Лактанций - Творения

• Название: Творения
• Автор: Лактанций
• Жанр: Религия

Литературное наследие Лактанция — классический образец латинской христианской патристики, и шире — всей позднеантичной литаратуры. Как пишет Майоров задачей Лактанция было «оправдать христианство в глазах еще привязанной к античным ценностям римской интеллигенции», что обусловило «интеллектуально привлекательную и литературно совершенную» форму его сочинений.

В наше собрание творения Лактанция вошли: «Божественные установления» (самое известное сочинение Лактанция, последняя по времени апология хрисианства), «Книга к исповеднику Донату о смертях гонителей» (одно их самых известных творений Лактанция, несколько тенденциозное, ярко и живо описывающие историю гонений на христиан от Нерона до Константина и защищающее идею Божественного возмездия; по жанру — нечто среднее между памфлетом и апологией), «Легенда о Фениксе» (стихотворение, возможно приписываемая Лактанцию ложно, пересказывающее древнеегипетскую легенду о чудесной птице, умирающей и возрождающейся, кстати «Легенда о Фениксе» оказала большое влияние на К. С. Льюиса и Толкина), «О Страстях Господних» (очень небольшое сочинение, тема которого ясна по названию — интересна его форма — это прямая речь ХристаЮ рассказывающего о Себе: «Кто бы ни был ты, входящий в храм — приближаясь к алтарю, остановись ненадолго и взгляни на меня — невиновного, но пострадавшего за твои преступления; впусти меня в свой разум, сокрой в своем сердце. Я — тот, кто не мог взирать со спокойной душой на тщетные страдания рода человеческого и пришел на землю — посланник мира и искупитель грехов человеческих. Я — живительный свет, когда-то озарявший землю с небес и теперь снова сошедший к людям, покой и мир, верный путь, ведущий к дому, истинное спасение, знамя Всевышнего Бога и предвестник добрых перемен»).

---

Смертный удел победит Он, на третий день пробудившись;

Мертвых покинет тогда и вновь появится в мире,

Тем лишь, кто избран, сперва открыв воскресенья начало.[489]

11. Ведь Он, приняв смерть, стяжал нам жизнь. Следовательно, никакой иной надежды на бессмертие нет у человека, кроме веры в Него и в то, что Он был распят и пострадал на том кресте.

20. 1. Итак, отправившись в Галилею, — ибо не хотел Он являть Себя иудеям, не хотел вести их к раскаянию, а также исцелять этих преступников, — Он, снова собрав учеников, разъяснил им книги Священного Писания, т. е. [открыл] тайны пророчеств, которые до того, как они были Им открыты, никем не могли быть постигнуты, так как они возвещали о Нем и о страданиях Его. 2. Поэтому Моисей и те самые пророки Закон, который был дан иудеям, называют Заветом; ибо если бы Завещатель не умер, то Завет не мог бы обрести законную силу и нельзя было бы знать того, что в нем написано, так как он был бы спрятан и опечатан.

3. Итак, если бы Христос не принял смерть, то Завет не стал бы известен, т. е. не могла бы быть открыта и понята тайна Божия. 4. Писание же все разделено на два Завета. То, что предшествовало приходу и страданиям Господа, т. е. Закон и Пророчества, содержится в Ветхом Завете, та же часть, которая написана после Его воскресения, называется Новым Заветом. 5. Иудеи пользуются Ветхим, мы же — Новым; но они не расходятся между собой, ибо Новый Завет есть исполнение Ветхого, и Завещатель того и другого один — Христос, Который, приняв ради нас смерть, сделал нас наследниками царства вечного, когда был отвергнут [Им] и лишен наследства народ иудейский, как свидетельствует пророк Иеремия, когда говорит следующее: 6. „Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь“.[490] 7. И в другом месте он пророчествует сходным образом: „Я оставил дом Мой и отдал наследство Мое в руки врагов его. Стало наследство Мое для меня, как лев в лесу: возвысил на Меня голос свой, за то Я возненавидел его“.[491] 8. Поскольку наследство Его есть Царство Небесное, Он, разумеется, говорит, что ненавидит не само наследство, но наследников, которые, неблагодарные и нечестивые, выступили против Него. 9. „Стало наследство Мое для Меня, — говорит, — как лев“, что значит: „Я стал добычей и пищей для наследников Моих, которые принесли Меня в жертву, словно скот“. „Возвысил на Меня голос свой“, т. е. „приговорили Меня к смерти и кресту“. 10. Выше же Он говорит, что намеревался заключить с домом Иуды новый завет, что означает, что тот ветхий завет, который был заключен через Моисея, не был совершенным; тот же, который Он намеревался дать через Христа, будет совершенным. 11. „Дом Иуды и Израиля“, разумеется, не означает иудеев, которых Он отверг, но [подразумевает] нас, которые, пришедшие к Нему из народов, будучи усыновлены, вступили на место тех и получили имя сыновей иудейских, что возвещает и Сивилла, когда говорит:

…тогда появиться Должен в ней будет народ иудеев блаженных небесный

12. Что же за народ это будет, показывает Исайя, у которого Отец Всевышний обращается к Сыну, говоря: „Я, Господь, призвал Тебя в правду, и буду держать Тебя за руку и хранить Тебя, и поставлю Тебя в завет для народа, во свет для язычников, чтобы открыть глаза слепых, чтобы узников вывести из заключения и сидящих во тьме — из темницы“.[492] 13. Итак, мы были прежде, казалось, слепы, и сидели, словно заключенные в темницу неразумия, не видя Бога и истины, теперь же мы озарены Тем, Кто усыновил нас заветом Своим, и нас, освобожденных от пут зла и приведенных к свету мудрости, принял [Господь] в наследие Царства Небесного.

21.1. После того как Он определил ученикам Своим проповедовать Евангелие и имя Свое, через сорок дней после страстей окружило Его вдруг облако и подняло в небеса, как, открывая будущее, сказал Даниил: „Вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями“.[493] 2. Ученики же, разойдясь по провинциям, заложили повсюду фундамент Церкви, совершая во имя Учителя, великого

Бога, почти невероятные чудеса, ибо, вознесясь, Он вооружил их добродетелью и властью, что могло заложить и упрочить учение нового благовещения. В то же время Он открыл им все будущее, которое проповедовали Петр и Павел в Риме, и эта проповедь сохранилась, записанная для памяти [потомков]. В ней наряду со многими другими необычными [фактами] они сообщили, что случится так, что спустя некоторое время Бог пошлет царя, который завоюет иудеев и города их сравняет с землей, самих же их изнурит голодом и жаждой. 3. Тогда случится, что они будут питаться своей же плотью и поедать друг друга. 4. Наконец, захваченные, попадут они в руки врагов и увидят, как на глазах у них будут мучимы жестоким образом их жены, как опозорены будут и осквернены девы, похищены младенцы и избиваемы дети, все вокруг будет предано огню и мечу; плененные, они навсегда будут изгнаны из земель своих, за то что воспламенились на возлюбленного и дорогого Сына Божиего. 5. И вот, после гибели тех [апостолов], после того как их убил Нерон,[494] Веспасиан уничтожил имя и род иудеев,[495] и случилось все, как те [апостолы] предрекли.

22.1. Подтвердилось, как я полагаю, все, что считают ложным и не заслуживающим доверия те, кто не впитали истинного учения небесных писаний. Однако, чтобы нами были опровергнуты еще и те, кто к собственному вреду не понимают и отвергают божественную веру, мы ясно обнажим с помощью доводов их заблуждение, чтобы они, наконец, поняли, что все случилось так, как мы показали. 2. И хотя для добрых судей бывает достаточно или твердых свидетельств без доводов, или [убедительных] доводов без свидетельств, мы все‑таки не удовлетворимся тем или другим [в отдельности]; когда же нами будет использовано и то и другое [вместе], мы не оставим места никакому непониманию. 3. Они, [т. е. неверующие], отрицают, что могло случиться так, чтобы хоть что‑то утрачивалось бессмертной природой. Они вообще считают недостойным Бога, чтобы Он захотел стать человеком и отяготил Себя немощью тела, чтобы Он предал Себя на страдания, боль и смерть. Будто бы трудно Ему было явить Себя людям без немощи телесной и учить их справедливости (если Он действительно хотел этого) с величием, которое подобает Богу. 4. Ведь тогда бы все подчинились небесным предписаниям, если бы к этому [учению] присоединились доблесть и могущество Бога. 5. Вот они и спрашивают, почему для наставления людей Он пришел не как Бог? Почему явил Себя столь слабым и немощным, что люди смогли презреть Его и предать мукам? Почему Он претерпел насилие от слабых и смертных людей? Почему ни доблестью не отвел руки людей, ни с помощью Божественной силы не избежал их? Почему не явил могущество Свое хотя бы перед смертью, но, как беспомощный, был приведен на суд, как преступник, был осужден, как смертный, был казнен? 6. Я подробно опровергну все это, чтобы никто больше не заблуждался. Ведь все это было сделано с великим и удивительным смыслом. Всякий, кто его постигнет, не только не удивится тому, что Бог был распят людьми, но и без труда поймет, что невозможно было поверить тому, что Он — Бог, если бы не случилось всего того, что Он явил.

23. 1. Всякий, кто дает людям наставления в жизни и предлагает правила другим, должен ли он, я спрашиваю, сам совершать то, чему учит, или не должен? Если он этого не делает, наставления его пусты. 2. Если же правила благие, если они улучшают жизнь людей, то наставник не должен исключать себя из числа и сообщества людей, среди которых он учит. Он должен жить таким же образом, каким, как он учит, следует жить. Если же он будет жить иначе, он сам лишит наставления свои веры в них и ослабят учение свое, если обесценит своим поведением то, что стремится высоко оценить на словах. 3. Ведь каждый, кто услышит наставляющего, не захочет принять на себя необходимость подчинения, потомучто предпочитает свободу. 4. Поэтому ответит учителю следующим образом: „Я не могу совершать это, поскольку все это нереально. Ты запрещаешь мне гневаться, запрещаешь жаждать богатств, запрещаешь стремиться к удовольствиям, запрещаешь досадовать, запрещаешь бояться смерти, но это настолько противоречит природе, что все живые существа подчинены этим страстям. Если же ты считаешь, что до такой степени можно сопротивляться природе, поступай и сам так, как ты учишь, чтобы я понял, что это возможно. 5. Если же ты не поступаешь так, то странно, что ты хочешь дать свободному человеку законы, которым сам не следуешь. Прежде испробуй то, чему учишь, и прежде чем улучшать нравы других, улучши свои“. 6. Кто станет отрицать, что эти возражения справедливы? Более того, такой учитель попадет в презрение и будет посмешищем, поскольку будет казаться, что он хотел посмеяться [над другими]. 7. Итак, что же должен сделать этот наставник, если будут такие возражения? Каким образом он оправдает себя перед теми, кто отказываются следовать его учению, если не тем, что будет учить, доказывая [своими] поступками, что он учит возможному? 8. Отсюда и получается, что никто не следует наставлениям философов. Ведь люди предпочитают словам примеры, ибо говорить легче, чем следовать [сказанному]. О, если бы так много люди делали хорошего, как много говорят об этом! Кроме того, нет веры тем, кто учит, но не следует [своему учению]. И если бы это были люди, то их презирали бы как пустословов, если же Бог, то перед Ним стали бы оправдываться человеческой слабостью. 9. Получается, что слова должны подкрепляться делами, чего философы не могут делать. И вот, когда сами учителя подвержены страстям, которых, как они учат, следует избегать, они никого не могут наставить в добродетели, которую проповедуют ложно. По этой же причине они считают, что никто до сих пор не стал совершенно мудрым, т. е. тем, в ком бы соединились вся добродетель высшего учения и знания и совершенная справедливость, что в принципе верно. 10. Ведь никто после сотворения мира не был таким, кроме Христа, Который и в слове передавал мудрость, и учение Свое подтверждал добродетельным поведением.