Герман Воук - Марджори

• Название: Марджори
• Автор: Герман Воук
• Издательство: Континент-Пресс
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7523-0032-0

Америка, 30-е годы XX столетия. Молодая еврейская девушка, выросшая в крепкой, среднего достатка семье, вступает во взрослую жизнь и, конечно, питает самые радужные надежды. Она и не подозревает, с какими проблемами столкнется, стремясь добиться намеченной цели. Становление характера, выбор друзей и подруг, трения в семье заставляют Марджори серьезно задуматься о смысле жизни и об отношении к ней

---

Марджори очень тревожило поведение Ноэля в ресторане. Он медленно опустился в кресло, закурил и стал разглядывать деревянные панели стен и женщин средних лет в огромных шляпах, поедающих мороженое и беседующих визгливыми голосами. Он автоматически взял со стола салфетку и, продолжая глазеть по сторонам, начал рвать ее на мелкие кусочки. Маша продолжала болтать о выпуске. Подошедшей официантке родители заказали мороженое, а девушки — коктейль. Ноэль пробежал глазами меню.

— А мне сыр «коттедж» и кресс-салат с грушами.

Марджори в изумлении уставилась на него.

— Господи, Ноэль, ты никогда не ел эту дрянь. Лучше выпей.

— Это вместо епитимьи. Вроде как проползти по лестнице на коленях, искупая грех, — сказал Ноэль.

Глаза Маши блеснули на Марджори:

— Что ты сделала с ним? Это же конченый человек!

— Конченый, — повторил Ноэль, — оседланный, взнузданный и прирученный. Детки в Центральном парке катаются на мне. Десять центов за поездку.

Родители неловко улыбались. Миссис Моргенштерн сказала:

— Послушайте, Ноэль, не жалуйтесь. Это приличная работа.

Ноэль улыбнулся и без неприязни спросил:

— Миссис Моргенштерн, как бы вам понравилось, если бы я зарабатывал двадцать пять тысяч в год?

— Думаю, это понравилось бы Марджори, — ответила мать.

— Как? — обратился Ноэль к Марджори.

— Послушай, Ноэль, какое мне дело? Работай, где хочешь, лишь бы тебе нравилось. «Какая кошмарная ситуация, — особенно при Маше, которая скалит зубы, впитывая каждое слово».

Завязалась беседа о планах Марджори на ближайшее будущее. Миссис Моргенштерн считала, что Марджори должна пойти работать секретаршей к отцу в офис.

— Просто чтобы узнать, каково это — зарабатывать себе на хлеб, — сказала она. — Все в мире меняется с первым заработанным долларом.

— Это точно, — поддакнула Маша.

Марджори обернулась к ней.

— Кто бы говорил!

Маша вскинула голову, взяла сигарету и вынула из сумочки серебряную зажигалку.

— Милая моя, если в театральной гильдии придерживают роль специально для тебя, тогда, конечно, другое дело. — Она поднесла огонь к сигарете. У Марджори возникло искушение подкинуть сногсшибательную новость о письме к Гаю Фламму. Но она все-таки удержалась. Будет время сообщить о нем, когда станет известно, вышло ли из этого что-нибудь. Маша продолжала: — Я всегда верила в тебя, я и сейчас верю. Но это правда, ты действительно только наполовину человек, ты еще полудитя, пока не начнешь зарабатывать деньги. К тому же ты можешь поднакопить достаточную сумму, чтобы попытаться следующей осенью найти работу по специальности. В конце концов, узнаешь, как живет большинство людей. А то в этом смысле у тебя огромная брешь в образовании.

— Если быть последовательным в проведении этой теории в жизнь, то ей также остро необходимо выйти отсюда и постараться, чтобы ей оторвали в метро руку или еще что-нибудь. Ведь в конце концов, большинство людей в мире живут искалеченными.

— Что это за разговоры, — сказал отец необычно резким тоном. Все замолчали до тех пор, пока официантка не принесла заказ.

Маша подняла свой бокал и весело провозгласила:

— Ну, что ж, за восходящую в мире новую звезду!

Ноэль приподнял на вилке кусок сыра, кивнул Марджори и съел его.

Мистер Моргенштерн отодвинул мороженое после нескольких ложек.

— Вы извините меня, молодые люди. Мы отпразднуем по-настоящему попозже, вечером дома. В офисе уйма дел.

Ноэль вытянул свою длинную руку, выхватил чек у официантки и облачился в потрепанные пальто и шляпу.

— Я тоже, дорогая восходящая звезда, свяжусь с тобой вечером. Нужно идти, разведать насчет этих самых двадцати пяти тысяч в год.

Миссис Моргенштерн еще немного поболтала с девушками, расспрашивая Машу о ее работе в универмаге. Тон ее был гораздо мягче, чем раньше. Когда и она удалилась, девушки посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Ты как насчет еще выпить? — спросила Маша.

— Почему бы нет? У меня нет на завтра уроков.

Маша поймала взгляд официантки и сделала быстрое круговое движение пальцем, показывая на пустые бокалы.

— Грандиозное чувство, ты не находишь?

— Маша, сколько же ты сбросила? Фунтов сорок? Ты выглядишь восхитительно. — Маша довольно ухмыльнулась, поправив редкие волосы, подстриженные и завитые. Толстый слой косметики и ярко-красная помада исчезли — девушка была лишь слегка подкрашена. Лицо стало более четко очерченным. Формы у нее все еще были пышными, но черный костюм и простая белая английская блуза делали это менее заметным. Кроме того, не было и огромных кричащих серег. Единственным украшением в ее наряде был большой необычный золотой краб, приколотый на груди.

Явно наслаждаясь произведенным на Марджори впечатлением, Маша сказала:

— За это время я сделала все, что в моих силах, дорогая. Но я все еще не старший продавец, поэтому, думаю, мне не следовало даже приближаться к тебе, но…

— Не будь идиоткой, Маша. Я очень рада, что ты пришла.

— Видишь ли, дорогая, ты же обращалась со мной, как с прокаженной, всего лишь два года назад. Может быть, после лета, проведенного в «Южном ветре», ты будешь ко мне снисходительнее. Согласись наконец, что это не я изобрела секс.

— Да ладно, Маша, я ведь была совершеннейшим младенцем!

— Видит Бог, хотела бы я, чтобы ты была тем самым младенцем, устами которого говорит истина. Это же не мир, а хлев загаженный, вот что я тебе скажу! Но я порвала с Карлосом, когда поступила на работу — если это тебя, конечно, интересует — и с тех пор я была паинькой, честно. Не по своей воле, правда, поэтому я не утверждаю, что я сама безгрешность. У меня, собственно, не было никого достойного, о ком стоило бы рассказать. Да к черту все это! Ты-то, маленький бесенок! Загарпунила самого Моби Дика! Кто бы мог подумать! Ноэль Эрман, которого положила на обе лопатки крошка Марджори! Я горжусь тобой, радость моя! Если ты помнишь, именно я говорила тебе, что ты очень даже можешь сделать это. Ну, ладно, что ты сидишь, как омар вареный, давай, рассказывай!

— Вовсе я его не гарпунила, не смеши меня. — Марджори отпила, чтобы скрыть свое смущение.

— Да брось ты, детка. Никогда не видела мужика, который так окончательно и безнадежно втрескался. Как это тебе так удается? В чем секрет? Расскажи все в подробностях.

— О, Маша, это ужасно. Если хочешь знать, я в ужасном затруднении.

— Бедный ребенок. Ты беременна? Не стоит беспокоиться об этом.

Марджори поперхнулась питьем, сплюнула в салфетку и долго откашливалась. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла выговорить хрипло.

— Бог мой, Маша. Ты когда-нибудь переменишься?

Ехидно усмехаясь, Маша сказала:

— Извини, киска, мне всегда трудно отказаться немного попугать тебя. Ты всегда вспыхиваешь, как фейерверк.

— О, заткнись и дай мне сигарету. — Марджори начала смеяться. — Нет, я не беременна. Дело в том, я думаю, что это я тебя сейчас ошарашу. У нас ничего не было с Ноэлем!

Маша с любопытством взглянула на нее.

— Я верю тебе.

— Ну, спасибо.

— Не иронизируй, — сказала Маша. — Ты хоть понимаешь, какую победу ты одержала? Мужчины типа Ноэля не будут связываться с девушкой из Вест-Сайда по пустякам. Что у вас происходит?

Марджори все еще чувствовала некоторое недоверие к Маше, но необходимость излить кому-то душу взяла верх.

— Маша, это все так непонятно, что даже не знаю, с чего начать.

— Вы помолвлены?

— До этого еще очень далеко. — Она начала с рассказа о лете, которое она провела в «Южном ветре», и вскоре взахлеб рассказывала всю историю. Маша слушала, как ребенок, широко раскрыв глаза, забывая иногда стряхнуть пепел, и тогда он падал ей на костюм. Когда Марджори дошла до смерти Самсона-Аарона, она стала запинаться, и голос ее задрожал. Маша покачала головой.

— Бедная девочка.

Марджори помолчала некоторое время и затем продолжала. — У меня было огромное желание никогда больше не видеть Ноэля. Я не хотела этого. Он писал, но я не отвечала. Он звонил, но я притворялась, что меня нет дома.

— Ты отправилась на Запад?

— Нет. Мама взяла меня с собой в один из тех отелей в горах, где можно познакомиться с прекрасными молодыми людьми. Она никогда не имела ничего против Ноэля. И по сей день не имеет ничего против. Я встретила массу прекрасных молодых людей. Докторов и юристов, половина из них с усами. Они приезжали в августе в горы во всеоружии. Я была царицей сезона, если можно так сказать. Другие мамаши с удовольствием отравили бы меня, если бы посмели. Когда я вернулась домой, была масса свиданий и встреч — звучит как-то довольно хвастливо, правда?

— Дорогая, мы же старые подруги, — сказала Маша. — Будь благодарна своей хорошенькой мордашке: я знаю, каждое слово в твоем рассказе — правда.