Максим Исповедник - Творения

• Название: Творения
• Автор: Максим Исповедник
• Жанр: Религия

Собрание творений преп. Максима Исповедника из разных источников в Сети.

---

1044

Ср. Ин. 6, 33–35.

1045

См. Быт. 47, 14–17· Возможно, прп. Максим хотел подчеркнуть здесь, что истинное ведение подает только Сам Христос, человек же должен приносить Ему веру и соответствующую жизнь. Такая последовательность отличается от того, что было прежде, когда ведение люди стяжали сами. Получая ведение от Бога, то есть зная источник этого ведения, человек воздает Ему подобающее.

1046

См. Лк. 18, 2–8.

1047

Или: «подвергся окаменению» (πωρωθέντα). Здесь употребляется тот же глагол, что и в Ин. 12, 40: «народ сей…окаменил (έπώρωσεν) сердце свое». Ниже прп. Максим явно соотносит этого «судию» с умом: «если ум по усердным и неотступным просьбам…». По мнению А. М. Шуфрина «ожесточение естественного закона» означает умственный императив непременного удовлетворения всех потребностей естества, какие появились у него после «преступления», когда «естественным» стало противное естеству первозданному (каким Оно было до облечения в кожаные ризы).

1048

См. Лк. 18, 2.

1049

Ср. несколько иную трактовку в более позднем сочинении Феопемпу схоластику (по Шервуду, ок. 630–633 гг.): «под «судьей неправедным» в Евангелии образно понимается наше разумение, вследствие преступления заповеди изначально произведшее неправедный суд», а «докучающая вдова есть разумная душа, лишившаяся разума, сеющего благие по природе семена для плодоношения священных и благочестивых дел» (рус. пер. А. И. Сидорова по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. I, с. 204). Ср. толкование «вдовы» в qu. dub. 134 и примечания к этому вопросоответу.

1050

εις μετάμελον. Д. Прассас (Prassas 2003, р. 353) отмечает неслучайность употребления этого слова, а не слова покаяние (μετάνοια), полагая, что прп. Максим употребил более общее понятие, выражающее поворотный момент в выборе цели, а не покаяние относительно того или иного деяния. Однако, возможно, здесь сыграло роль то, что μετάνοια как «изменение ума» более подобает уму, а вдова здесь выступает как олицетворение практического разума, который мог на деле убедиться, что путь греха ведет в никуда, и пожалеть о такой жизни, перейдя далее к попыткам начать жить иначе, которыми он и докучает «неправедному судии» — уму до тех пор, пока и ум не изменится (в своем понимании «естественного»), то есть не придет к покаянию.

1051

Или: «исполнить и сверхъестественное» (άνύσαι και τά ύπέρ φύσιν). Интересно, что прп. Максим говорит здесь о возможности для ума не только отойти от противоестественного, но и достичь сверхъестественного.

1052

В Синодальном переводе иначе.

1053

См. Иез. 3, 3.

1054

См. Деян. 2,1–4.

1055

См. Ps. — Dion. с. h. 4, 2: PG 3, 200D.

1056

См. Еф. 4,10.

1057

Ср. Еф. I, 10. Одно из мест, где прп. Максим прибегает к учению об άνακεφαλαίωσις'ε («возглавлении») всего Христом (см. прим. 247 к qu. dub. 53 и текст).

1058

Возможно, такое учение было распространено в кругах оригенистов или соприкасавшихся с оригенистами, но не исключен и вполне православный источник этого учения, основывающийся на словах Писания: «показал Себя Ангелам» (ι Тим. 3,16), что многими православными авторами прилагалось к Вознесению. Хотя очевидно, что толкование, о котором говорит прп. Максим, могло появиться лишь после Ареопагитик. В любом случае сам прп. Максим, давая далее анагогическое толкование, избегает уже элементов, характерных для пласта предания, связанного с иудеохристианскими и, возможно, оригенистическим представлениями, хотя и не называет первый подход неверным.

1059

Ср.: «Слово становится всем, соразмерно нам, насыщающимся добродетелью и мудростью, и воплощается (σωματούμενον) различным образом, как только Оно Само ведает, ради каждого из спасаемых» (Max. or. dorn.: PG 90, 897А, рус. пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. I, с. 196). О воплощении Христа в добродетелях, согласно прп. Максиму и его предшественникам (начиная с Оригена), см. Thunberg 1965, р. 342–350.

1060

Это движение — нисхождения Бога, воплощающегося в добродетелях, и возведение нас к истинному гнозису — позднее понимается у прп. Максима в терминах «расширения — сжатия» (συστολή—διαστολή). Тунберг, вслед за Бальтазаром, проводит параллель между употреблением понятий «расширение» и «сжатие» применительно к существованию тварного мира и применительно к хри- стологии, где «расширение» у прп. Максима он соотносит с Божиим снисхождением к творению, а «сжатие» — с обожением; Тунберг находит здесь параллель с формулой tantum‑quantum и христологией в amb. 33: PG 91, 1288А (подробнее см. Thunberg 1965, р. 63–64).

1061

Здесь, очевидно, сказывается влияние христианского неоплатонизма. Единство ума, собирающегося в себе по удалении от сущих вещей, является, по Ареопагиту (см. d. п. 4.9), условием того сочетания его с Богом, единения с Ним как единого с Единым, которое и прп. Максим вслед за Ареопагитом считает высшей формой богословия — единения, превосходящего всякое богословие, мыслящее о Боге исходя из творений.

1062

Именно Пятидесятница у прп. Максима соотносится с обожением, в свою очередь понимаемым как достижение Божественной Единицы. Речь, очевидно, о том, что сначала Логос воплощается в исполнении всех десяти заповедей, а потом бывает восхождение от множества (делания) к единству — ведению Божественной Единицы, то есть к познанию Того Единственного и Единого, в Ком источник всех заповедей и добродетелей.

1063

См. Деян. 20, 36.

1064

См. 20–й канон Никейского Собора.

1065

То есть все события, описанные в Деян. 20, когда Павел решил быть в «день Пятидесятницы» (понимаемый прп. Максимом как период между Пасхой и Пятидесятницей) и когда совершал коленопреклоненные молитвы, происходили до Пасхи. Данное толкование прп. Максима — пример того, что и буквальный смысл Писания, а не только аллегорический, был ему важен, то есть в данном случае важно было показать, что ап. Павел не нарушал того канона, который был сформулирован значительно позднее. Прп. Максим как будто отстаивает здесь единство церковного Предания и его наличие даже до того, как оно фиксируется в соборных постановлениях. Буквальное (историческое) толкование Писания мы находим и в следующем, qu. dub. 144. В то же время прп. Максим, надо полагать, не ограничивается выяснением буквального смысла. Имея в виду, что в предыдущем, qu. dub. 142, Пятидесятница связывалась с ведением, а то, что предшествует ей, — с деланием, можно понять мысль прп. Максима в qu. dub. 143 так, что коленопреклонения ап. Павла до Пасхи соответствуют деланию, а состояние после Пасхи, называемое им одним днем Пятидесятницы, — соответствует истинному ведению и обожению, почему в это время и запрещено коленопреклонение. Согласно прп. Максиму, Бог — Слово снисходит к нам в делании и возводит нас к Себе в ведении (см. cap. theol. 2. 37).

1066

См. Деян. 22, 25–27.

1067

В Византийской (Ромейской) империи уже не было такого привилегированного гражданства, как в Риме до Эдикта Каракаллы (212 г.), предоставившего римское гражданство всему свободному населению империи, поэтому, очевидно, прп. Максим решил разъяснить этот вопрос.

1068

Толкование городов как душ встречалось в qu. dub. 90.

1069

Или: «семьи». Место не вполне понятно.

1070

Неспособность стяжания божественного ведения (гнози- са), как и правильного созерцания, согласно прп. Максиму, может стать наказанием, постигающим даже тех, кто, вошел посредством неколебимой веры в «меру» созерцания и богословия, то есть достиг второго и третьего этапа подвижнической жизни, однако пренебрег деланием.

1071

Тысяча образуется из четырех членов, опишем это такой последовательностью: (одна) единица; (одна) единица χ ю = одна десятка; одна десятка χ ю = одна сотня; одна сотня χ ю = одна тысяча. Сходное, хотя и не совсем идентичное рассуждение находим в Thal. 55: «Ибо десять тысяч есть конец единицы, а единица есть начало десяти тысяч, или, сказать точнее, приведенная в движение единица есть десяток тысяч, а неподвижный десяток тысяч есть единица. Подобным же образом и каждая из главных добродетелей имеет своим началом и концом божественную и неизреченную Единицу, то есть Бога, поскольку от Него она начинается и в Нем завершается, будучи тождественной Богу и отличаясь [от Него] лишь соответственно логосу мысли, от которого, в котором и в отношении которого очевидно и происходит всякое становление добродетели» (PG 90, 541 С, рус. пер. А. И. Сидорова цит. по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. II, с. 166). В прим. 27 к предыдущему пассажу Thal. 55 А. И. Сидоров говорит о непонятности всего этого арифмологического построения прп. Максима (см. там же, с. 265) и выражает надежду, что оно может быть понято с помощью обращения к математике. В самом деле, в Теологуменах арифметики мы находим своего рода ключ к образованию прп. Максимом чисел, кратных десятке из единиц: «Для всех по порядку чисел всякая совокупность множества… образует свой вид через единицу: один десяток, одна тысяча…» (Iamb, theol. arith. 2, ed. de Falco, рус. пер. В. В. Бибихина); это объясняет, по крайней мере, почему «субстратом» каждого такого числа (см. Thal 55, рус. пер. в изд.: там же, с. 166) является единица. Важно и понимание десятки в античной арифмологии: «Всем ее называли потому, что больше нее уже нет никакого природного числа; если же что‑то и мыслится, то оно возвращается к ней обратно: сотня — это десять десяток, тысяча — десять сотен, тьма — десять тысяч; любое последующее число таким же образом возвратится снова либо к ней самой, либо к чему‑то внутри нее, и все в нее разнообразно разрешается или возвращается» (Iamb, theol arith. 80, ed. de Falco, рус. пер. А. И. Щетникова). Таким образом, в античной арифмологии, которой здесь, видимо, следует прп. Максим, единица и десятка оказываются основой всякого числа, и тем более чисел, кратных десяти. Этот же арифмологический принцип прп. Максим использует в amb. 67: PG 91,1404В, толкуя число четыре тя- сячи, Д. Прассас (Prassas 2003, р. 355) отмечает, что «Григорий Нисский обсуждает связь между единицей, десяткой, сотней, тысячей и десятью тысячами в своем ответе на вторую книгу (видимо, имеется в виду вторая Апология. — Г. Б.) Евномия. Он утверждает, что десятка состоит из единиц, сотня — из десяток, тысяча — из сотен, а десять тысяч — из тысяч» (см. Greg. Nyss. contra Eunom. 2: GNO. I. 428. 3). Прассас указывает там же на еще одну параллель у прп. Максима в myst. 5: PG 91, 676А, где четыре добродетели связываются с десятью заповедями.