Елена Ткач - Седьмой ключ

• Название: Седьмой ключ
• Автор: Елена Ткач
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00787-6

Отправляясь на дачу, будьте готовы к встрече с неизвестным, — предостерегает Елена Ткач. Магия и нечистая сила, убийства и наркотики органично вплетены в сюжет романа. Что окажется сильнее: вера героев романа в единоначалие добра, великую силу любви или страх, боль, отчаяние?

---

— Юра, что нас не посвящаешь в свои ближайшие планы? Когда уезжаешь? Жена, небось, думает, ты тут в Москве романчик завел. Ведь ехал в Москву на недельку, задержался вон сколько!

— А что жена? Как я решу — так и будет.

— Что ты имеешь в виду?

— Не захочет сюда насовсем возвращаться — пускай остается!

— Как? Так ты остаться решил?!

Все лица обратились к Юрасику.

— Не решил еще. Но… подумываю. Вот дом поставлю — там и решу!

— Интересно! — не удержалась Ксения. — По-моему, люди сначала решают уехать им или остаться, а потом уж и ставят дом.

— То люди… А то — я! У меня ж все не как у людей, как говорит моя сестрица Вераша… Ну как я вас таких тут оставлю? А? Нет, я сначала хочу убедиться, что вы все пристроены. А то что ж — у вас тут на сорок баб полтора мужика нормальных, все повывелись. Или сбежали — кто в Штаты, кто в Израиловку. Что ж вам теперь — вымирать? Дудки!

Все не выдержали — расхохотались. А он продолжал: — Домик зимний поставлю. Возле того, который уполз. Тоже гад — ну кто его, спрашивается, просил? Так нет — и этот сбежал. Убег! Очень вы, бабы, видно, страшные — даже дом вас испугался! А если правду сказать… Прикипел я к вам.

Почему-то при этих словах он выразительно поглядел на Ксению, и она глаз не отвела.

— Ну вот, деньги есть пока — выгорел мой проект. Принесли вы мне, тетки, удачу! Отчего же не поделиться? Считайте, это ваш процент. Дом строю на две семьи — с двумя отдельными входами. Чтоб вы там на кухне друг друга не передавили… Я ж вижу — ты, сеструха, спишь и видишь как бы обратно в лес ускакать. Небось новый романчик ваяешь? Ага, по глазам вижу! Ты, кстати, тот, что окончен, пристроила?

— Нет пока. Я не спешу, — почему-то смутившись, ответила Вера. — И потом, перевод надо к сроку сдать… Сижу над ним с утра до ночи.

— Ну да, всему свое время, — согласился Юрасик. — Но ты все-таки не тяни — походи по издательствам.

— Вот после… — Вера вздохнула, оборвав фразу на полуслове.

— Что после? После чего?

— Да так… Ну, я имела в виду после того как… В храм сходим, за Сережу помолимся… — Она резко встала и, взяв ножницы, принялась снимать нагар со свечей.

Вечер угасал, солнце полыхало огнем в окнах напротив. Завтра вставать ни свет ни заря, но расходиться никому не хотелось. Да и не по себе было… кто знает, что завтра произойдет? Не даром многие батюшки подобного обряда опасного избегали… Ведь та сила, что выходит из одержимого — если, конечно, выйдет! — может не подчиниться приказу священника, несмотря на силу молитвы, и одолеть любого другого…

Если можно из тела выйти, можно в него и войти…

Нет, сейчас нельзя думать об этом, ведь мысль воплощается! У них не должно быть ни тени сомнений в успехе завтрашней битвы.

И Вера решилась.

— Ксенечка, не знаю, захочешь ли ты теперь говорить. Может быть, это для тебя настолько интимно… Но все-таки, если можешь, расскажи нам о ней. О той, кто спасла тебя и Илюшку.

Ксения выпрямилась, вздохнула. Поправила прядь волос, оглядела присутствующих… Все, затаив дыхание, смотрели на нее.

— Я знаю — ты рассказала… — начала она медленно, понизив голос, — я нарочно приехала в эти края, чтобы найти ее. То есть, не ее, а могилу. Как-то я прочитала мемуары Анастасии Цветаевой — маленькую такую книжечку, она мне случайно в руки попалась — кто-то из гостей принес и забыл у меня. А я… я оторваться от нее не могла — всю душу она мне перевернула. Особенно история Блаженной старицы Евфросиньи. Анастасия Ивановна очень почитала ее, ездила к могиле Блаженной ежегодно в течение пятнадцати лет. И непременно с канистрами для чудотворной воды из источника. Я все эти годы мечтала съездить туда, но знаете, как бывает — дела, суета, все недосуг… А как случилась со мной беда — муж ушел… Перед тем долго мучал — ведь он связи своей не скрывал, да и женщину эту я знала, в доме она бывала не раз… В общем, если б все это по-другому было — по человечески… Я понимаю — всяко бывает, ну, влюбился, устал от меня… Можно понять. Но так, как он… я чуть с ума не сошла — уж очень жестоко! Ох, что-то меня понесло…

Она глотнула вина из бокала и продолжала уже чуть спокойнее.

— Квартира, в которой мы жили, раньше принадлежала его родителям. У меня была маленькая комнатка в коммуналке, которую мы сдавали. Гроши, конечно, но все-таки. И самое удивительное: муж мой, Паша — он совсем не злой человек, интеллигент, переводчик, в толстых журналах стихи его… Вот опять! Никак не сосредоточусь — это ведь к нашему вопросу никак не относится.

— Все относится. Все! — очень серьезно сказал вдруг Юрасик, встал, обошел вкруг стола и, низко склонившись, поцеловал Ксении руку. — Не стесняйся, не сдерживай свою боль — все расскажи. Мы тебе не чужие! И легче будет. Это сколько времени беду свою ты таила, да так… никто и не думал, что на душе у тебя…

— Я думала! — возразила Вера. — Еще как думала! Как это может нормальная женщина сидеть в глуши на последних сроках беременности? Когда кругом — ни помощи, ни машин, ни врача… и Лёнка еще на руках! Думала, что же это за человек — муж твой, если допускает такое? И когда я стала все это обмозговывать, да прикидывать на себя: мол, я так могла бы? — то поняла, что ни одна разумная женщина в таком положении рисковать бы не стала. Значит, тут что-то не так. Но какая выдержка, Ксения, подруга моя дорогая! Я просто преклоняюсь перед тобой.

— Да уж — ни слова резкого, ни упрека, а у самой в душе кошки скребут… — подхватил Юрасик, откровенно любуясь Ксенией, чем подверг ее в краску. — Черт возьми, я таких женщин не встречал! Да где их и встретишь, если одна ты такая… — Он внезапно перешел с Ксенией на ты, но звучало это так естественно, точно он знал ее долгие годы.

— Тятя Ксения, а ваши родители как же? Они в Москве? — смущаясь, спросил Алеша.

— Они на Ваганьковском! — был ответ.

— Ох, простите! — Алеша притих и стало слышно, как жужжит назойливая осенняя муха, колотясь о стекло.

— А твоя комнатка? — не утерпела Вера.

— А там вот-вот должен был начаться капремонт. С выселением. Еще в начале весны. Дом старый, на Арбате. Ремонт не меньше чем на год затянется. Ну, я по друзьям, по знакомым — стала взаймы просить, под залог своей комнаты. Решила ее продать потом — в Москве жить не хотела. Дали восемь тысяч. Услышала — продается дом, как раз столько и стоит. Небольшой летний домик с участком на берегу Клязьмы, новый совсем, только прошлым летом построенный. Я понимала, конечно, что летний домик меня с детьми не спасет, но мне тогда не до рассуждений было. Знаете — ночь простоять, да день продержаться! Мне все говорили — это дешево — восемь соток плюс дом. А дешево так потому, что хозяева срочно его продавали — им тоже деньги были нужны. Ну я и купила. И переехала. Это просто чудо было: я тогда молилась старице день и ночь, хотя иконки ее у меня не было — ничего, только книжечка эта Анастасии Цветаевой… Я просила: помоги старица Евфросинья, укрой меня с детьми! Не дай пропасть! И буквально через пару дней узнала, что продается этот домик. Как раз в тех краях, где могила ее. Значит, думаю, молитву мою услыхала. Позвала. И я стала ходить могилу искать. В книжке примерно описано, как ее найти — круглый холмик «таинственной формы» — это не мои слова, так у Цветаевой, Анастасия Ивановна вспоминает, как один раз заплутала со своим спутником, не могла отыскать к этому месту дороги — так им жаворонок дорогу указал! Я вам книжку дам — прочитаете. А я — ну никак! Все обошла — нету такого места. С колодцем и круглым холмиком, возле которого два других — поменьше: могилы священников. Колодец тот старица выкопала сама, в возрасте ста лет. Потом у колодца построили купальню, она была разрушена, как и часовня, что когда-то над могилой стояла. Похоронили там старицу в 1855 году, и с тех пор могила ее как была — по грудь человеку — так и стоит, не оседая под снегом и проливными дождями. Но это я вперед забегаю, я ведь сначала хотела о ней самой рассказать. Судьба удивительная! Старица по рождению была княжной, звалась она Евдокия Григорьевна, княжна Вяземская, и была фрейлиной Екатерины Великой. Но, видно, тяжко ей было при дворе. И вместе с двумя другими фрейлинами решила она исчезнуть — да так, чтобы все думали, будто они погибли, и не искали их. Так и сделали — с подругами разделись они у берега Царскосельских прудов, одежду свою оставили, пруд переплыли, а на другом берегу надели крестьянское платье, заранее приготовленное, и направились к митрополиту Филарету. Пешком. И каждую он на подвиг благословил. А Евдокию — выпускницу Смольного, дворянку голубых кровей — благословил митрополит на подвиг юродства! И она его соблюдала. Всю жизнь! Приняв монашество, приняла она имя Евфросинья, и навсегда распрощалась с миром… Я уж говорила, что в возрасте ста лет блаженная выкопала колодец, и в той воде люди исцелялись от самых разных болезней. Она мечтала на этом месте построить обитель… А прожила она 120 лет. Я мало знаю о ней, хочу все, что есть, собрать по крупице. Может быть, удастся книжку издать. Вы прочтете у Цветаевой то немногое, что там есть: и как старица по молитве Анастасии Ивановны исцелила ее семилетнюю внучку, у которой начиналось заражение крови, — это было далеко от Москвы, они тогда в Новосибирской области жили… И как старица защитила Цветаеву от воров, которые на нее напали… Только это крохи — я и не представляю себе, сколько доброго она сделала! Дело целой жизни — собрать все сведения, восстановить это все… Но я опять отвлеклась. Не пускала она меня, не могла я найти источник. Уж отчаялась — думала, видно за грехи мои не пускает. Но чтобы она САМА, в собственном своем молодом обличье явилась — да еще роды помогала принять — нет, этого я не ждала…