Валентин Селиванов - Свадебные колокола

• Название: Свадебные колокола
• Автор: Валентин Селиванов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1966

---

Витьке Сомову, Вениному соседу (Сомовы занимали с бабушкой один дом на двоих), так не показалось. Он рассудил по-другому. Ведь у каждого человека есть своя голова на плечах. Он продал свои ракушки дяде Стёпе. Веня не мог простить ему такого предательства и объявил Витьке бойкот.

Вот уже прошло несколько лет, думал Веня. Но я всё равно не могу забыть Витькину измену. Я не злопамятный — этому не научила меня жизнь. Но если бы завтра я встретил повзрослевшего Сомова, мне не захотелось бы провести с ним вечер ни за чашкой кофе, ни за рюмкой водки. В этом я уверен.

Раньше Веня думал точно так же. Очевидно, так думал не только он, потому что через два дня дядя Стёпа уехал из Камыш-Буруна. Он увёз с собой только Витькины рапаны.

А через несколько дней Вене повезло больше других.

На старом, поржавевшем тяжёлом якоре, на котором держался красный буй, похожий на большой поплавок, он нашёл очень редкий рапан. Этот рапан был размером в три его кулака.

Веня много раз нырял под красный буй и сломал свой перочинный нож об этот гордый рапан. Но всё равно к вечеру он справился с этой красивой и редкой ракушкой.

Был тихий июльский вечер. Садилось солнце. Его круглый шар висел над синим морем. Вода была тёплая, мутная у берега, когда Веня выбрался из моря и устало опустился на песок.

Песок на камыш-бурунском пляже был особенный. Такого песка больше не было в СССР. Во всяком случае, Веня был уверен в этом, и его невозможно было переубедить. Песок был очень мелкий, светло-рыжий, с мелкими осколками слюды. Издалека казалось, что пляж щедро усыпан золотым песком. Наверное, поэтому его когда-то и назвали Золотым. Про песок ходила молва, что в нём были какие-то лечебные свойства. Никто толком не знал, правда это или враньё. Лично Веню всё это мало волновало.

Он считал себя уже почти взрослым. Он думал, что через месяц-другой его будут называть студентом. И совсем неважно, где он будет учиться.

Веня лежал на диком пляже и пересыпал с ладони на ладонь горячий песок. Ветер приносил к морю запах акаций. Веня смотрел на свой рапан. Ему было на что смотреть. Нет, такой рапан он не мог продать никому. Даже если бы вдруг дядя Стёпа вернулся обратно и предложил Вене за этот рапан три новых кожаных футбольных мяча, ему пришлось бы подумать. Подумать и отказать дяде Стёпе. Разве мог он продать такой рапан? Нет, никогда. Веня решил, что всю жизнь эта ракушка будет с ним.

— Ой! Где ты достал? — услышал Веня за своей спиной голос и обернулся.

Сзади него стояла Тереза. Она, видно, только что вышла из моря, и на её покатых плечах переливались капельки морской воды. Веня посмотрел на Терезу и почему-то подумал, что она красивее всех московских девчонок, с которыми он был знаком. У неё были крепкие, чуть худые ноги, тонкие руки и карие глаза. Нет, не карие, тёмно-карие, почти чёрные, цыганские. А волосы соломенные, выжженные солнцем, совсем белые.

Веня ничего не ответил Терезе. Она села рядом с ним, поджав под себя ноги, и взяла в руки рапан. Она сидела очень близко к нему, касаясь его согнутым локтем своей руки. У Вени появилось желание погладить её руку — такая нежная, гладкая и загорелая кожа была у неё. А какой у неё был загар? Никто не умел загорать так, как она. Наверное, солнце любило её больше других. Все женщины, которые отдыхали в Камыш-Буруне, долго смотрели вслед Терезе, когда она шла по улице в своём открытом синем сарафане. А на пляже мужчины не сводили с неё глаз. Им, верно, очень хотелось узнать секрет Терезиного загара, но она свято берегла его.

Веня отвернулся от Терезы, сощурился и смотрел на солнце. Солнечный шар опускался в море. Ему показалось, что солнце устало за день и солнцу тоже хочется искупаться.

— Где ты достал? — снова спросила Тереза. У неё был мягкий и певучий голос.

— В море, — ответил Веня и лениво кивнул на залив. — Разве не видишь?

Она широко улыбнулась. Веня не видел ничего смешного и спросил:

— Ты чего?

— Ты сам чем-то похож на море.

Вене стало как-то неловко, и он грубо сказал:

— Не ври.

— Нет, правда-правда, — быстро проговорила она и опять улыбнулась. Улыбка у неё была открытая и добрая.

Веня промолчал. Шар уже коснулся горизонта. Песок в его ладонях был ещё тёплый. Он сыпался из ладони в ладонь и блестел.

— Тебе нравится этот рапан? — спросил её Веня.

Он не мог молчать, потому что ни одна девчонка ещё не говорила ему, что он чем-то похож на море.

— Да, — задумчиво сказала она. — Если его повесить на небо, он будет похож на звезду.

— Возьми, — спокойно сказал Веня. — Бери, Тереза. Я достану ещё.

Ему было очень жаль расставаться с рапаном. Но Веня уже не мог не отдать его ей. Наверное, потому, что поспешил сказать ей об этом. Мальчишки всегда торопятся отдать девчонкам всё самое дорогое, что у них есть. Но это не так уж и плохо.

— А я не Тереза. Меня мальчишки в школе Терезой прозвали. Меня зовут Элька, — тихо ответила она Вене и, скрестив на своей груди загорелые тонкие руки, повернула голову к морю.

Солнечный шар уже скрылся за горизонтом. Но было ещё совсем тепло, и Вене не хотелось одеваться. Он давно согрелся. Приятно было лежать на горячем песке и смотреть на море. Теперь Веня мог смотреть на него часами. Он полюбил море.

— Пойдём, — сказал Веня.

Элька кивнула ему и тихо спросила:

— Тебе не жалко рапана?

— Нет, — соврал Веня. — Я найду ещё. В море их много, ты же знаешь.

Больше Веня не нашёл такого рапана. Может быть, ему не повезло. Он не знал. Отец привёз ему из Индии белоснежные ракушки. Они были с обычные балаклавские дыни, и было им триста тысяч лет. Но Веня всегда вспоминал тот рапан, который сам отодрал перочинным ножом от поржавевшего якоря в тихом посёлке у моря.

Где ты сейчас, Элька? Бережёшь ли наш крымский рапан? Ему, верно, тоже много лет, думал Веня.

Потом, через несколько дней, случился скандал. Веня не знал, как всё это случилось. Скорее всего, Элька похвасталась девчонкам его рапаном. При этом она могла сказать, что лучше Вени никто не плавает в посёлке. Девчонки заспорили — у каждой на этот счёт имелось личное мнение. И тогда Элька под строгим секретом рассказала им, что Веня плавал из Камыш-Буруна в Керчь.

Через два дня об этом знали все. Мальчишки потребовали от Вени подтверждения Элькиных слов. Веня не знал, зачем она солгала. Даже местные мальчишки не очень любили плавать далеко в открытом море. А плыть в город было сумасшедшей затеей. Уж лучше бы сразу надеть верёвку с мешком, полным гальки, на шею и утопиться.

И в школе, и дома Вене внушили, что самоубийство — удел слабых людей. Он искренне верил в это, но не мог подвести Эльку. Ему тоже пришлось солгать, что он плавал.

На следующий день мальчишки назначили день заплыва, потому что никто не поверил Калашникову. Витька Сомов старался больше всех. Ему, верно, очень хотелось утопить Веню или убедиться в его малодушии.

Мальчишки разбились на две группы. Одна отправляла Веню в заплыв, а другая должна была встречать его вечером в городском саду, который выходил к морю.

Когда Веня разделся и отдал Эльке свою одежду, она виновато попросила его:

— Веня, доплыви. А?

Он смущённо сказал:

— Хорошо. Ты не волнуйся.

А что он мог сказать ещё?

Его проводили с песней. Веня улыбался, но ему было не очень весело.

Он плыл и думал о том, что скоро поедет домой, поступит в институт, к нему приедет Элька, и она тоже станет студенткой. А потом она выйдет за него замуж, и Веня отучит её врать. Он всё время думал об одном и том же. Вода была нежной, бирюзовой и очень чистой.

Веня выплыл из залива, когда был полдень. Солнце уже высоко стояло над посёлком.

В открытом море вода была заметно холоднее. Ему часто попадались звёзды медуз. Он решил, что где-то в Турции прошёл большой шторм баллов на восемь, не меньше. Иногда он ложился на спину и смотрел в чистое июльское небо. Плыть было далеко, и Веня всё время думал.

Он думал о том, что будет. В семнадцать лет кажется смешным думать о том, что было. Неинтересно. Вене было очень удобно и хорошо думать — никто не мешал. Ему всегда нравилось молчать и думать, потому что жизнь точно такая же — в пути и размышлениях.

Вода темнела, становилась малахитовой. Потом рапановые звёзды вышли на небо, а город мигал ему огоньками где-то очень далеко. Ещё несколько часов нужно быть в пути.

Но сил у Вени больше не было. Руки сделались какими-то немыми и слабыми. Ноги постоянно тянуло вниз. Кружилась голова, и хотелось пить. Ему не было страшно. Ему было обидно, что он не доплывёт. Он пожалел, что не поплыл берегом, — так было дольше, но надёжнее. Веня часто отдыхал — лежал, бессильно раскинув руки на тёмной и густой, как масло, воде. Снова плыл. Потом ему попался катер. Он шёл навстречу Вене, играя в море своими ходовыми огнями на мачтах. Чтобы его не заметили, Веня несколько раз глубоко нырял, вот где ему пригодился опыт подводной охоты за рапанами. Обратиться к катеру за помощью ему даже не пришло в голову — ведь на берегу Веню ждала Элька. Как он плыл дальше, Веня помнил плохо.