Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 1

• Название: Илион. Город и страна троянцев. Том 1
• Автор: Генрих Шлиман
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4574-1

Великая мечта, ставшая смыслом жизни, долгим и кружным путем вела Генриха Шлимана, немецкого коммерсанта, путешественника и прославившегося необыкновенными открытиями археолога-любителя, к легендарному Илиону. Ознакомившись с подробнейшим отчетом о раскопках, проведенных Шлиманом в толще холма Гиссарлык, Микенах и Тиринфе, не только специалисты-археологи, но и все интересующиеся историей смогут оценить вклад в мировую науку знаменитого энтузиаста, общепризнанного «дилетанта» и всемирно известного исследователя древнегреческих древностей, посвятившего более десяти лет поискам и раскопкам «града Приама». Особую ценность книге придает обширный иллюстративный материал и автобиография автора, сотворившего легенду о самом себе. Данная работа переведена на русский язык впервые, что делает это издание уникальным.

---

Далее профессор Вирхов [226]пишет: «Говоря о речных наносах на долине, Макларен [227]выдвинул важный аргумент. Он исходит из замеров глубины лотом, которые были сделаны в Геллеспонте английским адмиралтейством; они показаны на карте адмиралтейства. Следуя им, он провел вдоль берега Геллеспонта три кривых, которые связывают вместе глубины в 1, 2 и 3 фатома [228*]соответственно. Эти линии не параллельны берегу, однако они почти соединяются с руслом Скамандра; они отступают от берега перед Стомалимнойи еще больше – перед Ин-Тепе-Асмаком и опять сближаются вместе с берегами у перешейка вблизи Ретия. Кроме того, есть разница в форме побережья, которую дают кривые в 1 и 2 фатома; то есть они изгибаются внутрь к югу, в то время как линия в 3 фатома образует кривую, которая с севера изгибается к Геллеспонту, и простирается гораздо дальше берега и перешейка. Непосредственно за ней глубина воды составляет 10, 12, 16 и 19 фатомов. Макларен делает из этого вывод, что: массы речных наносов, которые подняли дно Геллеспонта, не могли быть произведены современным Скамандром, но должны быть отнесены к тому времени, когда река текла сначала через Ин-Тепе-Асмак, а потом – через Стомалимну;что Геллеспонт, чье течение имеет скорость 2 мили в час, несет свои собственные наносы и большую часть наносов Скамандра в Эгейское море, однако противотечение вдоль троянского берега, которое иногда, особенно при западном и юго-западном ветре, бывает очень сильным, распределяет некоторое количество этого материала вдоль берега до самого Ретия; и что, если бы устье Скамандра всегда находилось там, где сейчас, линии глубин были бы параллельны линии берега. На это можно отметить, что мы не можем немедленно принять предположение Макларена, согласно которому глубина Геллеспонта некогда была почти столь же велика у берега, как и в середине пролива, и что современная разница в глубине вызвана просто отложениями наносов. С другой стороны, у нас есть некоторые надежные указания, которые показывают как наличие отложений, так и их направление. Среди этих указаний я считаю нужным назвать следующие: 1) песчаный нанос перед устьем Ин-Тепе-Асмак, который имеет точно то же направление, что и течение Геллеспонта, поскольку он с восточной стороны соединяется с Ретием и далее идет оттуда на значительное расстояние на запад; 2) песчаные наносы у устья Скамандра; 3) песчаная долина, которая выдается в Геллеспонт, на которой расположено Кум-Кале и которая простирается в юго-западном направлении к подножию кургана Ахилла. Мне представляется, что эти факты доказывают не только существование значительных речных наносов, но и то, что их формирование было обусловлено восточным потоком. Если бы они зависели в основном от западного или юго-западного противотечения, то не было бы ни перешейка у Кум-Кале, ни песчаного наноса Ин-Тепе-Асмака. Здесь следует упомянуть еще об одном обстоятельстве, которое не следует недооценивать, а именно направление и силу ветра. Я могу привести два наблюдения, которые я считаю достаточно достоверными. Одно из них касается движения песка в цитадели Кум-Кале, которое доказывает преобладание восточного или северо-восточного направления ветра, в соответствии с направлением и течением Геллеспонта. Другое – положение деревьев на Ретии и в нижней части долины. Стволы всех этих деревьев (дубов крупночешуйчатых) одинаково наклонены к западо-юго-западу. Это соответствует утверждению Макларена, что ветер, который раньше назывался Ventus Hellespontinus, дует вдоль Геллеспонта по меньшей мере десять месяцев в году. Это направление ветра достаточно объясняет, почему песок несет вдоль берега в западном направлении и почему с течением времени он все больше собирался под и перед Сигеем, так что сформировался перешеек в Кум-Кале. Таким образом, прибрежное болото, как таковое, остается защищенным против скопления песка, если только (как в Стомалимне)само море не смывает часть заболоченной земли. Действительно, мои исследования в Стомалимнепоказали, что здесь не только нет наносов, но что скорее болотистая почва смывается,и ее частично заменяет морской песок, однако дюны при этом не образовываются. Это смывание происходит на западной стороне Стомалимны;оно свидетельствует о мощном действии воды в направлении течения Геллеспонта. Таким образом, я должен признать, что аргументы Макларена не столь уж бесполезны, как может показаться. Если оказывается, что, несмотря на силу восточного течения воды и ветра, линия в 3 фатома перед Ин-Тепе-Асмаком идет по выпуклой кривой далеко в Геллеспонт, и действительно, даже далеко за перешеек у Ретия, это решительно говорит в пользу той точки зрения, что все это большое количество наносов было некогда принесено Ин-Тепе-Асмаком и, возможно, также течением Стомалимны,принимая при этом, конечно, во внимание подъем дна Геллеспонта, вызванный песками и другими наносами. Это не доказано, но возможно. Но ни в коем случае я не соглашусь с тем, что этот подъем мог быть вызван отложениями воды Геллеспонта, которая идет с Пропонтиды. Таким образом, хотя я не сомневаюсь в том, что существование скоплений песка у побережья можно считать доказанным, а на некотором расстоянии от побережья в самом Геллеспонте – возможным, я все-таки немногое могу на этом основании сказать о формировании прибрежной линии. Действительно, Страбон весьма уверенно говорит [229]: «Симоент и Скамандр, сливаясь на долине, несут с собой много ила, заносят им побережье, образуя «слепое устье», лиманы и топи». Однако нигде на побережье нельзя доказать, что почва поднимается из-за настоящего ила (ἰλύς), кроме как в самом Ин-Тепе-Асмаке, а именно в верхней его части. Ил, который достигает Геллеспонта, очень быстро очищается от своих глинистых ингредиентов; оставшееся – чистый песок-плывун. Этот песок может менять или заполнять устья рек и может, таким образом, запрудить воду; но, за исключением перешейка в Кум-Кале, он нигде не оказывает непосредственного влияния на рост береговой земли, по крайней мере, пока существуют прибрежные болота. Таким образом, чтобы, стоя на твердой почве, обсуждать вопрос о наносных формациях, нам представилось необходимым обследовать почву самой долины во многих местах».

Профессор Вирхов [230]начал свои исследования, выкопав несколько ям; первую справа от моста, который пересекает Калифатли-Асмак близ Гиссарлыка. На глубине 1,25 метра он обнаружил весьма компактную черную почву, а под ней – грубый песок, среди которого выделялись небольшие кусочки кварца, лепестки слюды, черные зерна и более грубые фрагменты скалы. Остатков раковин не было. Он выкопал вторую яму на плоском, похожем на дюну холме на левом берегу Калифатли-Асмака близ Кум-Кея, там, где находится турецкое кладбище. Здесь на глубине 2 метров он не нашел ничего, кроме грубого темного песка, состоявшего в основном из угловатых зерен кварца, смешанного со слюдой, и нескольких более грубых, но сглаженных скальных камней; никаких следов ракушек. Он выкопал третью яму неподалеку от дороги на Кум-Кале, там, где кончается зона распространения крупночешуйчатых дубов и начинается прибрежное болото, как таковое. Здесь на глубине 1 метра он нашел очень жирную темную глину, из которой состоят также берега Калифатли-Асмака. Он выкопал четвертую яму в сухом заросшем русле Ин-Тепе-Асмака, близ небольшого перешейка на юго-западном конце Ретия. Здесь он нашел ту же компактную липкую черную землю на глубине 1 метра 10 сантиметров; в ней не было камней, зато нашлось большое количество закругленных кусков обожженного кирпича. Он выкопал пятую яма глубиной 1 метр к западу от Калифатли в засыпанном рукаве Скамандра. Почва здесь состояла из мелкого песка близ поверхности и из грубого песка ниже; последний был смешан с мелким глинистым песком и небольшими зернами кварца, отчасти закругленными и отчасти угловатыми, а также большими лепестками слюды и грубыми камушками, по большей части угловатыми, однако закругленными по углам. Ни в однойиз этих ям не было найдено никаких следов морской формации. Профессор Вирхов взял образцы песка из всех этих ям и, проанализировав их в Берлине, обнаружил, что они все состоят из кварценосного сиенита. Это, по его мнению, решает вопрос о происхождении наносных слоев на долине, ибо Скамандр протекает над Эвджиларом через широкую зону сиенита, который находится в процессе дезинтеграции [231]. Подобный же регион, также орошаемый Скамандром, находится в северо-восточной части Чигри-Дага. Следовательно, наносы на долине Трои по сути являются продуктом высоких гор, в особенности Иды. В период наводнения Скамандр уносит не только первичные продукты дезинтеграции сиенита, но, возможно, и большая часть ила, который река приносит на нижнюю долину, происходит из более старых отложений на верхней долине между Ине и Байрамичем. Здесь Скамандр и его многочисленные притоки постоянно отрывают и уносят все новые и новые части берегов. Его вода, которая у истоков совершенно чиста и которая у Эвджилара все еще не показывает никакой замутненности, в нижней части долины становится мутной и желтоватой, так что название Ксанф здесь вполне уместно. Таким образом, это изменение в его виде происходит, когда река протекает через верхнюю долину, и взвесь, которая придает реке мутный вид, принадлежит в основном только что растворенным массам очень древних наносов, которые образовались в верхней долине в то время, когда она еще была озером. Если таким образом доказано, что наносная почва нижней долины происходит в основном от сиенита, то немедленно исчезает всякая возможность приписать другим рекам и ручьям какую-либо решающую роль в переносе наносных отложений. Ни Бунарбаши-Су, ни Кемар-Су, ни Калифатли-Асмак нельзя при этом принимать во внимание, если только они фактически не могут иногда случайно сдвинуть наносы, уже принесенные Скамандром. Особенно важен тот факт, что отложения всех Асмаков – Калифатли-Асмака, древнего русла Скамандра к западу от Калифатли, и в особенности Ин-Тепе-Асмака – происходят с высоких гор. Материал с Улу-Дага, такой, как переносит Симоент, не мог заполнить Ин-Тепе-Асмак; примесь сиенита в глине, которую я взял из древнего русла этого Асмака, теперь заполненного, со всей определенностью указывает, что оно было покрыто илом из Скамандра. Долина Калифатли-Асмака также содержит под более поздним слоем отложений мелкого глинистого песка тот же грубый песок, который теперь, как и раньше, один Скамандр приносит с высоких гор. Даже зыбучий песок Стомалимны,хотя и намного более мелкий, отнюдь не морского происхождения, не считая примеси раковин; во всем остальном этот песок – такой же сиенит, как и песок на долине, речной песок, который реки выносят в Геллеспонт, но который бросает в них земля [232].