Елена Ткач - Седьмой ключ

• Название: Седьмой ключ
• Автор: Елена Ткач
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00787-6

Отправляясь на дачу, будьте готовы к встрече с неизвестным, — предостерегает Елена Ткач. Магия и нечистая сила, убийства и наркотики органично вплетены в сюжет романа. Что окажется сильнее: вера героев романа в единоначалие добра, великую силу любви или страх, боль, отчаяние?

---

И тогда все его существо пронзила сладкая щемящая боль — отзвук чудесного, к которому душа еще была не готова… В нем поднялась волна чувств такого накала, что разом сработали защитные механизмы: Алеша словно бы полетел куда-то, его подхватили… теплота, темнота… Он спал.

— Смотри-ка, — шепнула Ксении Вера. — Он плачет во сне.

— Это не слезы, — вздохнула та с облегчением, поглядев на него. — Это освобождение.

Спал Алеша недолго. Юрасик, шевельнувшись неловко, смахнул со стола тарелку с очищенной кожурой апельсинов. Чертыхнулся, вскочил, принялся собирать осколки и разлетевшиеся по всей кухонке оранжевые лепестки.

— На счастье! — тихонько рассмеялась Ксения.

— Попробуй сейчас, — шепнула она Вере тихонько. — Сейчас — самое время.

— Ты думаешь? — та с сомнением оглянулась на приоткрытую дверь.

— Ну конечно, потом будет поздно. Пока он наш, пока рядом Машка… Нет, только сейчас!

Вера кивнула и осторожно, чтобы не разбудить Алешу, на цыпочках прошла мимо него в комнату, где сидели Сережа с Манюней.

Она не заметила, что Алеша больше не спит, а он длил блаженное пребывание на границе яви и сна и невольно старался расслышать, о чем пойдет разговор… Но дверь Вера плотно прикрыла, и через минуту парень услышал сквозь дрему, что дверь снова хлопнула — на кухню скользнула Машка, кинулась к Ксении и спрятала у ней на груди свое счастливое пылающее лицо.

— Вот видишь? Все хорошо, — Ксения почесала Машку за ухом, словно кошечку. — Ну, киска, видишь?

Та с облегчением вздохнула, подняла сияющие глаза.

— Мы никогда так откровенно не разговаривали. Папа говорил со мной совсем как с взрослой. О маме, о доме… Почему мама ушла. И что ему без меня очень плохо. Вот! Как же быть-то, теть Ксень?

— Ты погоди об этом — сначала нужно, чтобы папа твой выздоровел.

— Тетя Ксенечка, а что с ним, а? Вы думаете, это болезнь? А она заразная? Но ведь сейчас он такой, каким был, и абсолютно здоровый, честное слово! Может, это само пройдет, а? Может, уже прошло?

— Не прошло и само не пройдет… Ты не думай сейчас об этом. Мы с тетей Верой обо всем позаботимся, хорошо?

Машка задумчиво кивнула, лицо ее помрачнело.

— Ну вот, вы со мной — как с маленькой! А ведь решили — со всеми во всем откровенными быть. Не помните? На военном совете?

— Прекрасно помню — как не помнить! Придет срок — и ты все узнаешь. И потом — наоборот, я тебе доверяю как взрослой и рассчитываю, что ты не будешь задавать лишних вопросов. Есть у нас с Верой план один в отношении твоего папы… Но ты ведь знаешь: одно лишнее слово — и все может рухнуть! Знаешь ведь — при таком враге, как у нас, нельзя много болтать.

— Все поняла: молчу, молчу! — с готовностью замахала руками Манюня.

— Ну вот и умница! Твоя задача — Ветку подстраховать. Ей теперь будет трудно общаться с твоим папой…

— Ну да, после такого… — покачала головой Машка. — Как она вообще это пережила! Я бы кажется сразу с ума сошла, ей богу!

— Я думаю, когда она все поймет, не будет зла держать на твоего отца. Это ведь был не он…

— А кто? Ой, молчу! — спохватилась Манюня, встретив Ксенин укоризненный взгляд.

— Ты к Ветке иди, побудь с ней.

— Всю ночь?

— Да, хорошо бы до утра. И когда она очнется — сразу нас зови, поняла?

— А папа? Он с нами останется? — с надеждой спросила Манюня.

— Н-не знаю. Не уверена, — протянула Ксения и отвела взгляд. — Ну, иди, иди!

Выходящая Машка столкнулась в дверях с Верой.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Ксения.

— Согласен! — с радостью кивнула Вера.

— Слава Богу! — Ксения глубоко вздохнула. — Но ты понимаешь… это же чудо! Самое настоящее! Мы все погибли бы… по логике-то. Ведь какая силища?! А Машка? Он ее бы забрал и такой же бы сделал… Он бы ее туда потащил — я думаю, она ИМ тоже нужна…

— Да, похоже… — Вера налила себе в чашку крепкой заварки. — И это действительно чудо.

— Но что подействовало? Картина?

— Да, она. Наверное, и святая вода, и дом твой… Он же освящен — вот его бесу это и не понравилось — спрятался, в угол забился.

— А Сергей понимает, что с ним?

— Кажется, начинает догадываться. Ему сейчас очень плохо: больно, стыдно… Как я его ни уговаривала — хочет уйти. Может, и правда ему лучше побыть одному…

— Да, но пока мы все не устроим, пока над ним не совершен обряд, все может опять повториться! И в любой момент — днем ли, ночью — ты понимаешь?

— Я понимаю.

— А он?

— Он тоже.

— Что же делать?

— Нам — поскорей с священником договориться. Не знаю — всякий ли на это пойдет… Это ведь уметь надо.

— А я думаю — не в одном этом дело… Тут большая духовная сила нужна. И смелость. Ладно, я думаю, священника мы найдем. Но как он сам-то, Сережа? Справится ли? Ведь, мало ли что прикажут ему… В реку с обрыва кинуться, под поезд прыгнуть — да, все, что угодно!

— Он просит отдать ему на время картину. До тех пор, пока душа его чужой воле подвластна, он считает, что картина может помочь ему. Говорит, она будет как щит! И я думаю — если он так чувствует…

— Пусть забирает. Знаешь, я даже боялась, что ты предложишь ему остаться, а он согласится. Сама понимаю, не предложить — нельзя. Дать ему уйти в такой ситуации — все равно, что выгнать голого на мороз… Но раз он уверен в картине и на свои силы как-то еще полагается… Знаешь, я как об этом подумаю — сама себе делаюсь противна… Нельзя его сейчас одного отпускать, нельзя! Слабый он. Сгубить его могут. Да и нас всех — через него… Ведь сегодня это уже чуть-чуть не случилось…

— Чуть — не считается.

— Ну да, конечно, но если один раз пронесло — это не значит, что пронесет и в другой. Мы обязаны предусмотреть все возможности…

— Как и ту, что ОНО в нем может проснуться в любой момент. Вернее, я думаю — само ОНО не просыпается, его как бы включают. Посредством магических операций. Именно поэтому я и не предложила ему остаться. А потом, я здесь не хозяйка! Да он ни за что и не согласится — он ведь прекрасно осознает, какая в нем таится опасность. А картина…

— Кстати, как она здесь оказалась? Знаю, что Бог послал, но ведь у всякого чуда существует… как бы это сказать? Некая точка опоры в пределах обыденности. Зацепочка, что ли.

— Юрасик — эта твоя зацепочка! Я его под шумок в сторонку оттащила и все про картину выспросила. Помнишь, он прогуляться пошел? Еще грязи в дом натащил перед ужином?

— Перед обедом…

— Не важно! Так вот, он нашел тот ужасный дом. По Шуриному описанию. Она ему даже план набросала… Ну вот, в дом он войти не смог — заперто. Ломать дверь не решился. А возле дома там есть что-то вроде сарайчика, вросшего в землю. Юрка сказал, мол, его точно туда потянуло. Обошел вокруг и дверцу увидел неплотно прикрытую. Все строение так сильно осело, что дверца эта не закрывалась. Вошел… Он говорит — на картину падал косой луч света из узенького оконца под самой крышей… Эта девушка на портрете — она как живая была. Так смотрела на меня, говорит… Будто хотела что-то сказать, просила о чем-то. Ну, Юрасик, не будь дурен… Он, конечно, понимал, что это сильно на воровство смахивает, но ничего поделать с собой не мог. Да ты сама его видела — он человек простой: сказано — сделано! Он там, в этом сарае с ней разговаривать начал: нечего, говорит, тебе в такой дыре делать, пойдем-ка со мной на волю! Обернул ее какой-то тряпицей и понес. А как сюда притащил — в багажник укрыл до поры. Говорит, после хотел показать.

— Точно диктовал ему кто-то… — предложила Ксения.

— Так и вышло. Все совпало: он достал ее из багажника в тот момент, когда… ЭТО к дому приблизилось. Не будь в доме этой картины — неизвестно, говорили бы мы с тобой, попивая чаек? Ведь монстр никого бы не пощадил!

— Я вот думаю: был ли ему такой приказ — нас всех прибить? Или только забрать Манюню?

— Что толку думать — все равно не узнаем. Нам важно теперь… ой, смотри, он уходит!

Они обе приникли к окну и увидали во мгле силуэт человека, быстрым шагом удалявшегося от дома. Обеими руками человек прижимал к себе картину, тщательно завернутую в широченную Верину юбку. Дойдя до калитки, человек обернулся и помахал им рукой.

Ксения быстро-быстро крестила удалявшуюся фигурку. Услышала тихий всхлип… обернулась.

— Верочка, что ты? — она обняла не сдержавшую слез подругу. — Мы все устали, это пройдет. Пойдем спать. А все-таки у нас был удивительный день! Ведь мы победили, Верка! Хоть не окончательно, хоть ненадолго, но победили. Ну! Хватит нюнить!

— Мне его жалко, — Верины губы по-детски кривились. — Как он там один… Что с ним будет?

— Ну, если такая, как ты, о нем слезы льет — будет только хорошее…

Глава 7 Пути-дорожки

…И лето дрогнуло и понеслось под уклон. Духов день переломил в нем заносчивое самоуправство. В буйнотравье, в низкой пристальной синеве, в упрямстве ветров притаилась смиренная благодать — ожиданье покоя. Поворота к меду, к яблокам, покойным полям — к полноте и простору Спаса.