Марина Серова - Принцип неверности

• Название: Принцип неверности
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70001-1

В небольшой городок на гастроли приезжает очередная «фанерная звездочка» — молодой певец Макс Хрыкин, и директор арт-агентства просит профессионального телохранителя Евгению Охотникову защитить артиста. Якобы из достоверных источников стало известно, что на Макса готовятся нападения. Приступив к исполнению своих обязанностей, Женя вскоре понимает: покушения действительно начались. Но… все они — какие-то странные. Причем поведение и продюсера, и начальника службы безопасности певца тоже вызывает удивление. Евгении предстоит решить следующие задачи: сберечь жизнь юному дарованию и разобраться во всех этих несуразностях… «Достоверные источники» самой Евгении Охотниковой и ее собственная женская интуиция подсказывают: дело тут гораздо сложнее, чем кажется, ведь смерть подстерегает ее клиента буквально на каждом шагу, даже в собственной гримерной…

---

Видимо, ему пришлась по душе моя откровенность. Он сочувственно покивал головой, допил коньяк и тут же заказал еще.

— Вы бы поучили провинциалку, как нужно работать, — попросила я, добавляя в голос робости и немного заискивающих ноток. Что ни говори, а мужики ведутся на лесть ничуть не меньше женщин. Особенно если эта лесть грубая и касается их мужских качеств. Галушко не был исключением. После моей просьбы он надулся, как индейский петух, того и гляди, закудахчет.

— Вот, например, откуда вы узнали, что на вашего Хрыкина готовится покушение? — продолжала я гнуть свою линию.

— Это то, что называется профессиональной тайной, — высокопарно заявил Галушко. — Хотя конкретно в данном случае ничего сверхъестественного нет. Максу начали угрожать еще до того, как мы собрались в это турне. Телефонные звонки, разумеется, анонимные, такие же письма… Шоу-бизнес, уважаемая Евгения Максимовна, это такой клубок змей, что просто ахнешь, если присмотришься повнимательнее.

— А что, у вашего сюзерена, я имею в виду Макса Хрыкина, так много врагов? — Я опять сделала невинные глаза. — Может, он кому-то должен?

— Финансовыми вопросами у нас занимается Владимир Алексеевич Погорельцов, — ответил Галушко, потягивая коньяк. — Что же касается врагов, то, скажите на милость, у кого их нет? А наш Максик — далеко не ангел. По сути дела, он то, что из него сделали я и Погорельцов…

Нет, все-таки Екатерина Великая была права, утверждая, что ценность мужчины целиком зависит от женщины, которая его направляет. Стоит этой направляющей утратить свое влияние на мужской индивидуум — и его несет по течению со страшной силой.

— Скажите, как вам удается ладить с Хрыкиным? По-моему, он такой жуткий хам! К тому же совершенно неблагодарный тип. — Я напряглась и выдавила из себя слезу. — Я, можно сказать, рисковала жизнью, отбивала эту чертову петарду, а он на меня наорал, как на девчонку…

Женские слезы действуют на мужчин по-разному. Мне доводилось встречать и таких, которые приходят в ярость от этого проявления женской слабости. Но Галушко отреагировал, как и было надо мне. Из «мудрого» столичного наставника он тут же превратился в саму заботливость:

— Ну, что с вами, Евгения Максимовна? Стоит ли так расстраиваться из-за какого-то малолетнего хама? И потом, у Макса было трудное детство, простите ему его слабости. Хотите, я поговорю с ним и объясню, что он был не прав?

— А это возможно?! — Я мгновенно «высушила глаза». В конце концов, мне предстояло охранять Хрыкина и ссориться с ним с первого дня работы совсем не входило в мои планы. — Боюсь, он не захочет со мной даже разговаривать.

— Не переживайте, я умею на него влиять, — самоуверенно заявил Галушко, допив вторую порцию коньяка. Если он продолжит пить такими же темпами, то через полчаса его можно будет грузить, как дрова.

— А вот, кстати, наш директор, администратор и продюсер в одном лице, — заявил Вадим Сергеевич, указывая на вошедшего в бар мужчину лет сорока с небольшим, моложавого, спортивного телосложения, поджарого. От него за километр веяло уверенностью и дорогим одеколоном. Глядя на него, можно наглядно убедиться, что в нашей стране остались люди, которым не страшен никакой мировой кризис. Подойдя к барной стойке, он заказал стакан сока и только после этого изволил обратить на нас внимание.

— Вадим, — укоризненно проговорил он, — ты опять за старое? Мы же договорились: во время туров дурные привычки бросаем. Кстати, что произошло на вокзале? Мне сказали, что какая-то ненормальная бросилась на Макса? Что за дела?..

— Можешь познакомиться с ней поближе, — быстро вставил Галушко. — Местный телохранитель, Евгения Максимовна Охотникова. Прелестная во всех отношениях дама.

При этих словах я застенчиво улыбнулась, изображая закомплексованную провинциалку. Зато Погорельцов нисколько не смутился от того, что несколько секунд тому назад практически мне же в лицо усомнился в моих умственных способностях.

— Очень приятно, — широко, но как-то заученно улыбнулся он. — Погорельцов, Владимир Алексеевич. Так что случилось на вокзале? Мне такие страсти рассказывали. Хотелось бы узнать из первых, так сказать, уст.

— Да так, ничего особенного, — еще больше «засмущалась» я. — Кто-то пытался бросить Максу букет цветов с петардой, а я вовремя это заметила.

— Вы смелая девушка, — каким-то странным тоном сказал Погорельцов и посмотрел на меня долгим взглядом.

Я этот взгляд выдержала.

— Я слышал, — отводя глаза и принимаясь за сок, опять заговорил Погорельцов, — что Макс из-за этой истории сильно разозлился. Даже накричал на вас. Если вы будете охранять его, вам просто необходимо с ним помириться. Могу выступить посредником. Если, конечно, вы не против.

Что за день такой?! Все просто мечтают помирить меня с Хрыкиным! Самое смешное, что я тоже этого хочу. И вполне искренне. Правда, я преследую при этом свои, весьма меркантильные, цели.

— Вы знаете, Владимир Алексеевич, — размеренно проговорила я, — мне очень хочется, чтобы господин Хрыкин не воспринимал меня как врага. Нам ведь придется несколько дней работать совместно. Но боюсь, что его характер…

— Не беспокойтесь, — не дал мне договорить Погорельцов. — Все заботы по мирным, так сказать, переговорам я беру на себя. — Он быстро допил сок и кивнул мне: — Идемте к Максиму и спокойно уладим все эти недоразумения.

Я поднялась со своего табурета и краем глаза заметила, что Галушко недовольно поморщился. По-видимому, ему не очень-то хотелось покидать бар. Должно быть, Погорельцов тоже заметил это.

— Ты можешь остаться, Вадим, — бросил он небрежно. — Мы с Евгенией Максимовной сами справимся. А с тобой поговорим потом.

Возможно, мне показалось, но на двух последних словах администратор сделал ударение. Интересно, о чем таком секретном они собирались разговаривать? Неужели причина — пьянство Галушко? Вряд ли. Судя по тому, как отреагировал Погорельцов на то, что застукал начальника службы безопасности за рюмкой коньяка, это явление у них — норма. Тогда что же? Инцидент с букетом и петардой? Вполне возможно, но маловероятно. Охрана работала достаточно профессионально. Для того уровня подготовки, разумеется. Основная их ошибка во время сопровождения объекта заключалась в том, что они контролировали пространство в плоскости, а не в объеме. Но таким вещам, насколько я знаю, на полугодичных курсах телохранителей не учат. То ли педагоги не успевают, то ли сами не умеют этого делать.

Тогда о чем же они собирались поговорить? Судя по тону Погорельцова, разговор им предстоял серьезный. Впрочем, пока что этот вопрос не был для меня самым важным.

В лифте я решила поинтересоваться у Погорельцова финансовыми делами Хрыкина.

— Скажите, Владимир Алексеевич, — как можно более равнодушным тоном заговорила я, — у Макса есть какие-то долги? Вадим Сергеевич сказал, что все денежные вопросы курируете вы.

— Все его долги зависят только от меня, от моей поворотливости и изворотливости, — пренебрежительно хмыкнул Погорельцов. — Даже если Макс очень захочет сделать хоть какой-то самостоятельный шаг, он обязан согласовать его со мной. Таковы условия контракта.

— А что еще записано в этом контракте? — как бы невзначай быстро поинтересовалась я.

— Там много чего записано, — уклончиво ответил администратор.

Лифт остановился на нужном нам этаже, двери открылись, и Погорельцов галантно пропустил меня вперед.

— Подождите меня немного в коридоре, — сказал он, когда мы подошли к номеру. — Максим — человек неуравновешенный и мнительный. Он почему-то решил, что вы хотите испортить его имидж. Я его подготовлю к вашему визиту, а потом позову вас, и мы уладим это маленькое недоразумение.

Я обиженно пожала плечами. Дескать, надо, так надо. Вы своего Хрыкина лучше знаете, вот и разбирайтесь с ним сами. Погорельцов улыбнулся и вошел в номер. Без стука. Мне стоило больших усилий воли, чтобы не попытаться подслушать их «подготовительную беседу». Не то чтобы это как-то было связано с моей работой, просто из женского любопытства.

Очевидно, Погорельцов и в самом деле имел на Хрыкина влияние. Во всяком случае, через пять минут он распахнул дверь и широким жестом пригласил меня войти:

— Проходите, Евгения Максимовна.

Хрыкин сидел на кровати в махровом купальном халате. Лицо у него было как у обиженного мальчика, которого не пустили гулять, хотя он всю неделю вел себя хорошо.

— Здравствуйте, Максим, — доброжелательно произнесла я. — Вот пришла извиниться за произошедшее на вокзале. Поймите меня правильно: в тот момент у меня не было другого выхода. Этот букет с петардой был слишком близко от вас!

С детства терпеть не могу оправдываться и заискивать перед кем бы то ни было. Но мне приходилось доигрывать роль наивной провинциальной простушки, взявшейся не за свое дело. Пусть все думают, что я ничего не смыслю в охране.