Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 6. Мир без звёзд...

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 6. Мир без звёзд...
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1996. — 383 с.
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-151-0

В очередной том собрания сочинений Пола Андерсона вошли четыре повести в жанре «космической оперы», относящиеся к раннему периоду творчества писателя.

В повестях «Планета, с которой не возвращаются» и «Война двух миров» земляне должны — каждый по-своему — спасти человеческую расу от гибели. Потерпевшего крушение астронавта Хыога Валланда из повести «Мир без звезд» поддерживает только память об оставленной на Земле любви.

А в пародийной повести «Самодельная ракета» капитан Сироп, чтобы выбраться из гущи межпланетного конфликта, строит корабль… из пивных бутылок.

---

Поскольку система управления погрузкой находилась не на мостике, а в машинном отделении, Макконнелл, расстегнув ремни, мрачно поплыл на корму. Откачал из главного погрузочного шлюза воздух, раскрыл настежь люк. Он заглотит эту паршивую ракету целиком и…

Невесомость исчезла. Майор свалился на палубу.

— Эмили! — взвыл Макконнелл, поднимаясь и утирая под носом кровь. — Эмили, оставь пульт в покое!

Троекратная перегрузка чудовищной тяжестью придавила его к полу. Майор добрел, пошатываясь, до мостика, доволокся до панели управления и дернул за рычаг. Эмили, распластавшаяся в кресле и задыхающаяся, умудрилась изобразить невинную улыбку.

— Я души в тебе не чаю, ты самое прекрасное создание во Вселенной, но сейчас мне больше всего хочется перекинуть тебя через колено и трахнуть пару раз по заднице!

— Выбирай выражения, Рори! — поправила его дочь викария. — Ты можешь всыпать мне по заднице до посинения, если угодно, но я не люблю double-entendres[62].

— Ох, помолчи, несносный ангел мой! — прорычал майор, уставясь в телескоп налитыми кровью глазами. Ракета опять пропала из виду, естественно.

Через полчаса он ее обнаружил, по-прежнему упрямо ползущую к Нью-Винчестеру. Столичный астероид англов стал заметно ярче.

— Ну ладно, мы еще посмотрим, кто кого, — пробурчал Макконнелл.

Он обогнал ракету, притормозил прямо перед ней, почти уравнял скорости, оставив своей добыче преимущество в несколько километров в час, и повернулся к ней боком. Насколько можно было судить по показаниям приборов, ракета была нацелена теперь прямехонько в зев грузового люка.

Герр Сироп фыркнул пеной из боковой Г-образной трубы, проскочил под днищем «Девчонки» и спокойно продолжил свой путь.

— Ar-r-rah!

Пивные брызги осели на пластике иллюминатора. Майор попробовал еще раз.

И еще раз.

И еще.

— Все без толку, — выдохнул он наконец. — Ему от меня увернуться — раз плюнуть. Единственное, что я могу, это протаранить его — и дело с концом. Arrah! Пропади он пропадом! Он же знает, что я не убийца!

— Ну в самом деле, дорогой, — сказала Эмили, — пора уже тебе угомониться и признать, что он победил.

— Черта с два! — Макконнелл задумался. Затем глаза его вновь загорелись огнем. — Ага! Придумал! Подъемный кран! Мне придется перетащить пульт управления погрузкой и монитор на мостик, чтобы видеть, что я делаю. И тогда я подойду к ним еще раз, высуну из люка стрелу с захватами и втащу их на борт!

— Рори! — сказала Эмили. — Ты зануда.

— Я гэл, клянусь всеми святыми! — Макконнелл потер заросшую рыжей щетиной щеку. — Но на это уйдет несколько часов, и я опять потеряю ракету. Ты сумеешь удержать «Девчонку» на курсе, единственная моя?

— Я? — Девушка широко раскрыла голубые глаза и запротестовала: — Но, дорогой, ты же сам велел мне оставить пульт в покое, и я действительно в этом совсем не разбираюсь. Я хочу сказать, с моей стороны было бы противозаконно пытаться управлять звездолетом — и к тому же небезопасно. Я хочу сказать, меден пратто[63].

— Ну конечно! Как я мог забыть, что твое преданное сердечко не способно на предательство, черт бы его побрал! Но ты должна мне пообещать не притрагиваться больше к пульту управления, иначе я буду вынужден разбить свое собственное сердце и привязать тебя к креслу.

— О, я обещаю, дорогой. Я готова пообещать тебе все что угодно — в разумных пределах, разумеется.

— А в эти пределы, естественно, умещается только то, что совпадает с твоими желаниями. Ну да ладно.

Рори Макконнелл вздохнул, поцеловал мечту своей жизни и отправился работать. Ракета-беглянка, стреляя пивом, медленно, но неуклонно перемещалась на другую орбиту — не очень отличавшуюся от прежней, но время и притяжение далекого Солнца должны были сделать свое дело.

Генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О’Тул поднял изможденное лицо и сурово воззрился на юного караульного, пробившегося к нему в кабинет.

— Ну? — грозно спросил генерал.

— Прошу прощения, сэр, но…

— Отдай мне честь, салага желторотая! — взорвался О’Тул. — Что это за армия, будь она неладна, в которой рядовой, встречая на улице капитана, хлопает его по плечу и говорит: «Пэдди, свинтус ты этакий, с добрым тебя утречком, и, если у тебя есть свободная минутка, я почту за честь выставить тебе кружку темного вон в той таверне»? Что это за армия, я тебя спрашиваю!

— Знаете, сэр, — сказал караульный, в котором взыграл знаменитый кельтский дух противоречия, — у нас замечательная и высокодисциплинированная армия, и боевой дух в ней исключительно высок! Хотя, правду сказать, мой собственный начальник-капитан, помещичий сынок с надменной рожей, не снимет шляпу даже перед самой святой Бригиттой, если эта прекрасная colleen войдет к нему в дверь!

— Боевой дух, говоришь! — взревел О’Тул, спрыгивая с кресла. — Боевой дух — это палка о двух концах, идиот! Откуда, по-твоему, взяться боевому духу у офицеров или даже у меня самого, если мои собственные подчиненные говорят мне в лицо: «Старый БУЗА», не давая себе труда произнести каждую букву в отдельности, между тем как я в жизни не брал в рот спиртного, в том числе и этой проклятой бузы! Я требую к себе уважения, begorra, или, по крайней мере, объяснений!

— Ты хочешь объяснений — так я тебе их дам, сэр генерал, старая ты дева в штанах! — заорал караульный, грохнув кулаком по столу. — Твоя постная рожа — вот что всему причиной, и если ты ни капли в рот не берешь, так это потому, что от одного взгляда на тебя любая самогонка скиснет! А теперь, если желаете выслушать мои предложения по укреплению дисциплины в этой армии…

Следующие полчаса они провели за приятнейшей беседой. Наконец охрипший от речей караульный дружески распрощался с генералом и удалился.

Через пять минут в приемной послышался шум потасовки. До генерала донесся вопль часового:

— Ты не можешь идти к самому без предварительной записи!

И голос караульного:

— Я записался еще за час до рассвета, когда пришел сюда в первый раз и пытался пробиться сквозь ваши бюрократические рогатки!

Шум усилился. Дверь, ведущая в кабинет, сорвалась с петель, и караульный швырнул в проем часового.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, тяжело дыша, держась рукой за разбитую щеку и мстительно припечатав часового к полу сапогом, — но я как раз вспомнил, зачем хотел вас увидеть.

— Ты у меня посидишь на губе, бунтовщик и мерзавец. несчастный! — заорал О’Тул. — Капрал! Арестуйте этого человека!

— Именно такое отношение я и подверг критике пять минут тому назад, — заявил солдат. — Из-за вас и вам подобных офицеров на войне не осталось никакого веселья! Ты, гриб сушеный, да если бы ты возглавлял тот рейд в Куалнге, Бурый бык до сих пор бы жевал свою жвачку на лугу![64] А теперь послушайте меня…

И пока четверо подоспевших часовых тащили его через приемную, он не переставал орать:

— Хорошо же! Вы об этом еще пожалеете, сэр генерал! Я не скажу вам свою новость! Ни словечка не скажу о том, что я увидал в телескоп за час до рассвета, — вернее, чего не увидал, — и вы не узнаете о том, что венерианский корабль сошел с орбиты, до тех пор пока он не приведет сюда весь английский флот! И пускай приводит, мне это до лампочки!

Генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов, разинув рот, уставился в синее грендельское небо.

Глава 12

Изнуренный, дрожащий от недосыпа и усталости, Рори Макконнелл плыл по коридору к капитанскому мостику. Эмили остановила его возле кухни — выспавшаяся, свеженькая и прекрасная до безобразия.

— Постой, любовь моя, — сказала она. — Ты все закончил? Заходи сюда, я приготовила тебе чашечку чаю.

— Не хочу никакого чаю, — буркнул майор.

— Но, дорогой мой, так нельзя! Ты совсем отогдал, одна кожа да кости остались… Ох, и эти бедные руки со стертыми в кровь костяшками! Иди сюда, будь умничкой, сядь и выпей чашечку чаю. Я хочу сказать — не иди, а плыви, и пить тебе, конечно, придется из этой дурацкой соски, но все равно. Твоя ракета никуда не денется.

— Еще как денется, — упрямо заявил Макконнелл. — Она уже ближе к королю, чем к Гренделю.

— Но десять-то минут ты можешь отдохнуть! — возмутилась Эмили. — Ты пренебрегаешь не только своим здоровьем, но и мною. Ты вообще забыл о моем существовании. Все эти часы я слышу по селектору одну только ругань. Я хочу сказать, я предполагаю, что это ругань, судя по интонации, потому что я ведь не понимаю по-гэльски. Тебе придется меня научить, когда мы поженимся, а я научу тебя греческому. Мне кажется, между этими языками есть какое-то родство. — Она прижалась щекой к обнаженной груди майора. — Как между мною и тобой… О Боже! — Она отпрянула, стирая со щеки машинное масло.

В конце концов Рори Макконнелл позволил себя уговорить. Только на десять минуточек. Полчаса спустя, сильно посвежевший, он добрался до мостика и врубил двигатели.