Елена Ткач - Седьмой ключ

• Название: Седьмой ключ
• Автор: Елена Ткач
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00787-6

Отправляясь на дачу, будьте готовы к встрече с неизвестным, — предостерегает Елена Ткач. Магия и нечистая сила, убийства и наркотики органично вплетены в сюжет романа. Что окажется сильнее: вера героев романа в единоначалие добра, великую силу любви или страх, боль, отчаяние?

---

— Милая моя девочка… — шепнула Вера. — Знаешь, когда появилась эта женщина… Ой, а мы ведь даже не знаем, как ее зовут, спросить не успели… Надо же! Я ее разыщу — обязательно — вот увидишь. И все узнаю о ней.

— Не узнаешь, — прошелестела Ксения.

— Почему?

— Ну… Не надо об этом. Пока…

— Непонятное что-то ты говоришь. Ну ладно. Я молиться за нее буду.

— Помолись лучше не за нее, а ей… Ей самой!

— То есть… — Вера опешила. Острая догадка вдруг молнией полыхнула в ней. — Ты думаешь…

— Да. Она явилась в земном обличье, чтобы… помочь нам.

— Она святая?

— Не просто. Она хранит эту землю. И Москву… Всех нас. Наш ангел-хранитель!

— И ты что-то знала о ней?

— Я для того и приехала на лето сюда, чтобы ей помолиться. Ради этого дом здесь купила. Только вот могилы ее не нашла. Ходила, искала — и никак…

— Так значит, этот круглый холм на поляне — ее могила?

Ксения закрыла глаза, подтверждая догадку подруги.

— И ты про нее мне расскажешь?

— Конечно… Только я мало знаю.

— И мы вместе придем к ней, когда ты поправишься!

— Не думаю… что она явится нам во второй раз.

— Ты хочешь сказать, что она… не всем открывает путь? Что не всякий в лесу дорогу найдет?

— Уверена! По крайней мере, пока это так…

— Боже, но почему?

Ксения покачала головой и прикрыла глаза, давая понять, что устала и хотела бы отдохнуть.

— Милая, только еще вопрос. Скажи, почему ты не захотела, чтобы Юрасик отыскал в Москве твоего духовника? Что ты от меня все это время скрывала? Я ж это ясно почувствовала, а теперь, когда все позади, по-моему, можно и рассказать. А? Или все же не хочешь?

— Почему не хочу? Не хотелось мне… прошлого своего ворошить. Больно очень! Делала вид, что у меня все хорошо, чтоб не жалели, так легче было. А батюшка мой… он все знает. Поневоле напомнил бы… И вы бы сразу все поняли.

— А что, Ксенечка… Ох, прости меня, дуру настырную, ради Бога! Нашла время мучить расспросами!

— Ничего… — роженица опять улыбнулась Вере и, подняв руку, коснулась ее лба. — Я полюбила вас всех… Тебя. Веточку. Лешку, Юрасика…

— Он весь испереживался за тебя. Меня отругал.

— Да. Он очень… — она не договорила и с усилием сглотнула, как будто ком в горле мешал говорить. — Я… Мы с мужем расстались. Весной. Я была на четвертом месяце. Мне пришлось ненадолго уехать. Пока я была в отъезде, он… ну ты понимаешь. Прямо в дом водил… женщину эту. Я не выдержала — ушла. Лёну забрала. Жили мы у тетки. Потом…

Вера плакала, глядя на нее. Пыталась прервать. Но Ксения поднесла палец к ее губам.

— Раз уж начала… Так вот, я заняла денег и купила этот дом. На реке. Он пропал?

— Да. Его нет.

Ксения кивнула. Какое-то время молчала. Ее губы дрожали.

— Так получается, тебе негде жить? — спросила Вера.

— Получается так. Нам негде, — мать взглянула на сына. Он спал.

— Милая, не думай сейчас об этом, — воскликнула Вера. — Мы что-нибудь вместе придумаем. Мы же вместе теперь?

— Да. Лёна как?

— Не беспокойся. С ней все в порядке. Я ее заберу.

— Хорошо.

Ксения отвернулась к стене. Вера молча поцеловала ее и вышла.

* * *

А этажом ниже отец Валентин в это время сидел у кровати Сережи. Трое мужчин — соседей по палате — тактично вышли и покуривали на лестнице, ожидая, пока батюшка закончит беседу.

Сережа был ранен. Легко — в ногу. Но был очень слаб — потерял много крови еще до ранения, когда пытался свести счеты с жизнью, перерезав себе вены. Сразу же по прибытии в больницу ему сделали переливание крови, и теперь он лежал под капельницей.

Они говорили долго — не менее получаса. Врачи беспокоились, но все же смилостивились, вняв уговорам Веры, и дали поговорить. Она уверяла, что для больного эта беседа с батюшкой жизненно необходима.

Это и в самом деле было так. Когда отец Валентин, поднявшись, чтобы уйти, благословил больного и протянул ему для поцелуя нательный крест, Сережа потянулся к нему с такой жадностью, с какой ребенок тянется к материнской груди. Потухшие глаза его ожили, заблестели. И когда священник ушел, он прикрыл ладонью глаза чтобы никто не видал, что он плачет.

У дверей палаты дежурил милиционер: Сережа был единственным оставшимся в живых свидетелем происшедшего на поляне. И все понимали: пока следствие не разберется, пока в деталях не будет восстановлен весь ход событий, Сережа — под подозрением.

А батюшка, покинув палату, был просто подавлен, мрачен. На взволнованные расспросы он только махнул рукой, сокрушенно склонил голову и, теребя бороду, отговорился: мол, все потом!

Потом так потом. Но все — и Вера, и Алеша, и Веточка — понимали, что Сережа и впрямь замешан в кровавом побоище. Да что там — они боялись себе признаться в том, что он и есть главный убийца. В глазах у них стояло чудовище, в котором не было ничего человеческого…

Вера буквально вцепилась в дежурного сержанта с мольбами рассказать о происшествии на поляне. Тот отнекивался, сердился, клял любопытную на чем свет, но наконец сжалился и поделился тем, что знал. Выходило следующее: две враждующие группировки схватились возле подпольного склада, замаскированного под лесопилку. Что они не поделили — бог весть… это предстоит выяснить. Балашихинская группировка, похоже, перестреляла соперников. Четыре трупа осталось после побоища. Дальше вышла необъяснимая пауза — существовал явный разрыв во времени между первой серией убийств и второй. Кто-то напал на победителей, причем изничтожил их голыми руками. Сержант весь зеленел, когда говорил об этом. Малхаз — главарь группировки и двое его людей были буквально разорваны на куски, будто на них напал медведь или еще какой дикий зверь, обладавший невероятной силой и жестокостью. Кроме Сережи, уцелел еще один человек — племянник Малхаза. Его рана была обработана, ему была сделана профессиональная перевязка — видно, тут поработал врач.

Милиционер еще не знал, что раненый, которого он охранял, был врачом. А те, с кем он разговаривал, не знали, что руки, и грудь — весь торс Сережи были залиты кровью. Он весь был в крови, точно купался в ней. Двоих уцелевших свидетелей и, возможно, участников дикого побоища разместили по разным больницам.

Во всем этом ужасе предстояло разобраться следствию, а пока… Пока Сереже предстояло вылечиться и набраться сил, чтобы предстать перед судом. В каком качестве — подсудимого или свидетеля — никто не знал.

Происшедшее сбило все планы — нужно было возвращаться в Москву. Ксению с малышом выписали через неделю, и Вера забрала их к себе. Вскоре из больницы отпустили и Елену. Они с сыном тоже перебрались в город — в себя приходить и ухаживать за неокрепшей еще Кирой Львовной. Вместе ездили в Щелково — навещать Сережу. О случившемся он говорить не хотел — весь цепенел, зажимался, прятал руки под одеяло. И только все спрашивал — помнит ли батюшка об их разговоре? Они уговорились о чем-то. О чем — никто из них не открыл.

И вот, наконец, настал день, когда Сережу выписали из больницы. Перед тем следователь, неоднократно навещавший больного, взял с него подписку о невыезде. О предварительном заключении пока речи не было — никому и в голову не могло прийти, что он, с его сложением и комплекцией мог сотворить то, что содеял неизвестный убийца…

Глава 9 Канун

На исходе успенского поста, в канун дня Успения Богородицы отец Валентин обзвонил всех, кто был причастен к судьбе Сережи. И попросил их назавтра прийти к нему в церковь — в маленький старинный храм Сергия Радонежского, что в Крапивинском переулке неподалеку от Трубной.

Рано утром — в половине седьмого — двери храма распахнутся для них. Обычно служба начинается в девять, но тут случай был исключительный. Священник сказал, что просит их поучаствовать в особом обряде. При этом предупредил, что подросткам лучше бы не ходить — обряд необычный, всякое может случиться, а людей с неокрепшей психикой он может попросту напугать.

Однако, в храм пришли все. И Машка, и Алеша, и Веточка. А накануне собрались у Веры с Веткой, где теперь обитала Ксения с новорожденным и маленькой Лёной: как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Были тут и Юрасик с Еленой — собрались за круглым столом в просторной гостиной окнами на Патриарший пруд. Золото кое-где пробивалось в зеленеющих кронах красавиц-лип, обрамляющих пруд. Стояли последние летние дни.

Сначала все сидели притихшие, тревожно вглядываясь в пламя мерцавших свечей, которые Вера расставила на столе в старинных бронзовых подсвечниках. Все знали, что предстоящая церемония связана с Сережей. В душе все догадывались о том, чему посвящен обряд, но боялись признаться в этом.

Обряд изгнания бесов! Тут не могло быть гарантий, что все пройдет гладко, что силой своей молитвы и веры вместе со священником они смогут одолеть зло в душе одержимого. Зло, которое может оказаться сильней…