Роберт Хайнлайн - Нам, живущим

• Название: Нам, живущим
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62983-1

12 июля 1939 года Перри Нельсон ехал на своей машине по горному серпантину, как вдруг с полосы встречного движения вылетел другой автомобиль. Последнее, что увидел Перри, перед тем как потерять сознание, — девушка в зеленом купальнике, бредущая вдоль линии прибоя…

Когда он очнулся, девушка в купальнике превратилась в женщину в мехах, а залитый солнцем берег — в заснеженные горы. Диана, которая спасла Перри от обморожения, любезно сообщила ему, что сегодня 7 января… 2086 года.

---

— Перри, тебе понравилось?

— Понравилось? Диана, это было невероятно, восхитительно. Я… у меня нет слов.

— Я рада. А теперь мы поедим и поболтаем еще.

— Но ты только что обедала.

— А ты не слишком внимательно смотрел на меня, когда мы обедали. Перед танцем я никогда много не ем. А вот теперь — наблюдай — я, наверное, разбросаю еду по полу и наброшусь на нее, как животное. Ты голоден?

— Нет, пока нет.

— Ты смог бы выпить чашку шоколада?

— Да, спасибо.

Несколько минут спустя они сидели на диване. Диана — поджав под себя ноги, в одной руке чашка с шоколадом и исполинский бутерброд в другой. Она ела сосредоточенно и жадно. Перри с удивлением подумал, что вот эта голодная маленькая девчонка еще несколько минут назад была тем неземным восхитительным созданием. Она доела, икнула, сама этому удивилась и тихо сказала:

— Прошу прощения. — Затем она подцепила пальцем каплю майонеза, упавшую ей на живот, и перенесла эту каплю в рот. — Итак, Перри, давай-ка сверим часы. На чем мы остановились?

— Понятия не имею. Я знаю, где я и какой сейчас год, а ты говоришь мне, что знаешь и кто я. Гордон бип-бип-бип и шесть нулей, с таким же успехом я мог быть новорожденным, потому что все равно не знаю, что со всем этим делать.

— Все совсем не настолько плохо, Перри. У тебя теперь, помимо личности, есть и симпатичный счет. Небольшой, но адекватный, да и твой чек с наследством тебя поддержит.

— А что это за история с чеками и наследством?

— Давай сейчас об этом не будем. Изучив экономическую систему, ты сам все поймешь. Прямо сейчас считай, что у тебя есть примерно сто пятьдесят долларов каждый месяц. Можно жить с комфортом на две трети этой суммы, если ты захочешь. А мне бы хотелось обсудить момент, который ты обозначил, как «что со всем этим делать».

— С чего мы начнем?

— Не мне решать, что тебе делать с чем-либо, но, на мой взгляд, прежде всего, нужно рассказать тебе, что ты пропустил, ведь ты должен стать своим в две тысячи восемьдесят шестом. Мир изменился довольно сильно. Тебе придется узнать множество новых обычаев, ознакомиться с полуторавековой историей, некоторыми новыми приемами и тому подобным. Когда ты поймешь, где оказался, сможешь сам решить, что тебе делать, и тогда сможешь делать все, что захочешь.

— Что-то мне кажется, что я к тому времени буду уже слишком стар, чтобы чего-нибудь хотеть.

— Нет, я так не думаю. Можешь начать прямо сейчас. У меня есть кое-какие идеи. Во-первых, хотя у меня здесь и не слишком много полезных книг, есть довольно точная история Соединенных Штатов и краткая мировая история. Да, и еще словарь и довольно свежая энциклопедия. О, и я чуть не забыла, краткий кодекс обычаев, он сохранился у меня с детства. Потом я позвоню в Беркли и выпишу группу записей различной тематики — их ты сможешь проигрывать на телевиде, когда тебе захочется. Это самый легкий и полезный способ быстренько обучиться.

— Как это работает?

— Очень просто. Ты видел сегодня мое выступление по телевиду. Точно так же можно поставить запись и увидеть и услышать все, что когда-либо было записано и представляет для тебя интерес. Если захочешь, ты можешь увидеть, как президент Берзовский открывает Конгресс в январе 2001 года. Или, если захочешь, можешь включить запись любого из моих танцев.

— С этого я начну. К чертям историю!

— Ты не сделаешь ничего подобного. Будешь учиться, пока не приобретешь необходимые представления. Если хочешь увидеть, как я танцую, я буду для тебя танцевать.

— Хорошо, давай прямо сейчас.

Она показала ему язык.

— Давай посерьезнее. С записями понятно. Я подумаю, кто из моих друзей сможет помочь, и попрошу, чтобы они пришли поговорить с тобой и объяснили то, что не могу объяснить я.

— Почему ты так обо мне заботишься, Ди?

— Да любой сделал бы это, Перри. Ты был болен, замерз, нуждался в помощи.

— Да, но теперь ты взялась за мое образование и хочешь поставить меня на ноги.

— Да, мне этого хочется. Ты мне не позволишь?

— Ну, позволю, наверное. Но послушай, мне разве не следует убраться из твоего дома и подыскать себе другое место?

— Перри, почему? Тебе здесь рады. Тебе здесь неудобно?

— О, разумеется, удобно. Но как же твоя репутация? Что скажут люди?

— Не понимаю, как это может отразиться на моей репутации, ты ведь не танцуешь. И какое имеет значение, что подумают люди? Они могут решить лишь, что мы компаньоны, если вообще захотят об этом думать. И, кроме того, помимо моих друзей, узнают очень немногие. Этот вопрос находится строго в сфере личных интересов. Обычай на этот счет вполне однозначен.

— Какой обычай?

— Ну, как же, тот обычай, который гласит: что делается людьми вне общественной службы или не по частному найму, приватно, если не нарушает другие обычаи. Куда люди ходят, что едят, что пьют или носят, или как они развлекаются, кого они любят или как играют, — это строго личная сфера. Так что никто не может об этом писать или упоминать в трансляциях, равно как и говорить об этом в общественных местах, не имея на то конкретного разрешения.

— Сообщение для Уолтера Уинчелла![4] Что же вы тогда пишете в своих газетах?

— Много чего. Газеты сообщают о политических новостях, перемещениях кораблей, событиях общественного значения, дают объявления о развлечениях и почти все сведения о чиновниках — их личные сферы намного меньше, это исключение из обычая. Показывают всякие новые модели одежды, обсуждают новое в архитектуре, предлагают рецепты новых блюд, объявляют о научных открытиях, а также публикуют перечни записей телевида и радиотрансляций, оповещают о последних коммерческих проектах. Что за Уолтер Уинчелл?

— Уолтер Уинчелл, не думаю, что ты в это поверишь, однако он заработал много денег в основном разговорами о вещах, которые у вас входят в эту самую сферу личного.

Диана поморщила нос:

— Отвратительно!

— Люди хавали. Но послушай, а как насчет твоих друзей? Им это не покажется странным?

— С чего бы это? Вовсе не странно. Я многих из них развлекала.

— Но у нас же нет дуэньи.

— Что такое дуэнья? Это что-то вроде женитьбы?

— О боже, я сдаюсь. Послушай, Ди, давай притворимся, что мы это никогда не обсуждали. Я буду крайне рад остаться, если ты хочешь, чтобы я остался.

— Разве я уже не сказала, что хочу?

Их прервало появление огромного серого кота, который вышел на середину комнаты, спокойно принял командование, сел, аккуратно обвил себя хвостом и громко мяукнул. У него было только одно ухо, и выглядел он как закоренелый преступник. Диана бросила на кота суровый взгляд.

— Ты где шлялся? По-твоему, в такое время надо являться домой?

Кот снова мяукнул.

— Так тебя теперь покормить надо? Хочешь сказать, что это просто место, где рыбу хранят?

Кот подошел ближе, запрыгнул на диван и принялся тереться головой о бок Дианы, при этом громко урча.

— Ладно, ладно. Пойдем. Показывай, где она.

Кот спрыгнул и, задрав хвост, быстро засеменил в сторону Деметры, затем сел и стал выжидающе смотреть вверх. Он снова мяукнул.

— Прояви терпение. — Диана подняла блюдо с сардинами. — Покажи мне, куда поставить.

Кот прошагал к камину.

— Хорошо. Теперь ты доволен?

Кот не ответил, он уже занимался рыбой. Диана вернулась к дивану и потянулась за сигаретой.

— Капитан Кидд. Старый пират, невоспитанный и аморальный. Он здесь главный.

— Я так и понял. Как он вошел?

— Сам себе открыл. У него своя маленькая дверка, которая открывается, когда он мяукает.

— Господи ты боже! Это что, такое теперь стандартное оборудование для кошек?

— Ну что ты. Это просто игрушка. Он же не может войти через мою дверь. Она открывается только на звук моего голоса. Но я записала, как он мяукает, когда дает понять, что желает войти в дом, и отправила запись на анализ, а замок потом настроили на этот звук. И теперь этот замок отпирает его собственную маленькую дверку. Полагаю, что двери, открывающиеся на звук голоса, тебя до некоторой степени изумляют?

— Мм, и да и нет. У нас уже были такие штуки, но без коммерческого распространения. Я видел, как они действуют. Более того, я считаю, что смог бы спроектировать такое, если бы мне пришлось.

Она удивленно подняла брови.

— Правда? Я и не подозревала, что в ваше время технические достижения зашли так далеко.

— Наша культура довольно много внимания уделяла технике, но, к сожалению, большая часть этой техники не применялась. Люди не могли себе позволить платить за то, что способны были создавать инженеры, особенно если речь идет о такой роскоши, как автоматические двери, телевидение и все прочее.

— Телевидение не роскошь. Это необходимость. Как еще держать связь? Лично я была бы без него просто беспомощна.

— Да, я верю, что ты именно так думаешь. В мое время люди что-то подобное начали говорить о телефоне. Но факт все же имеет место быть. Мы знали, как создать довольно качественное телевидение, но не сделали этого, поскольку не было рынка. Люди не могли себе этого позволить.