Руднева Максимовна - Пока стучит сердце

• Название: Пока стучит сердце
• Автор: Руднева Максимовна
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия"
• Жанр: О войне
• Год: 1955

26 октября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза штурману гвардейского авиационного полка гвардии старшему лейтенанту Рудневой Евгении Максимовне, совершившей на самолетах «У-2» 645 боевых вылетов.

Кто же была эта девушка, удостоенная высокого звания Героя, что помогло ей воспитать в себе высокое чувство долга перед Родиной, что дало ей силы и мужество во время Великой Отечественной войны доблестно сражаться на фронте?сюда краткую аннотацию

---

Целую.                                                     Женя

Во-первых, примите мой самый горячий привет и наилучшие пожелания в вашей жизни. Я уже вошла в строй и сделала с Женей 10 вылетов. Можете по­здравить. Целую вас.

Дина

17 октября

Когда-то, летом 1935 года, сидя на пароходе, мы заспорили о фантазии и мечте. «Мечтают только пустые люди, бездельники», — заметил кто-то, кажется, даже Татьяна Ивановна. Я возражала, что слишком бедной и некрасочной была бы наша жизнь без мечты. И я мечтала... Но жизнь развернулась на 90° и оставила далеко позади все мои мечты. Что же я, безумно счастлива? Сказать «да» будет слишком много, пожалуй. Но я счастлива, это, безусловно. Я, правда, по-прежнему тоскую по Гале, мечтаю о ребенке и о близкой подруге, но чует мое сердце, что этому времени я буду когда-нибудь завидовать. У меня много хороших девушек: Дусенька (сегодня уезжает в санаторий), Катя, Лора, Леля, Марта, у меня замечательные командир и комиссар, два капитана — Сима и Ира, — это все люди, с которыми мне бывает тепло. Я не представляю себе такого состояния, чтобы я всем на свете была довольна. Так, может быть, я слишком мало тре­бований предъявляю к счастью? Нет. Нельзя забывать о войне. Сколько действительно несчастных людей наполняют сейчас нашу трижды несчастную планету? Ни капельки не завидую я тем девушкам, которые сидят сейчас в тылу, хорошо одеваются, живут в комфортабельных квартирах. Я бы все равно не смогла так. Мое место здесь.

Попытаюсь описать эти полтора месяца.

1 сентября вечером пришел приказ о званиях. Я стала старшим лейтенантом, причем все это сразу замечали: звездочки на погонах потемнели, а прибавила я блестящие. Маша Смирнова тоже, прочие младшие лейтенанты стали лейтенантами, а бывшие «молодые» штурманы — младшими.

Под утро б сентября меня разбудили (я жила у другой хозяйки, рядом с Ракобольской, а со старой хозяйкой сохранила очень хорошие отношения: Федо­ровна, ее дочь Таня и внучата Шура и Витя, к ним зайти было опасно, обязательно обкормят яблоками, я приходила как к родным). Прихожу в штаб. Восемь экипажей и капитан Амосова, которая осталась вместо майора, уезжают под Новороссийск. Половина полка уезжает, а я должна оставаться из-за этой дурацкой штурманской группы! Разозлилась я неимоверно; упрашивала, упрашивала капитана — никак! Оставила себе преподавателей, уехали только Рябова и Белик. На другой день они улетели. А в ночь 10 сентября меня опять разбудили, но уже для боевой работы.

Я летела с Юшиной Раей на ее первый боевой. Она получила крещение — болтанкой. Над морем мы летали на пятую цель у Новороссийска — машину ложило на крыло и разворачивало на месте. Обратно мы морем не пошли. Утром я занималась со штурманами, а потом перед сном зашла к Ракобольской есть дыню (ее угостили 10-го, когда она с Наташей перевернулась, задев за столб при полете в дивизию в Новотатаровскую). Обед заказала себе на 5 часов вечера и легла спать.

На полетах 16 сентября объявили, что днем перелетаем в Маевский (я числа 9-го летала с генерал-майором Федоровым на поиски аэродрома. В рукава его реглана напихали винограда килограммов 10). Утром спали часа 2-2 1/2. Когда мы сели в хуторе, я объявила майору: «Летала я на разных машинах, но на такой — еще ни разу!» У меня руки и ноги ныли, а летели мы всего 15 минут. Уж очень неудобное управление во второй кабине на моей машине. Моя машина — я никак к этому не могу привыкнуть, все говорю: машина командира полка. В эту ночь напряжение было максимальное, но мы сделали только по четыре полета — все спали в воздухе. Когда вылезли из самолета после последнего полета, я поздравила Юшину: «Теперь и ты стала старой летчицей — спишь в полете».

Не спать было невозможно. Засыпал даже тот, кто вел машину. Только над целью чувствовала я себя бодрствующей. В один из полетов летим домой, я веду, но мысли сонные-сонные и где-то бродят. Я не сплю. Вижу, что иду без крена и курс выдерживаю. Какой? Об этом я не задумывалась! Нечаянно взгляд задержался на высотомере: 950 метров. И вот вяло-вяло заработала мысль: «Если мы идем на цель, то высоты маловато, если идем домой, то слишком много. Куда же мы идем?» Посмотрела вперед — прожектор болтается. Но это может быть приводной, может быть и над целью. Посмотрела на курс — Е. Как будто домой идем. Но все-таки разбудила Раю: «Мы домой идем?» — «Да». — «А бомбы я сбросила?» — «Конечно». А на земле вспомнила все. А в последний полет я крена не заметила и разворачиваюсь, разворачиваюсь... Смотрю, Кубань у меня слева, и я верчусь дальше. Резко потеряла высоту, стала на курс, но летчица все равно не прореагировала. В Маевском я сделала 24 полета с Симой, она учила меня самолетовождению. Однажды была несчастливая ночь. Взлетели, над кругом отказал мотор. Стали опробовать — Зине Петровой винт с обратного хода руку перебил. Опять взлетели с бомбами и опять сели. Инженер долго возилась — полетели опробовать. Капитан смеялась, что я у нее талисман на борту. Сделали два полета, потом я два с Типикиной, а капитан — совсем-совсем больная — один полет с Сумароковой. Потом я летала с Мариной Чечневой. На туман обращали мало внимания! Мы с капитаном в одном полете провозгласили лозунг: «Нелетной погоды не существует». Да здравствует «У-2»! Бомбили Темрюк. Не верилось, ни одного выстрела. А в ушах звучали строчки:

В небо плеваться огнями стал
Занятый немцем Темрюк.
Смерть к самолетам тянется
Сотней костлявых рук...

С Маринкой я летала на своей машине. И пробовала ее хоть немного водить. Уставала, все ныло. Над Пересыпью нас обстреляли зенитки, а у нас высота была меньше 900 метров. Еле ушли в море. А все дело было в том, что скорость врала на 25 км/час, а мы лишь потом учли.

5 октября я летала с капитаном, сделали пять полетов. А потом присутствовавший на полетах генерал-лейтенант Вершинин разрешил командиру сделать один полет. Это был мой 497 полет. Первый с ней. Договорились, что это будет не последний. Увидим. Я туда вела машину, а обратно чуть повела и бросила, хотелось разговаривать, а уха не было, шланг прямо к шлему приставляла и держала рукой. Написала об этом Соне.

Едва мы стали на курс, майор сразу сказала: «Ты так же слова растягиваешь, как и Соня».

Закончилась операция на Тамани. Нашему полку присвоили звание Таманского. Пировали под открытым небом.

1 ноября

Пересыпь. Здесь мы с 20 октября. Сегодняшняя ночь войдет в историю — начало высадки десанта на Крымском полуострове. С вечера сделали по одному вылету, потом перерыв на 5 часов. В 2.15 нанесли первый удар, в 4.25 заработала наша артиллерия. Сегодня узнаем судьбу десанта. Летала я опять с Люсей — на 513, как и на 313. Словили нас прожекторы удивительной яркости. Люся так пикировала, что у меня дух захватывало, и я прерывающимся голосом командовала в трубку.

Вообще переговор у нее очень скверный, но на этот раз она отлично слышала. Зенитки били близко, но безуспешно.

10 ноября

Мысли путаются, жизнь раздвоилась: собираюсь домой. Получилось так. Как-то сидели мы в автомашине (ноги замерзли) и разговорились об отдыхе. Майор объявила, что уже оформила на меня путевку. Я стала ее упрашивать не делать этого. Полчаса уговаривала. Она мне поддакивала, и мне показалось, что я ее уго­ворила. Дня через два в столовой зашел разговор об этом в присутствии врача. Врач говорит, что все уже готово и я должна ехать. «Нет, я отговорила майора». — «Ничего подобного: я своего решения не меняла». — «Как? А зачем же я полчаса старалась?» Итак, я еду. Путевка в Кисловодск с 8 ноября, но это неважно.

14 ноября

Крымская, «ТБ-3». На празднике были Петров, Вершинин и Веров. У Верова я выпросила разрешение лететь к маме. Долго готовилась. 527-й полет делала с 28-м боевым летчиком — Лорой Розановой

Из Ахтанизовской ехала на мотоцикле и в машине Петрова. Нагрузилась подарками, и вот со вчерашнего дня путешествую

А что в полку? Вернулась ли Ира? Как они работали сегодня ночью?

15 ноября

Все та же Пашковская. Из Крымской благополучно добрались сюда. Вечером был сильный дождик, а в ужин нам сказали, что в мотор попала стружка и наш самолет не пойдет. Может быть, пойдет другой? Утром спустился с небес густой туман. Разрешения на выпуск этого «ТБ-3» нет, но, кажется, будет. Все равно погоды нет. Ждем. С сегодняшнего дня у меня начинается отпуск.