Джилл Мэнселл - Милли Брэди меняет профессию

• Название: Милли Брэди меняет профессию
• Автор: Джилл Мэнселл
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы

Когда Милли Брэди спасает жизнь знаменитой писательнице Орле Харт, она не представляет, как радикально это изменит ее собственную. Для начала Милли лишается жениха, делающего ей предложение как раз в момент ее подвига. Вообще-то, Милли чувствует облегчение и собирается отдохнуть от мужчин. Но у Орлы Харт другие планы - она одержима идеей найти для Милли мужчину ее мечты.

---

Лукас подмигнул.

— Он, вероятно, сам не вспомнит свое имя — слишком часто нюхает белый порошок. По всем вопросам лучше всего обращаться к его секретарше — в последнее время Глория практически руководит радиостанцией. — Взяв список у Эстер, он быстро добавил еще несколько имен: — Орла Харт, Фогарти и Фелпс. И Хью, конечно.

— Блестящее решение, — отозвался Хью. — Иначе мне пришлось бы саботировать это мероприятие.

— Представители всех местных газет, — продолжал Лукас. — Президент гольф-клуба и его жирная жена. — Он сделал паузу. — Мои дедушка и бабушка.

Эстер расхохоталась.

— Неужели у тебя есть дедушка с бабушкой? Какие они?

— Замечательные.

— И как они относятся к тому, что у них такой внук? — Эстер с озорством посмотрела на его кожаные брюки. — Уверена, твоя милая бабуля проводит все свое время за вязанием, отчаянно пытаясь одеть тебя в приличную одежду.

— Моя милая бабуля, — заявил Лукас, — может пить с тобой наперегонки, пока ты не упадешь под стол. Еще она катается на лыжах лучше любого из нас, водит машину быстрее любого из нас и пилотирует свой собственный самолет.

Теперь пришла очередь Хью засмеяться.

— Я серьезно. Она крепкий орешек. Они оба неподражаемы, — сказал ему Лукас. — Она еще и пишет маслом вполне профессионально. Мой дед ушел в отставку из Королевского воздушного флота и теперь сам ремонтирует старый «Спитфайр» в ангаре на заднем дворе. Кстати, могу рассказать о них отличную историю, — продолжал он. — Первая жена моего деда погибла во время бомбежки в середине войны. Он был убит горем. Пять месяцев спустя он встретил ослепительную восемнадцатилетнюю Зиллу и безумно в нее влюбился. Он был очень расстроен, сам себе противен и считал, что все будут считать, что он никогда не любил свою жену — неуважение к мертвым и все такое, — поэтому он порвал с Зиллой и продолжал себе летать на «Спитфайрах». Шел сорок четвертый год, и никто не мог знать, что будет с ним завтра. В общем, через несколько недель он вернулся с задания, приехал на вечеринку в «Савой», увидел Зиллу, танцующую с другим офицером, и именно там и тогда понял, что эта девушка создана для него. Плевать, что могут подумать другие люди. Он должен на ней жениться. И через две недели, — закончил Лукас с легкой улыбкой, — он женился.

— И Зилла стала твоей бабушкой? — Эстер была в восторге.

— Она и сейчас моя бабушка. Все произошло пятьдесят шесть лет назад, и это самый счастливый брак, который я знаю. На самом деле, — сухо заметил Лукас, — они виноваты в том, что я все еще хожу холостым. Много лет назад я поклялся, что пока не испытаю к кому-нибудь такие же чувства, я не женюсь. И вот я, — пожал он плечами, — все еще курсирую среди женского населения в поисках идеальной жены. Да, это тяжелая задача, но кто-то должен ее выполнить.

Глаза Эстер ярко сверкали:

— Похоже на старое черно-белое кино — так романтично, что хочется плакать. Лукас, эта история фантастически хороша.

Конечно, подумал Лукас. Было бы еще лучше, если бы это было правдой.

Лукас взглянул на Хью, который прятал зип-диск в футляр, и заявил:

— Фильмы, от которых хочется плакать, — это для девушек. А по мне так давайте каждый день приличный триллер. Хью, вы ведь еще не видели остальные помещения. Мы будем вашими гидами и проведем экскурсию.

Хью сам не мог поверить, что он собирался это сделать. После визита в ресторан Кемпа вчера вечером у него возникло непреодолимое желание помчаться к дому Милли и открыть ей свои чувства. Просто явиться и все высказать.

Однако его удерживал здравый смысл, который говорил, что сначала надо все обдумать. И очень тщательно. И еще здравый смысл подсказал, что Лукас Кемп не был с ними абсолютно правдив; Эстер могла попасться на удочку, но Хью подозревал, что большая часть трогательной истории, которую им поведали, была чистым вымыслом.

Тем не менее Хью был благодарен Лукасу. Ему самому потребовалось много времени, чтобы прийти к тем же выводам. Приятно было осознавать, что Лукас согласен с ним и одобряет его решение.

Но на этот раз Хью знал, что он должен быть абсолютно уверен в правильности своего поступка. В результате он провел бессонную ночь, вздыхая и ворочаясь, обращаясь к своей совести, снова и снова проигрывая в уме события последних месяцев, планируя, что он скажет Милли, если решится на это. Наконец он преодолел свой страх. Раньше он не хотел снова влюбляться, потому что ему была невыносима перспектива снова потерять любимую. Но прошло какое-то время, и он понял, что так жить нельзя. Есть доля риска — хотя бы небольшого — во всем. Ты просто должен это принять и жить дальше. Кроме того, ему это уже не мешало, потому что он просто не мог представить себе жизни без Милли...

В шесть часов утра он наконец уснул. В итоге он проспал до четырех часов дня — в этом преимущество работы на себя, но разочарование для клиентов, которые ждут его с выполненной работой, за которую они уже заплатили.

К половине шестого Хью решился. Бесповоротно. Это было единственно правильное решение.

Обратного пути не было. Лукас был прав: что случилось, то случилось. Нельзя рисковать, упуская нечто столь для тебя важное. Если даже мысль о будущем поступке — и о возможном отказе — была ужаснее всего, что он мог представить.

В половине седьмого он был на месте, то есть заворачивал на улицу, где жила Милли. И тормозил около ее дома.

Хью выключил мотор и осмотрел свои трясущиеся руки. Это было действительно страшнее последнего экзамена. Страшнее приготовлений к прыжку на «тарзанке» с башни. Страшнее, чем... да чего угодно.

Чувствуя слабость, он взглянул на свое отражение в зеркале заднего вида. Боже, ну прямо как девчонка! Ладно, еще один повод помедлить. Вроде тех моментов, которые можно оправдать тем, что ты проверяешь, не застрял ли у тебя шпинат между передними зубами.

Хорошо. Волосы — как обычно.

Лицо — на месте.

Зубы — шпината нет. Что неудивительно, потому что он никогда не ел эту гадость. Лосьон после бритья — да. Не многовато ли? Будем надеется, что нет. Глубокий вдох. Еще один глубокий вдох.

Он так настраивал себя, а Милли вообще могло не оказаться дома.

Но она была дома, он это знал. На другой стороне улицы была припаркована ее светло-зеленая «мини» с почти истекшим сроком годности и с веселенькой розовой шляпой от солнца, брошенной на заднее сиденье.

Ладно. Ты будешь сидеть здесь весь вечер, как последний кретин, или все же сделаешь то, что задумал?

Хью открыл дверцу машины и шагнул на пыльную мостовую.

Помнишь, как в прошлый раз ты был здесь, стоял около этой двери, больше всего на свете хотел поцеловать Милли и говорил себе, что этого делать нельзя?

Вот, теперь он знал, что делать.

Он поднял руку и позвонил в дверь.

Через несколько мгновений дверь распахнулась.

Милли была в своем костюме гориллы; должно быть, она собиралась на работу. Хью понял, что даже рад этому; он обращался со своей речью к девушке в костюме гориллы, что, конечно, было нетрадиционно, но он не мог видеть выражение ее лица, и это облегчало задачу.

Не делало совсем легкой. Но облегчало. Немного.

— Ладно, дай мне сказать. — Хью поднял руки, потому что Милли изобразила небольшой танец, а он не хотел, чтобы его сбивали с мысли.

Она послушно остановилась и вопросительно склонила голову на бок. Вот так.

— Так вот. Дело в том, что я был полным идиотом. Я запаниковал в ту ночь, когда мы... ну, ты знаешь. Я испугался, потому что понял, что к тебе чувствую, а это не должно было случиться. Я знал, что не могу позволить, чтобы это случилось. Я так плохо обошелся с тобой, но я не хотел... черт, ты не поверишь, сколько раз я это репетировал, а получается все не так. — Хью потряс головой, пот стал стекать по его шее. — Слушай, я только хочу извиниться за все и... Я тебя люблю. То есть я действительно тебя люблю. Если ты думаешь, что сможешь меня простить за все, что ты пережила из-за меня, мы попробуем начать заново. На этот раз все сделаем правильно. — Черт, это было непросто. Отбросив со лба волосы, он закончил: — А если ты не можешь меня простить, пожалуйста, не смущайся и захлопни передо мной дверь.

Вот, он это сделал. Сказал горилле, что любит ее. Теперь все было на виду. Все в ее руках.

Да, в волосатых лапах.

Дрожа от волнения, Хью смотрел, как она поднимает лапы, собираясь снять голову гориллы. Раздался резкий звук — это отстегнули голову от шеи обезьяньего костюма.

Голова была снята, Хью приветствовала широкая улыбка.

— Это просто здорово, не могу выразить, как я польщена, — весело заявила Эстер. — Но я очень счастлива с Нэтом.

ГЛАВА 54

— Лучше зайди внутрь, — ласково сказала Эстер. — Пока ты не рухнул на мостовую.