Роберт Хайнлайн - Нам, живущим

• Название: Нам, живущим
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62983-1

12 июля 1939 года Перри Нельсон ехал на своей машине по горному серпантину, как вдруг с полосы встречного движения вылетел другой автомобиль. Последнее, что увидел Перри, перед тем как потерять сознание, — девушка в зеленом купальнике, бредущая вдоль линии прибоя…

Когда он очнулся, девушка в купальнике превратилась в женщину в мехах, а залитый солнцем берег — в заснеженные горы. Диана, которая спасла Перри от обморожения, любезно сообщила ему, что сегодня 7 января… 2086 года.

---

— Но… э-э…

— Что, Перри?

— Ох, что ж, наверное, ничего. Не бери в голову.

Чуть позже, когда Диана забавлялась с приборами в нише Деметры, зеленая лампа и гонг объявили о прибытии пакета в пневмопочте.

— Перри, достань его, а? У меня руки заняты.

Перри некоторое время перебирал ручки управления, прежде чем нашел небольшой рычажок, открывающий приемный отсек. Он принес свиток Диане.

— Прочитай вслух, Перри, пока я заканчиваю с ужином.

Он развернул свиток и сразу обратил внимание на фотографию молодого человека. Он принялся читать вслух.

— «Гордон 932–016–755–82А, гены класса JM, родился 7 июля 2057 года. Поступил в арлингтонское медицинское училище в 2075-м, одобрен перевод в институт психологии им. Адлера в 2077-м. Отобран для исследования в 2080 году, когда магистр Фифилд основал Экстрасенсорную станцию. Автор работы „Исследование девиантных данных в экстрасенсорном восприятии“. В соавторстве (с Пандит Калимоной Чандрой Рой): Протей, история эго. Адрес: Пристанище (F-2), Калифорния. Неофициально сообщается о добровольном отказе от тела в августе 2083 года; по запросу Совета Пристанища деактивирован в августе 2085 года, тело находится в Пристанище. Баланс счета на момент перевода в неактивное состояние: $11 018,32. С учетом обесценивания:$9 802,09. Счет повторно открыт: $9 802,09 за вычетом комиссии в $500. Итого: $9 302,09 (чековая книжка прилагается)».

К нижнему краю свитка крепился небольшой бумажник или блокнот. Открыв его, Перри обнаружил, что листами служат деньги, обычные деньги, лишь немного отличающиеся по размерам и внешнему виду от денег 1939 года. С обратной стороны книжки обнаружились чековые листы.

— Что мне делать с этим, Диана?

— Делать? Что захочется — использовать, тратить, жить на них.

— Но это не мои деньги. Они принадлежат этому парню, Гордон… как там его.

— Ты и есть Гордон 755–82.

— Я? Черта с два.

— И все же это ты. Справочное бюро уже подтвердило этот факт и повторно открыло твой счет. Твое тело проходит под номером 932–016–755–82А. Можешь пользоваться любым именем — Перри, Гордон или Джордж Вашингтон. Бюро с удовольствием внесет поправки в твое досье, но этот номер соответствует именно этому телу и именно этому счету, и номер они менять не будут. Разумеется, ты не обязан тратить деньги, но, если их не потратишь ты, их не потратит никто, и денег просто будет становиться больше.

— Могу ли я отдать их кому-нибудь?

— Разумеется, но не Гордону.

Перри почесал голову.

— Да, наверное, так. Слушай, а что это за ерунда с добровольным отказом?

— Я не смогу дать научное объяснение, но во всех прочих смыслах это самоубийство вследствие нежелания жить.

— Так Гордон мертв?

— Нет — по представлениям тех, кто этими вещами играет. Просто его не интересовала жизнь здесь, и он выбрал жизнь в другом месте.

— Как так вышло, что с его телом все в порядке?

— Если верить отчету, тело Гордона, вот это тело, — она ущипнула его за щеки, — лежало себе спокойно в состоянии приостановленной жизнедеятельности в Пристанище, по ту сторону этой горы. Так что загадка начинает постепенно разрешаться.

Его наморщенный лоб не выказывал никакой радости.

— Да, видимо, так. Только каждая загадка объясняется посредством другой загадки.

— Перри, осталась лишь одна загадка, которая беспокоит меня, а именно — каким волшебным образом тебе удалось не сломать ногу и в придачу свою новую шею, добираясь сюда. Но я рада, что ты цел.

— Я тоже. Боже!

— А теперь мне пора за работу. — Она принялась складывать тарелки.

— Какую работу?

— Оплачиваемую. Я не из тех аскетичных душ, которые довольны чеками, полученными по наследству. Мне нужны деньги на штучки и безделушки.

— Кем ты работаешь?

— Актрисой на телевиде, Перри. Я танцую и немного пою, а иногда принимаю участие в постановках.

— Ты собираешься репетировать?

— Нет, через двадцать минут выхожу в эфир.

— Ну и ну, наверное, студия здесь совсем близко, а то ведь так и опоздать можно.

— О нет. Сигнал будет транслироваться прямо отсюда. Но тебе придется вести себя хорошо, сидеть спокойно и не задавать какое-то время вопросов, иначе я действительно опоздаю. Подойди. Садись здесь. Теперь повернись к приемнику.

Вверх взлетела еще одна секция стены, и Перри оказался перед плоским экраном.

— Здесь ты сможешь увидеть передачу и одновременно смотреть, как я танцую.

Она выдвинула ящик коммуникатора и подняла небольшой экран. На экране возник весьма приятный и жизнерадостный молодой человек. На нем был шлем со вздутиями в районе ушей. Из угла рта, скривленного в язвительной улыбке, свисала сигарета.

— Здорово, Ди.

— Привет, Ларри. Это что у тебя за круги под глазами?

— От тебя — и вдруг такой вопрос! Ты ведь у нас очень чувствительная, когда речь заходит о личных делах. Мне эти круги блондиночка нарисовала.

— Левый получился кривой.

— Хватит острить, принимайся за работу, девка. У тебя все настроено?

— Ага.

— Так, проверка.

В ближнем конце комнаты зажглись огни. Диана вышла в центр комнаты, дважды повернулась, прошлась во всех направлениях, после чего вернулась к коммуникатору.

— Годится, Ларри?

— В нижнем левом углу что-то светит, и, как мне кажется, это не на моей стороне.

— Я погляжу.

Она вернулась с трубкой, вынутой из-под досье Гордона.

— А теперь как, Ларри?

— Норма. Что это было?

— Вот это. — Она показала ему трубку.

— Типичная тетка! Ничего правильно сделать не можете. Рассеянные и без…

— Ларри, еще одна твоя шуточка, и я донесу на тебя за атавизм неандертальского характера.

— Остынь, крошка. У тебя сверхвеликолепный мозг. Обожаю тебя за твой интеллект. Время на исходе. Музыка нужна?

— Включи-ка погромче. Хорошо, выключай.

— И чем сегодня будешь кормить толпу, Ди?

— Пища для избранных. Посмотри и ты — вдруг умные мысли появятся.

Ларри сверился с приборами.

— Занимай позицию, девчонка. Я отключаюсь.

Диана быстро перешла к центру комнаты, и огни погасли. Крупный экран рядом с Перри внезапно ожил. Цветное стереоизображение молодого мужчины раскланивалось и улыбалось и, наконец, произнесло:

— Друзья, мы снова в студии Ковра-Самолета, ведем передачу из башни мемориала Эдисона, что у озера Мичиган. Сегодня вы увидите свою любимую исполнительницу танцев в стиле модерн, прекрасную Диану. Она представит еще одну строфу из Поэмы Жизни.

Краски на экране растеклись, затем переплавились в светло-синий оттенок, и одна высокая кристально чистая нота проникла в уши Перри. Нота задрожала и разрослась в минорную мелодию. Перри почувствовал, как им овладевает печаль и ностальгия. Постепенно оркестр подхватывал тему, придавал ей насыщенности, а цвета на экране сменялись, смешивались, создавая причудливые образы. Наконец цвета растворились, экран потемнел, а гармония покинула мелодию, и осталась лишь одинокая скрипка, тягуче поющая в темноте. Тусклый луч света возник на экране и обозначил маленькую фигуру далеко на заднем плане. Она лежала ничком, вялая, беспомощная. Музыка передавала чувство боли, чувство отчаяния и всепоглощающей усталости. Но была в звучании и вторая тема, которая призывала бороться, и фигура слегка пошевелилась. Перри обернулся, и ему пришлось взять в себя руки, чтобы тут же не броситься спасать это жалкое и несчастное создание. Диане нужна помощь, подсказывало ему сердце, иди к ней! Но он сидел тихо, он смотрел и слушал. Перри мало понимал в танцах, и еще меньше в танцах как высоком искусстве. Его уровень заканчивался собственным участием в бальных танцах и наблюдением за тем, как исполняют чечетку. Погруженный в глубокую признательность, он смотрел на грациозные и с виду совершенно не требующие усилий движения девушки, совершенно не осознавая, как много для такого исполнения требовалось тренировок, учебы и гения. Постепенно он начал понимать, что ему рассказывают историю человеческого духа, историю о храбрости, о надежде и любви, преодолевающей отчаяние и физическую боль. Он вздрогнул, когда в завершение танца Диана упала на спину, лицом к небу, раскинув руки. Ее глаза сияли, она радостно улыбалась, в то время как единственный источник теплого света омывал ее лицо и грудь. Таким счастливым — счастливым и спокойным — он не чувствовал себя с момента своего прибытия.

Экран потемнел, а затем снова возник вездесущий молодой человек. Диана разорвала связь, прежде чем он успел заговорить, включила освещение в комнате и повернулась к Перри. С удивлением он увидел, что она взволнованна и как будто стесняется.

— Перри, тебе понравилось?

— Понравилось? Диана, это было невероятно, восхитительно. Я… у меня нет слов.

— Я рада. А теперь мы поедим и поболтаем еще.