В. Добронравин - Политический кризис в России: модели выхода

• Название: Политический кризис в России: модели выхода
• Автор: В. Добронравин
• Издательство: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге
• Жанр: История
• Год: 2012

Политический кризис, начавшийся в России после думских выборов в декабре 2011 г, вызывает множество комментариев. Аналитики стремятся осмыслить, чем он может закончиться, приведет ли к демократизации или, напротив, к укреплению авторитаризма. В работе специалистов Европейского университета в Санкт-Петербурге предложен сравнительный анализ опыта преодоления политических кризисов в различных обществах. Мы полагаем, что один из лучших способов понять происходящее в России сегодня — взглянуть на то, как разрешались кризисные ситуации в других странах. Или в нашей стране, но в другие эпохи.

---

Однако опыт предшествующих революций позволяет все же сделать некоторые прогнозы относительно протекания неизбежного политического кризиса. Вне зависимости от доминирующей идеологии он будет политизированным конфликтом поколений.

Ведь революция 1917 г. и Гражданская война были конфликтом поколений. В результате Февральской революции в стране появилось множество комитетов и советов разного рода. Сотни тысяч сравнительно молодых мужчин, оторванных от нормальной политической жизни, оказались участниками политического процесса. Они познали вкус власти, они не собирались обретенную власть отдавать. По сравнению с этим важнейшим социально-политическим процессом все дискуссии между конституционными демократами и социалистами-революционерами, народными социалистами и большевиками, меньшевиками и анархистами выглядят вторичными. Энергичные и честолюбивые парни, политизирующиеся в условиях войны и революции, готовы были с оружием в руках отстаивать свою власть. Сложилось так, что большинство представителей этого «комитетского класса» оказалось на стороне большевиков, но могло быть иначе: в октябре 1917 г. большинство членов советов и комитетов не принадлежало ни к какой политической партии. Показательно, что и впоследствии, во время Гражданской войны и коллективизации, большевики умело использовали конфликт поколений, предлагая свой язык для идеологизации этого конфликта.

Разумеется, ситуация «двоевластия» и «многовластия» возникает не при каждом политическом кризисе. Но можно уверенно предсказать, что кризис, во-первых, будет важным инструментом массового политического воспитания, а, во-вторых, на ход кризиса окажет огромное воздействие политическая культура нового поколения жителей России. Скорее всего конфликт поколений и будет оформлен как конфликт поколений. И дело не только в том, что действующий президент достиг пенсионного возраста (возраст политический порой не совпадает с возрастом биологическим). Особенности политики современного режима и его репрезентации обусловливают то, что он все более воспринимается как «старый режим».

Очевидно, что значение молодежи в грядущих конфликтах осознается в различных коридорах власти — появилось немало молодежных организаций, ею поддерживаемых. Но опыт последних лет показывает, что «старшие товарищи» не готовы уступать дорогу молодым, соответствующие механизмы ротации отсутствуют.

К тому же нарушение правил игры оказывает большое влияние на процессы воспитания политиков завтрашнего дня.

Многие вообще перестают интересоваться политикой, они разочарованы в выборах без выбора. В долгосрочной перспективе это представляет большую опасность: люди, с энтузиазмом проходящие политическое воспитание не в относительно «мирные» периоды, а в условиях радикального политического кризиса, становятся весьма своеобразной политической элитой.

В то же время отказ от правил политической игры проявляется и в радикализации политизированной молодежи. Язык революции очень подходит для оформления конфликта поколений, и каждое поколение мечтает о своей революции, о своем преодолении культуры стариков. Строить баррикады кажется гораздо более интересным занятием, чем строить гражданское общество. Девушки не любят молодых людей, всегда соблюдающих правила. Молодые люди не любят, когда им навязывают правила. Особенно молодые люди не любят тех, кто, навязывая правила, сам их нарушает.

Историки, рассуждая о причинах революции, называют незавершенную модернизацию, болезненную урбанизацию, противоречивую секуляризацию... Они пишут об общинной традиции и о кризисе империи, о несосто-явшихся реформах и страшном воздействии Первой мировой войны.

Но нельзя забывать и о другом важнейшем факторе. На протяжении десятков лет в России развивалась революционная традиция. Тысячи молодых людей, увлеченных политикой, но отрезанных от политической жизни, создавали символы и ритуалы, которые оформляли различные экономические, социальные и политические конфликты. Это политическое творчество, создававшее развитую культуру политического протеста, привело к тому, что разнообразные, порой разнонаправленные конфликты слились в единый поток грандиозной революции.

Охранители великой Российской империи искренне старались защитить государственность, предотвращая «вредную политику». Но неспособность интегрировать в политическую жизнь массы честолюбивых и креативных людей приводила к их политической радикализации.

Осторожные консерваторы были лучшими воспитателями пламенных революционеров.

Германская модель

Может ли Россия в результате борьбы за демократию выйти на новый виток развития авторитаризма? Или еще хуже — построить националистический тоталитарный режим? Об опасности такого поворота сегодня говорят все чаще, подчеркивая, что путинский режим — это далеко не худшее из того, что может грозить нашей слабой демократии. И впрямь, Путин не худший вариант из возможных. Но велика ли вероятность неприятных альтернатив?

Можно ли пройти от плохого к худшему?

Классический пример движения через демократию к тоталитаризму — это Веймарская Германия, т. е. демократическая республика, установившаяся после гибели кайзеровской империи в 1918 г., но породившая в 1930-х гг. гитлеризм. Третий рейх отринул даже те элементы демократии и толерантности, которые имелись в политической конструкции Второго рейха. Не получим ли мы на волне протестного движения «Веймарскую Россию» (термин известного историка Александра Янова), которая постепенно растеряет то позитивное, что есть еще в России путинской?

При ответе на этот вопрос надо принять во внимание, что гитлеризм вырос не из веймарской демократии как таковой. В основе Третьего рейха лежали две важные черты кайзеровской империи, которые в демократический период подверглись воздействию ряда дополнительных неблагоприятных обстоятельств.

Первая важнейшая черта — это доминировавшее в интеллектуальных кругах представление об особом немецком пути. О том, что Германия выше своих западных соседей и, следовательно, не станет повторять их путь к бездуховному и бесчеловечному капитализму.

Сегодня Германия для нас является чуть ли не символом западной цивилизации — трудолюбивой, рыночной, демократической, умеющей считать деньги и голоса, а потому нам трудно себе представить, что именно немцы в наиболее жесткой форме отторгали когда-то западные ценности. Тем не менее это так.

Немцы противопоставили свое понятие «культура» англо-французскому представлению о цивилизации. Культура — это классическая германская философия, романтическая германская поэзия, проникновенная германская музыка, отеческая забота германского кайзера о своем народе и особый народный дух, формирующийся на этой основе. Цивилизация — это культ денег, бездуховность, эксплуатация, деление мира на богатых и бедных, свободная торговля, а также демократия, цинично прикрывающая несправедливое общество демагогическими рассуждениями о равенстве возможностей. Словом, все то, что так распространено в Англии, Франции, Бельгии, Нидерландах.

Сегодня все это назвали бы американизацией, но тогда далекая Америка еще не была символом всего плохого, а находящиеся по соседству (за Рейном и Ла-Маншем) страны представляли собой весьма удобный объект для сравнения.

Надо специально отметить, что подобные представления не были уделом одних лишь «лавочников», которые согласно нашей марксистской традиции объявляются социальной базой фашизма. Отторжение демократии и надежды на построение более справедливого общества под патронатом кайзера сквозили в речах и текстах лучших писателей, ученых, политиков Второго рейха. Например, Томас Манн в годы Первой мировой войны написал книгу «Рассуждения аполитичного», полностью пронизанную философией особого германского пути.

Второй важнейшей чертой кайзеровской империи было стремление верхов построить патерналистское общество, которому не слишком нужна демократия. Железный канцлер Отто фон Бисмарк «спустил сверху» первую в мире систему социального страхования, и немцам, таким образом, не надо было бороться за свои экономические права, используя демократические институты. Обратной стороной системы социального страхования стало государственное покровительство монополизма, что позволяло бизнесу увеличивать доходы и отстегивать некоторую часть из них на обеспечение гарантий трудящимся.

Блага, полученные сверху, снижали общественный интерес к парламентаризму. Рейхстаг, правда, оставался местом для дискуссий, но все практические вопросы решались в кабинетах чиновников, а не в зале для голосования. Соответственно, бизнес с каждым годом все более скептически смотрел на необходимость поддержки политических партий и все более интенсивно устанавливал прямые связи с бюрократией, от которой зависело принятие решений.