Феликс Медведев - Сильные женщины. Их боялись мужчины

• Название: Сильные женщины. Их боялись мужчины
• Автор: Феликс Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-6995-1072-6

Книга известного журналиста и писателя Феликса Медведева — о знаменитых женщинах, звездах кино и сцены, женах и музах не менее знаменитых мужчин, подругах, любовницах…. Среди героинь — Галина Вишневская, Элина Быстрицкая, Мирей Матье, Катрин Денев, Майя Плисецкая, Людмила Гурченко, Елена Образцова, Алла Демидова, Тамара Гвердцители, Ольга Кабо, Алла Пугачева, Анастасия Волочкова… Многие из них считают свои судьбы удавшимися, счастливыми, некоторые полагают, что в их жизни было не так много хорошего, не хватало любви и заботы. Но всех объединяет стремление чувствовать себя в этом мире, в своей профессии, в отношениях с «сильной половиной» самодостаточными и уверенными. Хотя книга складывалась в течение нескольких лет, она современна, ведь судьбам, историям жизни талантливых, ярких героинь, поведанным ими самими, будут сопереживать и сегодня, и завтра.

---

— Ваше самое памятное воспоминание из детства, связанное с сексом?

— Забираться в кровать к родителям и спать между ними.

2000

АКСИНЬЯ НА ВСЕ ВРЕМЕНА. ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ

Элина Быстрицкая не скрывает своего возраста, она родилась 4 апреля 1928 года в Киеве в семье военного врача. Увенчана высшими актерскими званиями: народная артистка СССР, народная артистка Грузии, народная артистка Азербайджана… В Малом театре, где она служит с 1958 года, Быстрицкая сыграла самые знаковые роли. Художественные фильмы с участием Элины Быстрицкой — классика российского кинематографа.

Поначалу Элина Авраамовна назначила мне встречу на даче, пошутив при этом, что надо бы заняться огородом. Но поездка за город не получилась, и мы встретились в гримерной Малого театра в антракте спектакля «Горе от ума».

— Говорят, что Нонна Мордюкова, будто бы тоже претендовавшая на роль Аксиньи в «Тихом Доне», однажды при встрече с вами бросила: «У-y, проклятая! Сыграла все-таки…». Вы, наверное, обиделись на Нонну Викторовну?

— Нет, не обиделась. Да и как можно было обижаться. Я знала, что она тоже хотела сыграть Аксинью. И это было нормально. Многие хотели участвовать в этом фильме, но свой выбор режиссер должен быть остановить, конечно же, на ком-то одном. И то, что выбрали именно меня (как мне потом рассказали), — решило мнение автора «Тихого Дона» Михаила Шолохова. Сергей Герасимов резюмировал: «Все решил Шолохов, кто же с ним будет спорить». Но справедливости ради могу заметить, что Мордюкова даже не была в числе тех, кто пытался стать претенденткой на роль Аксиньи. В то время роли просто так не давались, надо было выиграть своеобразный конкурс, пройти отборочный тур. Так вот, Нонне Викторовне даже не было дано пробы. Значит, по всей вероятности, режиссер метил на эту роль другую актрису.

— В этом эмоциональном выплеске виден характер Нонны Викторовны, но в театральной среде говорят, что характер и у вас непростой, что вы нередко обижаетесь на кого-то или обижаете сами.

— Нет, я не обижаюсь. Для того чтобы меня обидеть, надо захотеть меня обидеть. Но в кругу, в котором я живу, случаются неожиданные проявления, которые заставляют задуматься. За все время, что я работаю в театре, быть может, да, действительно, с тремя-четырьмя актерами я предпочитала не общаться. Согласитесь, что это немного.

— Готовясь к разговору с вами, я почитал интервью, которые вы давали журналистам…

— …И чего только ни пишут обо мне.

— Совершенно верно, чего только ни пишут. И скажу честно, я был просто потрясен тем, что узнал. Пользуясь возможностью, мне хотелось бы уточнить кое-какие коллизии в вашей творческой и жизненной биографии. Например, подтвердите или опровергните слухи о ваших отношениях с Михаилом Шолоховым, который будто бы в 1962 году — уже после того, как вы после участия в «Тихом Доне» стали всесоюзно известной, — перестал с вами общаться.

— Что вы, что вы, я так уважала Михаила Александровича, память о нем для меня святое. За всю жизнь я с ним общалась три раза. Всего. Первый раз мы ехали в одном поезде. Меня с Глебовым, который играл Мелихова, пригласили в вагон, где были Герасимов и Шолохов. И, проезжая мимо какой-то станции, я попросила писателя познакомить меня с Аксиньей, которую я сыграла в фильме. При этом добавила: «Аксинья старая, но еще жива. На каком хуторе она живет? Я хочу с ней поговорить».

Вы бы посмотрели, как он взглянул на меня: сначала оторопел, потом я заметила, как в его глазах забегали чертики, и он ответил: «Глупенькая, я же это выдумал». Я чуть не расплакалась, поняв, в какое неудобное положение поставила и Шолохова, и себя.

Второй раз встретилась с Шолоховым, когда он принимал готовый фильм. Он появился, заняв место ближе к экрану. Показ проходил в Малом зале киностудии. Будто какого-то приговора, все ждали мнения Михаила Александровича о нашей работе. Он много курил — вся пепельница была наполнена окурками.

Показ закончился, наступила пауза, и Шолохов обернулся к нам. Было видно, что до этого он плакал. И как-то хрипловато, приглушенно Шолохов сказал: «Ваш фильм идет в дышловой упряжке с моим романом».

И третье общение с Шолоховым было в Питере в дни работы какого-то писательского симпозиума. Я снималась тогда в фильме «Все остается людям», позвонила Шолохову в гостиницу, а у него в номере, как я поняла, веселье. Он радостно сказал: «Ну, конечно же, приходи». И я пришла. В большом номере были распахнуты двери, уставшие гости сидели за столами. Увидев заплывшие глаза Михаила Александровича, я прямо сказала: «Что вы делаете с писателем Шолоховым!» — «Замолчи! — резко оборвал Шолохов. — Ты что думаешь, я не знаю, что выше «Тихого Дона» я ничего не написал?»

(Мне показалось, что Элина Авраамовна сомневается в точности брошенного Шолоховым слова: «выше» или «кроме». На мой взгляд, решительно принципиальная разница, но последнее слово, конечно, и последняя истина — в памяти Быстрицкой.)

— Сума сойти, неужели сам Шолохов это сказал вам, молодой актрисе, в присутствии, пусть и полупьяных, своих коллег!

— Да, он это сказал. Я расплакалась, потому что вдруг поняла, что стоит за этим признанием. Ведь Шолохова гнобили много лет. И следствием этого стало то, что он превратился в пьяницу. Что ж, мы знаем, что и Маяковский не просто так застрелился… У нас как-то принято, что неординарного человека оценивают после смерти. Мне это осознавать очень горько.

— Элина Авраамовна, очень интересно то, что я услышал. Вот что значит узнать правду из первых уст. Но я хотел бы продолжить это «эксклюзивное расследование»: что за размолвка произошла у вас с Игорем Ильинским? Будто бы между вами пробежала какая-то кошка.

— Нет, там не кошка пробежала, а, простите, женщина. И здесь-то я была виноватой… Вы знаете, я такая правдолюбка, люблю, чтобы все было по правде. А дело было так: у нас в театре вышел спектакль «Мадам Бовари», в котором была занята актриса Еремеева, жена Ильинского. И я почему-то бросила ему упрек: «Игорь Владимирович, ну как вы могли отдать роль мадам Бовари актрисе с такой фигурой?». Вы представляете, такое заявить мужу актрисы? Ильинский оторопел. Не дав ему опомниться, я продолжала натиск: «Давайте я ее сыграю». И Игорь Владимирович невозмутимо парировал: «Ну, зачем же сразу мадам Бовари, давайте что-нибудь другое…». Сказал как-то приглушенно, и только спустя время я поняла, что натворила… И не то чтобы я была глупая, я была простой советской комсомолкой-правдорубкой. После этого Ильинский стал меня, как говорится, сживать со света, уничтожать.

Так что мои многолетние антракты в театре — это результат моего, как вы сказали, тяжелого характера. Кстати, в результате инцидента с Ильинским со мной приключился такой эпизод. Я сыграла роль в пьесе Островского «Без вины виноватые», и работа, как мне показалось, получилась удачной. «Надо бы ее записать для показа по телевидению», — подумала я. И пошла к тогдашнему председателю Гостелерадио Лапину. Пошла, зная, что Ильинский предпринимал кое-какие ходы, чтобы записи со мной не было.

Лапин меня принял и, выслушав, сказал: «Что же вы, товарищ Быстрицкая, скромнее надо быть, нескромно сниматься на фоне портрета Ермоловой». Я говорю: «Простите, пожалуйста, у нас выход на сцену через Ермоловское фойе, иначе на сцену не пройдешь. И каждый раз волей-неволей приходится стоять под портретом Ермоловой. А эта актриса — наша святыня».

Лапина мой ответ не удовлетворил. Нервно выслушав меня, он настоял: «И все же это нескромно».

И тут я обращаю внимание, что за спиной Лапина портрет Ленина. И говорю ему: «А ведь вы сидите на фоне портрета Ленина. Это тоже нескромно?». Лапин не нашелся, что ответить, но, по-видимому, тут же дал команду «не впускать к нему Быстрицкую».

— А сталкивались ли вы с тем, что вас кто-то не узнавал или не знал вовсе?

— Вы знаете, и смешно, и грустно: чтобы пройти на дачу, постовому охраннику, молоденькому милиционеру, мне всякий раз нужно было показывать пропуск. Как-то я его спросила: «Вы что, меня не знаете?» Постовой растерянно ответил: «Знаю, но порядок есть порядок».

Вне всякого сомнения, Э. Быстрицкая — одна из самых красивых актрис и женщин России, которую в свое время приглашали сниматься западные продюсеры. Но, как считают психологи, «обслуживать» свою красоту женщинам бывает нелегко, и они волей-неволей страдают. Биографы Быстрицкой приводят такие эпизоды в ее жизненной и творческой судьбе. В стенах театрального института Быстрицкая считалась и лучшей ученицей, и одной из первых красавиц. За ней пытались ухаживать многие студенты, но найти отклик в ее душе и сердце практически никому не удавалось: Быстрицкая в общении с юношами не позволяла себе никаких вольностей. Не все ее сверстники понимали, что в свои 20 лет она уже многое повидала и пережила. Говорят, своих ухажеров Элина осаживала банальным способом — с помощью пощечин. На последнем курсе института эту «награду» получили сразу три студента.