Александр Бондаренко - Милорадович

• Название: Милорадович
• Автор: Александр Бондаренко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03106-7

Книга военного журналиста и историка Александра Бондаренко рассказывает о судьбе графа Михаила Андреевича Милорадовича — военачальника, озарившего славой побед два царствования, кумира солдат. Она освещает один из наиболее интересных и романтических периодов в истории России, предельно насыщенный событиями, среди которых Швейцарский поход Суворова, Аустерлицкое сражение, Отечественная война 1812 года, восстание декабристов… Милорадович был деятельным участником многих из них, ярким и блистательным исполнителем воли государя в мирное время или главнокомандующего во время войны — порой, при совершенно невозможных обстоятельствах, так что судьба России несколько раз воистину оказывалась в его руках.

Легенды, анекдоты и сплетни тесным кольцом окружили имя Милорадовича и в огромном количестве осели на страницах не только мемуарной, но и научной, исторической литературы. Автор книги, представляя различные точки зрения на героя и события со стороны как современников, так и историков, дает возможность читателю самому разобраться в хитросплетениях его судьбы и особенностях его личности.

---

Николай Николаевич не совсем точен: «Список господам генералам, в сражениях против неприятеля 22 и 26 октября, 3, 4, 5 и 6 ноября минувшего года отличившимся» Кутузов представил государю только в марте 1813 года. Генерал-лейтенант Раевский, командир 7-го пехотного корпуса, открывал этот список: «При нападениях неприятельских 3, 4 и 5 чисел с корпусом своим действовал со свойственным ему благоразумием и мужеством, особенно 4-го, будучи обойден неприятелем на правом своем фланге, решительной атакой на штыки отнял у неприятеля все одержанные им выгоды и истребил холодным ружьем шедшие на него колонны. 6-го числа при поражении маршала Нея составлял с корпусом своим правый фланг и мужественным нападением на штыки уничтожил колонны, стремившиеся пробиться; два знамени, 28 орудий, 2 генерала, большое число штаб- и обер-офицеров и тысяча рядовых — суть трофеи его в сих делах»[1303].

Светлейший князь Смоленский представил его к награждению алмазными знаками ордена Святого Александра Невского. Как понимаем, не густо… Святого Георгия 2-й степени Раевский получит за победы на территории Франции, Святого Владимира 1-й степени — за Кульм, чин генерала от кавалерии — 8 октября 1813 года. Андреевским кавалером этот блистательный, популярнейший в России военачальник так и не стал, между тем как в 1813 году орденом Святого Андрея Первозванного были награждены корпусные командиры граф Ланжерон, князь Остен-Сакен…

В эти же дни Милорадович получил и две весьма необычные награды.

«Из всех генералов одному Милорадовичу император Александр позволил носить на войне знак Военного ордена, Георгиевский крест, учрежденный для солдат. "Носи солдатский крест, — сказал ему Александр. — Ты друг солдат!"»[1304].

Ответ на вопрос, каким образом он удостоился столь лестного звания, в свое время дал сам Михаил Андреевич: «Спросили однажды Милорадовича, как приобрел он такую неограниченную любовь офицеров и солдат. "Искусство не трудное, — отвечал он. — Никогда не заставлял я войско ждать меня ни в походе, ни на учебном месте; ездил не за колоннами, не в экипаже, но всё верхом на лошади, всегда в виду солдат; не изнурял их на войне пустыми тревогами; являлся первый в огонь; при несчастных случаях был веселее обыкновенного"»[1305].

И вторая награда: «Узнали мы, что графиня Орлова-Чесменская прислала Милорадовичу саблю покойного отца ее, жалованную ему»[1306].

Напомним: «В то время когда неприятель опустошал окрестности Москвы, генерал Милорадович, узнав, что вблизи находится имение графини Орловой, заслонил его своими войсками и, отразив врага, не допустил расхитить сел ее и попрать гроб знаменитого Орлова. Он сделал это, следуя первому порыву чувства уважения к заслугам Чесменского, убежден будучи, что могила храброго отечеству священна! Но дочь, благоговеющая к праху родителя, приняла в полной цене этот подвиг и при лестном письме прислала драгоценный меч герою»[1307].

Но вот иное описание связанных с этим событий: «Письмо графини Орловой было доставлено Милорадовичу чрез адъютанта его Окулова; Милорадович в присутствии своего штаба несколько раз спрашивал у Окулова: "Что говорила графиня, передавая тебе письмо?" — и, к крайнему прискорбию своему, получал несколько раз в ответ: "Ничего". Милорадович возненавидел его и стал его преследовать. Окулов погиб скоро в аванпостной сшибке»[1308]. Звучит так, словно это Михаил Андреевич виноват в гибели адъютанта, — но разве он сам в боях не участвовал? Увы, в рассказе поэта-партизана явно сквозит уязвленное самолюбие: «Все поляки от меня отхлынули и пали к стопам его; но ему было ни до владычества своего, ни до подлости других: он в то время получил письмо с драгоценной саблей от графини Орловой-Чесменской. Письмо это заключало в себе выражения, дававшие ему надежду на руку сей первой богачки государства. Милорадович запылал восторгом необоримой страсти! Он не находил слов к изъяснению благодарности своей и целые дни писал ей ответы, и целые стопы покрыл своими иероглифами; и каждое письмо, вчерне им написанное, было смешнее и смешнее, глупее и глупее! Никому не позволено было входить в кабинет его, кроме Киселева, его адъютанта, меня и взятого в плен доктора Бартелеми. Мы одни были его советниками: Киселев — как умный человек большого света, я — как литератор, Бартелеми — как француз, ибо письмо сочиняемо было на французском языке»[1309].

Ладно, разговор о графине еще впереди…

«Но среди сих блестящих торжеств и в самом шуме забав генерал Милорадович не забывал о тех, которые в повседневных боях, пренебрегая раны и смерть, трудились с ним вместе для свободы и славы Отечества. Ничто так не полезно на военном поприще, как награждение заслуг. Честь составляет главнейшую пружину в монархическом правлении, а посему и знаки ее должны быть непременною наградой достоинства… Генерал Милорадович, желая исходатайствовать справедливые подчиненным награды, представил его светлости именные списки отличившихся»[1310].

И опять — противоположная оценка: «Главный за ним порок был тот, что он, в минуту дела, восторжен бывал услугой сотоварищей; но прошло дело — прошла и мысль о нем! Однако по чувству души и цены подчиненного, он, при всякой встрече, спрашивал каждого, служившего с ним: "все ли вы получили по моим представлениям?" Ответ, натурально, никогда не был отрицательным, хотя никто ничего не получал. Это просто размен вежливостей. Но Милорадовичу и в голову не приходило вспоминать, кого и как он представлял»[1311].

Может быть, и так… Но вспомним известного нам кавалергарда Киселева: «За весь указанный боевой период, начиная со дня назначения адъютантом к Милорадовичу по день взятия Парижа, то есть в течение года и трех месяцев, Киселев получил: святого Владимира 4-й степени с бантом, святой Анны 2-й степени, святой Анны 2-й степени с алмазами и золотую шпагу с надписью "за храбрость" и был произведен из поручиков в штабс-ротмистры и затем в ротмистры; кроме того, награжден королем Прусским орденом за заслуги и королем Баварским — орденом Максимилиана 3-й степени»[1312].

Много это или нет — судить не нам, а потому возвратимся в 1813 год.

«По прибытии к полку нашему в Гродно… полковой наш командир Карпенков[1313], получивший чин генерал-майора за военное отличие, при Бородине оказанное, сделал с позволения корпусного командира полный вооруженный полковой парад к могиле бывшего шефа нашего полка полковника Давыдовского, умершего 31 декабря на 49-м году в Гродне от ран, добавленных ему в войне с французами 1806 года декабря 11-го… Принеся священную признательность праху предшественника своего в начальстве полком и геройстве пред ним, генерал-майор Карпенков возвратился с парадом в город и, распустив полк по квартирам, явился к генералу Милорадовичу, который, приняв рапорт о исполнении тризны, не преминул восхвалить выразительно почесть, оказанную праху падшего со славою в бою известного ему героя, сопроводив похвалу свою следующими словами, самородками души и сердца его: "Бог мой! Никто не может достойнее меня оценить эту почесть, принесенную праху известного и мне героя от виденных мною во всех боях храбрыми — неустрашимыми"»[1314].

* * *

«При выступлении за границу генерал Милорадович отдал приказ, чтобы во всех полках служили молебны в возблагодарение Богу, управляющему судьбой браней за счастливое окончание Отечественной войны, моля: да осенит и прославит он и впредь оружие российское, подъемлемое на освобождение царств и народов!»[1315]

«Милорадович двинулся по тракту к Белостоку, а когда он стал на уровень с нами, то оба отряда, каждый по своему назначению, двинулись вперед: Милорадович — на Пул-туск и Варшаву, а наш отряд на Плоцк. Против Милорадовича и нас были австрийцы; стычек не было, но каждый день уславливались, что они отступят до такой-то местности, а мы подадимся вперед до той-то местности, и поэтому хоть неявно, но уже некоторым образом скрытно они переставали быть союзниками Франции»[1316].

«Цель движения Главной армии из Мереча на Плоцк состояла в угрожении левому крылу князя Шварценберга[1317] и Ренье[1318], расположенных у Модлина, Сироцка и Варшавы, побуждении их перейти за Вислу и отступить к Кракову и Сандомиру. Непосредственные действия против них с фронта возложены были на Милорадовича, составлявшего левое крыло армии»[1319].

15 января. «Сегодня генерал Милорадович осматривал проходившие войска 4-го и 7-го корпусов. Веселый вид солдат, их бодрость и свежесть лиц не показывали, чтоб они перенесли столь много неслыханных трудов, пройдя великое, необъятное пространство от Оки до Вислы в беспрерывных сражениях и победах, среди лютейшей зимы. Седьмой корпус обратил на себя особое внимание. Генерал Паскевич, при громком барабанном бое и веющих знаменах, провел его быстрым и смелым шагом. В остатке этого корпуса виден был тот же жар и дух, с каким истреблял он колонны Нея под Красным»[1320].