Максим Исповедник - Творения

• Название: Творения
• Автор: Максим Исповедник
• Жанр: Религия

Собрание творений преп. Максима Исповедника из разных источников в Сети.

---

1024

Прп. Максим рассматривает человека в двух аспектах — логоса природы и способа (тропоса) его существования. В аспекте логоса природы душа, обуреваемая страстями, не реализует свою разумную природу, как ей подобает, а в аспекте способа существования человек, как мы видим из слов прп. Максима, лишается сыноположения из‑за неверного избрания ценностей, которым он посвятил свою жизнь, — тленной славе и земному богатству. Второй аспект касается экзистенции (способа существования), а первый — природный. Исправления требует и то, и другое. Интересно, что сиротство у прп. Максима ассоциируется (без в

1025

συμβουλής. Возможно, речь идет о предвечном «совете» о спасении человеческого рода, а может быть, о совете- наставлении человеку через ангелов и праведников (см. предыдущий вопросоответ).

1026

Особенностью анагогического толкования прп. Максима является не только то, что он относит все сказанное в стихе псалма о вдовах и сиротах к природе и жизни отдельного человека, но и то, что он снимает в своем толковании противопоставление «вдовы и сироты», с одной стороны, и «грешных» и их пути — с другой. При поверхностном и внешнеисторическом прочтении этого стиха псалма «хорошие и несчастные» вдова и сирота противопоставляются «плохим» грешникам, которые очевидно, угнетают вдову и сироту. У прп. Максима в его анагогическом толковании вдова и сирота сами оказываются символами нашего греховного и исполненного страстей существования. Противопоставление «плохих» и «хороших» снимается, точнее, на место плохих и хороших людей встает иное противопоставление: с одной стороны, — обуреваемого страстями и потерявшего истинное Благо человека, а с другой — Бога, Который восстанавливает нашу природу и возводит ее к богосыновнему образу существования. По замечанию А. М. Шуфрина, прп. Максим, в конечном счете, верен и букве стиха, так как сказано: «погубит путь грешных», но не самих грешных. Что же Бог сделает с «грешными»? Об этом, по прп. Максиму, и говорится в первой части: «сира и воду примет, и путь [их,] грешных [,] погубит». Но путь грешных — это, собственно говоря, их грех. При этом грех — это лишенность блага. В случае вдовы — это в буквальном смысле лишенность мужа, в случае сироты — отца. Погубить грех в этом контексте — значит восстановить недостающее благо, и не преходящим тленным, которое все равно можно потерять, но истинным. Приняв вдову и сироту, Господь становится Мужем для нашей природы (так как в воплощенном Логосе Божием логос нашей природы всецело осуществляется), кроме того, в Нем она получает и усыновление, то есть богосыновний образ существования и Божественную славу.

1027

Или: «защиты».

1028

От начала этого вопросоответа и до настоящего места пер. А. М. Шуфрина.

1029

То есть имеют реальное существование в качестве Ипостасей.

1030

Этот вопросоответ, развивающий одну из тем qu. dub. 105, имеет несколько соответствий и в последующих сочинениях прп. Максима. Так, в Трудностях к Иоанну, говоря о видах естественного созерцания, из которых можно познать Бога, он пишет: «преимущественно для познания Бога предложены [нам] в руководство: логосы сущности, движения и различия, коими Бог становится знаем человекам, черплющим из сущих указания о Нем как о Творце, Промыслителе и Судии… Так, например, сущность — учительница богословия, посредством которой взыскивая Причину сущих, научаемся от них, что Таковая существует, не пытаясь, однако, познать, чем Она является по сущности, поскольку нет в сущих никакой проекции, которой бы это являлось и посредством которой хотя бы несколько могли мы возвыситься от причиненного к Причине; а движение являет промышление о сущих, посредством коего видя неизменное тождество по сущности каждого вида созданий, как и невозбранное развитие, разумеем Содержащего и Хранящего в неизреченном единении все [разнообразные виды], явно разграниченные друг от друга в соответствии с логосами, по которым Он их осуществовал; а различие возвещает суд, от которого мы научаемся из присущей всем сущим соразмерной субъекту сущности естественной силы заключающихся в них логосов, что Бог есть мудрый раздаятель. Промысел же я имею в виду не обращающий и как‑либо устрояющий возвращение тех, о ком он промышляет, от недолжного к должному, но содержащий все и соблюдающий в согласии с логосами, по которым он прежде все устроил; и суд не вразумляющий и как‑либо карающий согрешающих, но спасительное и распределяющее сущие разделение, по которому каждое из творений, соединенное с логосом, по которому оно создано, непреложно обладает неизменной в своей природной идентичности законностью, как из начала судил Создатель о бытии его и о том, чем именно оно является» (amb. 10: PG 91, 1133B-1133D, рус. пер. архим. Нектария (Яшунского) по: Максим Исповедник 2оо6у с. 114–115). Более точным соответствием qu. dub. 136 является Thal. 13: PG 90, 196В — С, рус. пер. С. Л. Епифановича и А. И. Сидорова, см. в изд.: Максим Исповедник 1993, кн. II, с. 47. См. отрывок из этого перевода и разбор этой проблематики в прим. 430 к qu. dub. 105, где также обсуждается проблема познания Троицы из творения.

1031

См. Greg. Naz. or. 19. ad Iul. tribut. exaequat. 8: PG 35, 1052B.

1032

См. Исх. 25, 3–5: LXX, св. Григорий цитирует это место в Greg. Naz. or. 19: PG 35, 1052B‑C. В данном месте Слова 19 св. Григория пассаж из Ветхого Завета прочитывается в контексте Нового применительно к добродетелям и дарам, которые христиане вносят в созидание единой Церкви. Прп. Максим продолжает это толкование, уже детально останавливаясь на символическом значении каждого дара применительно к духовной жизни.

1033

Ср. тему «естественных семян» добродетелей в прим. 153 к qu. dub. 34 и прим. 512 к qu. dub. 131.

1034

Или: «логосами».

1035

Лакуна в рукописи.

1036

Или: «положений» (θεωρημάτων).

1037

Или: «преходящему» (τά παρόντα).

1038

В Синодальном переводе иначе.

1039

Учение о страхе, который присутствует и в Царствии Небесном, встречается до прп. Максима у ряда святых отцов, например, у св. Иоанна Златоуста, который в полемике с аномеями, подчеркивая непостижимость и трансцендентность Бога, говорит, что даже ангелы славят Бога «с великим трепетом» (Joan. Chrys. de incomp. Dei nat. 1. 312, ed. Malingrey). У прп. Максима мысль о священном страхе, который сохраняется и в жизни будущего века встречается, например, в Вопросоответах к Фалассию: «Бог является страшным для всех, кто окрест Его, как бы примешивая страх к любви у тех, кто любит Его и окажется окрест Его. Ибо любви самой по себе, без страха, присуще становиться презрением, как то часто бывает, если близость, естественно рождаемая ею, не сдерживается уздой страха» (Thal. 10. 74~79>ed. Laga, Steel, рус. пер. С. Л. Епифановича под ред. А. И. Сидорова по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. II, с. 43). Чуть выше этого места прп. Максим поясняет, что речь идет не о страхе наказания (которого у ангелов быть не могло), а о благоговении перед беспредельным (см. Thal. 10. 61–63, ed. Laga, Steel). Обсуждение роли благоговейного страха в «системе» прп. Максима см. в схолиях А. М. Шуф- рина к amb. 7 (Максим Исповедник 2007а, с. 294). Понимание I Ин. 4,18 прп. Максимом существенно дополняет понимание данного места целым рядом авторов, например, прп. Диадохом Фотикийским (см. его Подвижническое слово 16–17 в: Добротолюбие, т. 3, с. 15–16).

1040

Или: «расположение» (διάθεσις).

1041

См. Быт. 41, 1–7.

1042

Ср. в Thal. 26: «иногда Писание понимает фараона как диавола, когда он становится губителем Израиля, а иногда — как закон естества, когда Иосиф по домостроительству [Божию] служит ему, пророчески знаменуя собой Бога Слово, добровольно поступившего в услужение нашим страстям и естеству, за исключением одного греха» (Thal. 26. 141–142, ed. Laga, Steel, пер. А. И. Сидорова по изд.: Максим Исповедник 1993, кн. II, с. 76).

1043

Здесь прп. Максим, очевидно, опирается на высказанную ап. Павлом в Послании к Римлянам (Рим. 1–2) мысль о том, что и язычники, которым был дан естественный закон, могли познавать Бога через творение и познавали Его, но потом их ведение было искажено из‑за того, что они не прославили Бога и жили неправедно. В результате и их религиозность была искажена. По крайней мере описание ап. Павлом результата этого искажения: «славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся» (Рим. I, 23) — весьма напоминает египетский пантеон. Как бы то ни было, на путях «естественного» познания Бога и «естественной морали» люди в целом потерпели поражение, это познание оказалось неустойчивым и легко искажаемым. Потребовалось пришествие Самого Бога, в Котором только и оказалось возможным возвести человечество к истинному боговедению устойчиво и непреложно. Теперь оно подается Самим воспринявшим нашу природу Богом, впрочем, в ответ на приносимые нами: веру, чистую жизнь и так далее. Эту мысль и проводит прп. Максим во второй части данного вопросоответа. Тема естественного закона рассматривается и далее, в qu. dub. 140.