибустьерского тесака, двузубые вилки и рашперы для жарки мяса могли удержать на себе немалых размеров тушку. Дверца печи размером с котёл паровоза была гостеприимно приоткрыта, поленья торчали из неё, как нечищеные зубы великана-людоеда. В открытом зеве мраморного дракона неторопливо поворачивался гибрид каминной решётки и вертела.

— Ничего себе, — прошелестела Олли с неожиданной для себя робостью. — Это на кого же здесь охотились былые владельцы?

— Почему бывшие? — Барбара пожала плечами. — Диковидная штуковина в камине неплохо промаслилась. Паутина уже после в жир влипла.

— Непохоже на наших ребятишек, — ответила старшенькая. — Эти разве что у самих себя овечек воруют.

— А волки?

— Ну, разве что с большой голодухи. Убьют такого по крестьянской просьбе, освежуют и сразу в обжарку.

— У нас вообще медведь не кровати. Молью траченный.

По ходу беседы Барба вертела головой по сторонам — принюхивалась.

— Любопытно, — сказала наконец. — В арсенале ничем особым не пахло, кроме чуточку ржавого и кислого железа, а фантом оказался. И вот теперь, как к нему привыкла, и здесь чем-то похожим наносит. Мышиным горохом, словно в библиотеке? Старыми пергаменами?

— Наверное, посуду плохо мыли, — Олавирхо с подозрением заглянула в хилый комод и, не обнаружив там ничего, кроме грязноватой ветоши. — Барб, они нас что — голодом выморить пытаются?

— Почему? Сыр, хлеб и вино почётным узницам вроде положены. Другое дело, кто будет нас и дальше тайком кормить.

— Ми-ы, — гулко донеслось откуда-то из лужёной утробы.

Девушки переглянулись.

— В сказке про Королевство Трёх Толстяков такая же точно громадина вела в потайной ход, — негромко сказала Олли, указывая на самую большую кастрюлю или котёл — в пол человеческих роста.

— Ведущий к зоосаду, то же политическая тюрьма, — добавила Барба. — Ты ведь сильная? Ну-ка подними!

Олавирхо в один прыжок оказалась на плите и сдёрнула вниз тяжеленную крышку.

— С самой посудой не вышло, замурована… — попыталась объяснить, дёргая за ручки, но тут в воздух со свистом прянул рой летучих мышей, закружился под сводами, виртуозно огибая углы и выступы, и расселся скопищем смоляных сталагмитов.

Когда девушки устали следить за истечением живого дыма или тумана и опустили взгляды, на краю котла сидело нечто. Или некто.

Карлик со сморщенным смуглым личиком: вместо глаз огромные бельма с точкой посредине, вместо носа пятак, плащ, весь в лохмотьях, кроет туловище, остроносые сапоги с чёрными лакированными когтями — ноги. По четыре долгих пальца на каждой из скрещенных на груди рук.

— Ничего себе мышка, — протянула Олли. — Летучая… Летейская. Ты говорящий?

Существо гнусно захихикало.

— Клянусь, вот он эхо и передразнивал, — кивнула Барбара. — Теперь понятно откуда наносило… лицом без определённого места жительства. Говорить по-людски умеешь?

Существо закатилось ещё пуще.

— Барба, а оно мясное? — спросила Олли, вытаскивая из-за пояса джамбию и поигрывая хищно изогнутым клинком. — Не думаю, что очень, жестковато от старости, но вот его подданные — пожалуй. Другой снеди ведь всё равно не предвидится. Если соорудить сачок из вон той рыболовной верши и подстерегать все входы-выходы из родной кастрюли…

— Мы невкушные, — ответил карлик. — И вы не знаете, как наш шервировать. В шмышле приготовить.

— Ничего, с обыкновенными mus domestica как ни на то справлялись, — сурово ответила Барба. — На папы-Раудиных уроках по стратегии и тактике экстремального выживания. Травы там, коренья, лягушки, иной подножный корм, оборотная вода, рытьё пещер, противочумные одеяла из сурчиных шкурок…