Отто Скорцени - Неизвестная война

• Название: Неизвестная война
• Автор: Отто Скорцени
• Издательство: Попурри
• Жанр: О войне
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-15-1515-4.

Отто Скорцени, объявленный после 2-й мировой войны «самым опасным человеком в Европе», имя которого обросло мифами, подробно и захватывающе рассказывает о своей службе в частях СС особого назначения, раскрывает тайны проведения самых дерзких операций.

---

Мятеж немецких войск запаса против самого верховного главнокомандующего характеризует то, что заговорщики с Бендлерштрассе: фельдмаршал фон Витцлебен, генералы Бек, Ольбрихт, Гепнер, фон Хазе и несчастный Фромм, а также полковники фон Штауффенберг, Мерц фон Квирнхейм, Агер и другие — не нашли ни одного офицера, унтер-офицера или рядового, ни одного пехотинца, которые стали бы на их сторону. Говорят, что заговор, подготовленный на Бендлерштрассе, был подавлен силой. Заблуждение! Давайте ближе посмотрим на обстоятельства.

Внизу, в зале оперативной связи, унтерштурмфюрер Рериг и шарфюрер Тегетер почуяли предательство еще до 17.00, поэтому после 18.00 они задерживали приказы заговорщиков и передавали их не по порядку. Примерно в 20.00 Реригу даже удалось завладеть всей системой связи: телефоны, телеграф и радио — и предупредить одного из офицеров Ремера, капитана Шлее. Ремер командовал, пользуясь информацией бюро Геббельса, находящегося на Герман Геринг Штрассе. Шлее, командовавший подразделениями, блокирующими Бендлерблок, сообщил ему о приказах, посланных Ольбрихтом, Гепнером и Штауффенбергом. Стало очевидным, что учреждение Ольбрихта является центром заговора.

Когда я предупреждал полковника Больбринкера, оберфюрера Монке и генерала Штудента, многие офицеры в здании на Бендлерштрассе на свой страх и риск сами потребовали объяснений от заговорщиков. Ольбрехт и Штауффенберг, чувствуя опасность, разоружили и арестовали генерала Фромма. Последний знал о путче и готов был прикрыть заговорщиков в случае успеха. Однако же примерно в 17.00 Фромм разговаривал по телефону с фельдмаршалом Кейтелем и узнал, что Гитлер не только жив, но именно сейчас беседует с Муссолини и маршалом Родольфо Грациани. Поэтому он отказался прикрывать своих подчиненных. Разоруженного и арестованного командующего войсками запаса заменил на посту генерал Гепнер, окруженный генералами Кунце, Штрекером и Шпехтом, — удаленный из армии и разжалованный в январе 1942 года! Худшего выбора сделать было нельзя.[201]

Австриец, подполковник Придун, организовал вместе с полковниками фон дер Хейде и Гербером контрпутч, но они были безоружны. Майор Флисбах поехал на склады, расположенные в Тепхине вблизи Вюнсдорфа, и поздно вечером привез оружие и боеприпасы: автоматы и гранаты, розданные только после 21.00. Затем полковник фон дер Хейде вошел в сопровождении двадцати офицеров и унтер-офицеров в кабинет Ольбрихта и предложил ему сдаться. Во время завязавшейся перестрелки был ранен Клаус фон Штауффенберг. Освобожденный другой группой Фромм заявил, что генералы Ольбрихт и Бек, бывший генерал Гепнер, Штауффенберг и их сообщники арестованы. Фельдмаршал фон Витцлебен и Гизевиус уже исчезли. Бек, намереваясь покончить жизнь самоубийством, дважды выстрелил в себя, но неудачно. Один из адъютантов вынужден был добить его.

Фромм, удалившийся в свою канцелярию, заявил: «Военный суд, начавший работать по моему указанию, приговорил к смертной казни генерала Ольбрихта, полковника фон Квирнхейма, полковника, фамилию которого не желаю знать (он так говорил о Штауффенберге) и одного лейтенанта (речь идет об адъютанте Штауффенберга лейтенанте Вернере фон Хефтене)».

«Приговор» был без задержки приведен в исполнение взводом унтер-офицеров войск запаса во дворе здания, при свете автомобильных фар. Было 23.15. Генерал Фромм ликвидировал неудобных свидетелей.

Здесь необходимо привести цитаты из донесения и документов.

Согласно донесению бывшего министра вооружения и военного производства Шпеера,[202] «бунт должна была подавить танковая бригада полковника Больбринкера».

Шпеер якобы приехал на машине на Бендлерштрассе «тотчас же после полуночи, чтобы предупредить экзекуцию». Он написал: «Больбринкер и Ремер сидели в моем автомобиле. В совершенно затемненном Берлине Бендлерштрассе была ярко освещена прожекторами — невероятное и жуткое зрелище».

Это зрелище, по его мнению, было театральным: «как будто бы в центре темного съемочного павильона осветили сцену из фильма». Автомобиль Шпеера остановил офицер СС на углу Тиергартенштрассе. Тогда он заметил, что под деревьями стоят «Кальтенбруннер — руководитель гестапо — и Скорцени — освободитель Муссолини». Правда, руководителем гестапо был Мюллер, но когда хотелось утереть кому-нибудь нос, необходимо было вспомнить о гестапо. Якобы наше «поведение было таким же темным, как и наши персоны». Невероятно!

Руководитель РСХА Эрнст Кальтенбруннер прибыл лично, чтобы забрать заговорщиков — до такой степени недооценивали значение этого путча. Вероятно, ему еще не было известно, что шеф берлинской полиции, граф Гейнрих фон Хеллдорф и шеф криминальной полиции, Артур Небе, тоже принадлежат к числу заговорщиков.

Шпеер утверждает в своей книге, что он поехал на Бендлерштрассе, чтобы не допустить экзекуций. У него не было для этого никаких полномочий. Разве что это желание показать в 1969 году, что он «выступил против» в 1944 году. Я спросил у находящегося сегодня вне службы генерала Отто Ремера, что он думает о реляции Шпеера. Он ответил мне 20 апреля 1974 года, и этот ответ имеет значение документа:

«Шпеер приехал в Бендлерблок, потому что я попросил его отвести меня туда как можно быстрее с моего командного пункта, находящегося в вилле Геббельса. Мне как раз стало известно, что в Бендлерблок был приведен в исполнение приговор. Так как именно в тот момент у меня не оказалось автомобиля, а я хотел предотвратить очередные расстрелы, мне пришлось попросить Шпеера, чтобы он отвез меня туда. Мы немедленно выехали на его белой спортивной «Ланче». Я могу сказать, что он был только моим водителем, правда, очень хорошим. Нас никто не останавливал. У главного входа стоял Фромм в окружении нескольких офицеров. Это было, по моему мнению, вскоре после экзекуции Штауффенберга и еще троих человек. Фромм узнал меня и сказал: «Наконец хоть какой-то порядочный офицер из «Великой Германии»! Что вам известно о ситуации?» Я ответил, что получил от Гитлера все полномочия для обеспечения безопасности правительства и отвечаю за восстановление порядка. Я предложил Фромму направиться к Геббельсу, если он желает подробно ознакомиться с политической ситуацией. Мне помнится, что он беседовал со Шпеером. Однако мне не известно, вместе ли они поехали к Геббельсу. Когда я вернулся на место этого разговора через полчаса, то был удивлен, наблюдая в прихожей людей из СД, обыскивающих висевший плащ Фромма.

В связи с вашим вопросом, отвечаю, что Бендлерштрассе была затемнена как обычно. После разговора с Фроммом я поднялся на второй этаж с целью навести справки. Затем я беседовал с командиром роты охраны капитаном Шлее. В этот момент я увидел вас, Скорцени, и мы согласовали наши действия. Затем я вернулся к Геббельсу, у которого находился и Гиммлер, которому я представил рапорт».

Действительно, мы согласовали с Ремером, что он займется организацией охраны здания снаружи, а я внутри. Затем я сразу же предпринял соответствующие действия.

Мне часто доводилось бывать по службе на Бендлерштрассе. В сопровождении Фелкерсама, Остафеля и двух моих офицеров я поднялся на второй этаж, где находились кабинеты Ольбрихта и Штауффенберга. Везде царила суматоха. Со всех сторон появлялись вооруженные до зубов офицеры. Я их быстро успокоил и спросил, что случилось со знакомыми мне полковниками Гербером и Придуном. Я вошел в кабинет Штауффенберга, следом за мной появился мой знакомый капитан из Люфтваффе. Он сказал, что является начальником связи и ждет приказаний. Я приказал аннулировать все директивы, связанные с операцией «Валькирия», восстановить нормальную связь со ставкой Гитлера, военными округами и штабами всех фронтов, а также организовать службу перехвата разговоров, прежде всего, на большие расстояния. Однако мне не удалось дозвониться по телефону до ставки.

Я отдавал себе отчет, что приблизительно в течение десяти часов все занимались всем, что было связано с путчем, но только не работой. Первостепенной задачей на тот момент представлялось снова привести в движение гигантский административный аппарат. Я вызвал начальников служб и отделов и сказал:

— Самым важным сейчас является отмена всех приказаний, касающихся плана «Валькирия». Миллионы наших товарищей сражаются. Подумайте о них! На всех фронтах необходимо снаряжение, боеприпасы, продовольствие. Пусть каждый в течение этой ночи попытается наверстать потерянное время.

Один из полковников заметил, что важные решения по снабжению должны подписываться генералом Фроммом, генералом Ольбрихтом или же полковником Штауффенбергом.

— Беру на себя ответственность за подпись и отправку самых срочных директив, — сказал я. — Пусть господа займутся своими обязанностями. Господа, за работу!

Я разместился в кабинете Штауффенберга. В выдвижных ящиках стола обнаружились настоящий план «Валькирия», две игральные кости и отпечатанная четырехцветная игра с диаграммами. Она представляла собой путь одного из корпусов группы армий «Юг» во время русской кампании. Пояснения на полях были до такой степени циничны, вульгарны и низменны, что я был возмущен. Было заметно, что в эту игру играли часто. Представляю, что должны были думать денщики или официанты казино при виде «господ офицеров» штаба, предающихся подобным развлечениям! Я действительно чувствовал отвращение.