Лоуренс Райт - Аль-Каида

• Название: Аль-Каида
• Автор: Лоуренс Райт
• Издательство: Гелеос, Кэпитал Трейд Компани
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-412-00113-5

Монументальное публицистическое исследование.

Сенсационные подробности из жизни лидеров «Аль-Каиды» и история возникновения группировки. Невероятный рассказ о людях, противостоящих религиозным фанатикам, — специальном агенте ФБР Джоне О'Нейле и ведущих сотрудниках ЦРУ. Интересные и малоизвестные факты из биографии Усамы бен Ладена, хронология событий, планы террористов. Причины провала западных спецслужб, которым не удалось предотвратить сокрушительный удар по Америке.

• Бестселлер в 25 странах мира

• Американская национальная книжная премия

• Пулитцеровская премия

• Лучшая книга года по оценкам Time, Newsweek, The Washington Post, Chicago Tribune, The New York Times Book Review

---

Кутуб опубликовал открытое письмо лидерам революции, советуя им произвести чистку старого коррупционного аппарата и установить «справедливую диктатуру». Насер пригласил Кутуба стать советником Совета революционного командования. Кутуб надеялся на портфель министра, но когда ему предложили на выбор посты министра просвещения и генерального директора Каирского радио, он неожиданно отказался от обоих. Насер назначил его главой Революционного издательского отдела, но после нескольких месяцев работы Кутуб оставил и эту должность. Переговоры между ними были острыми, что соответствовало ситуации. Обе организации хотели управлять страной, но ни одна фракция не получила народной поддержки.

Как это неоднократно происходило в истории Ближнего Востока, шла борьба, круг участников которой быстро сужался к выбору между военным обществом и религиозным. У Насера была армия, у «братьев» — мечети. Политическая мечта Насера — построить современный, справедливый, светский и промышленно развитый панарабский социализм, где все проявления жизни были бы под тотальным контролем государства, обеспечивающего благо. Мечта имела мало общего с теократическим исламским правлением, которого добивались Кутуб и его собратья. Исламисты требовали полностью изменить структуру общества — так, чтобы каждый мусульманин достиг самого чистого состояния духа. Это могло быть сделано только через строгое выполнение законов шариата. Все, что им не соответствовало, было, как утверждали исламисты, не исламом, а джахилией — состоянием языческого мира до получения Пророком откровения от Аллаха. Кутуб выступал против равенства, потому что Коран говорил: «Мы создали вас, как класс на классе». Саид осудил национализм, потому что это противоречило идеалу мусульманского единства. Ретроспективно нетрудно увидеть, что Кутуб и Насер неправильно понимали друг друга. Единственное, что их объединяло, — величие собственных идей и враждебность к демократическому строю.

Насер впервые бросил Кутуба в тюрьму в 1954 году, но после трех месяцев освободил и позволил стать редактором мусульманского журнала «Аль-Ихван аль-Муслимин», печатного органа братства. Возможно, Насер надеялся, что эта показная милость укрепит его авторитет среди исламистов и воспрепятствует их выступлениям против светских идеалов нового правительства. Или он полагал, что Кутуб достаточно наказан пребыванием в тюрьме. Насер, как и король Фарук, недооценивал непримиримость врага.

В то время как Насер договаривался с британцами о соглашении, которое положило бы конец оккупации, Кутуб написал немало резких критических передовиц, призывающих к джихаду. В августе 1954 года правительство закрыло журнал. К тому времени неприязнь между «братьями-мусульманами» и военными лидерами достигла уровня ненасильственной оппозиции. Стало ясно, что Насер и не собирался производить исламскую революцию. Кутуб был настолько взбешен, что создал тайный заговор с египетскими коммунистами, закончившийся неудачной попыткой свергнуть Насера.

Идеологическая война достигла кульминации ночью 26 октября 1954 года. Насер обратился к огромной толпе на площади в Александрии. Вся страна не отрывалась от радиоприемников, когда член мусульманского братства вырвался вперед и восемь раз выстрелил в египетского президента. Он ранил охранника, но в Насера так и не попал. Это был поворотный момент его правления. Несмотря на хаос и панику, Насер продолжал говорить. «Пусть они убьют Насера! Кто такой Насер, если он один из многих? — кричал он. — Я жив, но даже если я умру, то все вы — Гамаль Абдель Насер!» Если бы покушавшийся попал, то он, возможно, стал бы героем, но неудача принесла Насеру невиданную ранее популярность. Это позволило ему повесить шестерых заговорщиков и посадить тысячи других в концентрационные лагеря. Насер думал, что он сокрушил «братьев» раз и навсегда.

Рассказы о мучениях Саида Кутуба в тюрьме создали своего рода «Страсти» исламских фундаменталистов. Говорят, что в момент ареста у Кутуба была сильная лихорадка, но офицеры государственной безопасности надели на него наручники и бросили в тюремный автомобиль. В пути он несколько раз терял сознание. На протяжении многих часов его держали в клетке с бешеными собаками и затем избивали во время долгих допросов. «Революционные методы применялись к нам в полном объеме», — сказал он на суде, подняв рубашку, чтобы показать следы пыток.

Благодаря признаниям других членов братства результаты судебного расследования стали настоящей сенсацией, представив картину запланированного государственного переворота: разрушение Александрии и Каира, взрывы мостов на Ниле и многочисленные убийства. Беспрецедентная волна террора должна была быть направлена на то, чтобы превратить Египет в примитивную теократию. Улики доказывали, однако, что братья оказались слишком неорганизованны. Три помощника верховного судьи, одним из которых был Анвар Садат, наблюдали за этими слушаниями. Суд приговорил Кутуба к пожизненному заключению, но когда его здоровье ухудшилось, срок сократили до пятнадцати лет.

Кутуб никогда не отличался хорошим здоровьем. У него было слабое сердце, впалый живот и пояснично-крестцовый радикулит. После того как в тридцатилетием возрасте он перенес пневмонию, проблемы с бронхами беспокоили его постоянно. В тюрьме у него случилось два сердечных приступа и отек легких, что, возможно, являлось результатом пыток или туберкулеза. В мае 1955 года его перевели в тюремную больницу, где он оставался в течение последующих десяти лет. Большую часть времени Кутуб писал простые, глубоко личные комментарии под названием «В тени Корана». Этот восьмитомный труд поставил его рядом с самыми значительными исламскими мыслителями. Но его политические представления изменились.

Некоторые заключенные из числа «братьев» устроили забастовку и отказались выходить из камер. По ним немедленно открыли огонь. Двадцать три человека были убиты и сорок шесть ранены. Кутуб находился в тюремной больнице, когда туда привезли пострадавших. Потрясенный и испуганный Кутуб задался вопросом, как его единоверцы мусульмане могли вести себя так жестоко по отношению друг к другу.

Кутуб пришел к радикальному заключению: служа Насеру, тюремщики отреклись от Аллаха. Поэтому они не были мусульманами в полном смысле слова. По мнению Кутуба, они отлучили сами себя от исламского общества. В арабском языке нашлось для этого точное слово — такфир[13]. Хотя виновато не слово, а принцип отлучения, сформулированный, чтобы оправдать кровопролитие внутри ислама на протяжении всей его истории. В тюремной больнице этот принцип возродился.

Через семью и друзей Кутуб сумел постепенно передать на волю манифест под названием «Вехи» («Маалим фи аль-Тарик»), В течение многих лет этот манифест, написанный в форме длинных посланий брату и сестрам, также бывшим убежденными фундаменталистами, распространялся подпольно. Язык писем был понятным и выстраданным. Их издали в 1964 году, а затем пять раз переиздавали, прежде чем книгу запретили. Любого, у кого находили это издание, могли обвинить в заговоре. По своим кровавым последствиям вдохновенный апокалипсический труд Кутуба мог сравниться только с «Общественным договором» Руссо и «Что делать?» Ленина.

«Человечество сегодня находится на краю пропасти», — утверждает Кутуб в начале. Человечеству угрожает не только ядерная война, но и утрата ценностей. Запад потерял жизненную силу, а марксизм потерпел неудачу. «На этом критическом и роковом перекрестке должен быть осуществлен поворот к исламу и мусульманскому обществу». Но прежде чем ислам сможет себя проявить в полную силу, он должен восстановить себя изнутри.

Кутуб делит мир на два лагеря: ислам и джахилию. Кутуб использует этот термин, чтобы заклеймить всю современную жизнь: поведение, мораль, искусство, литературу, законы, даже большую часть из того, что пришло из исламской культуры. Только полное отрицание рационализма и западных ценностей вызывает слабую надежду на искупление ислама. Он ставит последователей перед выбором: чистый изначальный ислам или гибель всего человечества.

«Мусульманское общество давно прекратило существование», — не унимался Кутуб. Оно «рухнуло под грузом ложных законов и учений, которые даже отдаленно не связаны с исламским вероучением». «Человечество нельзя спасти, если мусульмане не вернут славу своего раннего и самого чистого учения». «Мы должны начать движение исламского возрождения во всякой мусульманской стране, — пишет он, — чтобы явить пример, который в конечном счете приведет ислам к мировому господству». «Должен быть авангард, готовый отправиться вперед с этими намерениями, — объявлял Кутуб. — Я написал «Вехи» для этого авангарда, который, я считаю, должен действительно воплотить эти идеалы». Эти слова отозвались эхом в ушах многих поколений молодых мусульман, жаждущих сыграть свою роль в истории.