Николай Борисов - Зеленые яблоки

• Название: Зеленые яблоки
• Автор: Николай Борисов
• Издательство: Шарк
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993

«Зеленые яблоки» — коллективный роман (буриме), авторами которого на обложке первого издания 1927 г. обозначены семнадцать реальных иностранных писателей, популярных в советской России (Майкл Арлен, Роберт Стивенсон, Жюль Ромен, Марк Твен, Виктор Бриджес, Виктор Маргерит, Стефан Цвейг, Джек Лондон, Герберт Уэллс и др.). Роман составлен Корнелиусом Кроком и «переведен с американского» Николаем Борисовым.

Роман представляет собой коллаж цитат из советских переводов книг иностранных писателей (причем при наличии нескольких переводов предпочтение отдается заведомо худшему).

---

— Угодно автомобиль, сэр.

— Да, — сказал я, — позовите.

Мне было холодно, хотя мое сердце билось несколько чаще обыкновенного. Когда автомобиль подкатил, я дал шиллинг любезному джентльмену в ливрее, крикнул шоферу адрес Строма в Парк-Лэйне, затем вошел в автомобиль и с приятным чувством удовлетворения опустился на удобное сиденье.

Дело пущено в ход, — теперь в этом не было ни малейшего сомнения. Если я не изменю слову, мне предстоит целая вереница таких интересных переживаний, о которых не мог бы мечтать самый смелый ум.

Кроме приятной перспективы почувствовать нож между ребрами в любой час дня или ночи, мне еще предстояла громадная задача — разыгрывать чужую роль в течение трех недель. Я снова усомнился, не сумасброд ли этот Стром, желающий поиздеваться за мой счет. Я старался возобновить в памяти весь наш разговор с момента нашей встречи, но не нашел в нем никаких признаков безумия. Но если это просто шутка, она дорого обойдется автору. Я вынул бумагу, которую мне дал он, зажег восковую спичку и стал изучать план его дома. План был в достаточной степени ясен. Мне стоило только подняться по лестнице, чтобы оказаться перед дверьми спальни, окна которой, по-видимому, выходили в Гайд-парк. Этих сведений, во всяком случае, было достаточно для нынешней ночи.

Остальное можно изучить на следующий день.

Я вздрогнул от неожиданности, когда мы внезапно остановились перед величественным домом, недалеко от Эпсли.

— Черт возьми, — пробормотал я, — надеюсь, что тут нет ошибки.

Взяв себя в руки, я вышел на тротуар и дал шоферу полкроны.

Глава V «Будьте моей женой, Айрис…» (В. Бридже, К. Крок и Ф. Келлер)

С полминуты я колебался, а затем, поднявшись по широкой каменной лестнице, всунул ключ в дверь. Она открылась довольно легко, и, глубоко вздохнув, я переступил через порог.

Я очутился в большом круглом вестибюле с колоннадой вокруг, освещенном электрическим канделябром. Множество пальм в горшках и висячие корзины с тепличными цветами придавали этой комнате роскошный и комфортабельный вид. По углам были расставлены глубокие вольтеровские кресла из красной кожи. Пока у меня не было оснований быть недовольным новым жилищем.

Не успел я захлопнуть входную дверь и вступить на мягкий турецкий ковер, как послышался звук сдержанных шагов, и из-за драпировки в конце вестибюля появился человек. Это был спокойный приятный малый лет сорока пяти, с живым, чисто выбритым лицом и начинающейся сединой.

Одет он был, как полагается английскому лакею.

«Это Мильфорд», — подумал я.

Я снял шляпу, так, что свет упал на мое лицо.

— Есть письма? — спросил я свободно.

Я хорошо следил за ним, пока говорил, стараясь уловить малейший признак удивления или иной знак, указы — вающий на то, что он заметил нечто необычайное в моей наружности. Но он совершенно просто подошел ко мне и снял с меня пальто и шляпу.

— Были письма с последней почтой, сэр, — я их отнес в кабинет.

— Спасибо, — и я направился к лестнице.

— Вам угодно сейчас бренди и содовую, сэр? — спросил он.

У меня не было никакого желания пить бренди, так как я слишком много выпил в «Милане», но, по-видимому, Стром имел обыкновение каждый вечер пить этот напиток, и я счел необходимым не изменять этой привычке.

— Хорошо, подайте наверх…

Я поднялся по широкой лестнице, покрытой таким же роскошным ковром, как в вестибюле, прошел площадку и открыл дверь в комнату, отмеченную Стромом как мой кабинет. Выключатель находился внутри комнаты, и, повернув его, я залил ее мягким, обильным светом ламп, скрытых где-то за карнизом. Это была большая, богато меблированная комната. Каковы бы ни были недостатки Строма, нельзя сказать, что пренебрежение своим комфортом относилось к их числу. Начиная с резных, дубовых книжных полок и больших вольтеровских кресел и кончая двумя-тремя маленькими кабинетными лампами, стоящими на разных столах, — здесь было все, чего может требовать роскошь и придумать находчивый ум человека.

Послышался стук в дверь, и вошел Мильфорд с подносом, на котором стояли графин, сифон и стакан. Он поставил поднос на столик у камина и удалился так же бесшумно, как вошел.

В другом конце комнаты стояло красивое дубовое бюро, за которым Стром, вероятно, вел свою деловую и личную корреспонденцию. Я подошел к нему и сел.

До сих пор все шло поразительно гладко. Чувство дикой радости, вызванное новизной положения, наполнило все мое существо. Мне хотелось разразиться громким смехом. Но мысль о том, что сейчас может войти Мильфорд, помешала мне осуществить мое желание. Вынув записную книжку Строма и открыв ее на той странице, где были записаны неотложные дела, я стал ее просматривать. В то же время моя левая рука бессознательно играла серебряным зеркальцем, стоявшим на краю стола.

Едва слышный звук привлек мое внимание. Звук был такой слабый, что только мой чрезвычайно острый слух мог его уловить. Я взглянул в зеркало, не делая ни одного движения.

Длинная портьера, скрывающая нишу около камина, слегка отодвигалась в сторону. Все мускулы мои напряглись, пока я следил за происходящим, и сердце билось сильно и быстро.

Вдруг, к моему великому удивлению, в комнату бесшумно вошла молодая женщина. Она была бледна. Спущенные поля шляпы наполовину скрывали ее лицо, но даже в зеркале я мог заметить, что она поразительно хороша. Она на миг остановилась, а затем очень осторожно вынула из-под длинного плаща маленький револьвер и прицелилась мне прямо в затылок.

Я, очевидно, упал в тот самый момент, когда она выстрелила. Звука не последовало, но я почувствовал колебание воздуха от сильного взрыва. Пуля вошла в доску бюро, как раз на той линии, где секунду назад находилась моя голова.

Это было проделано весьма ловко, но я совсем не жаждал повторения. Вмиг я перебежал комнату и схватил ее за руку. Она и не пыталась сопротивляться. Она выронила револьвер, как только я до нее дотронулся, и стояла передо мной с широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Свободной рукой я поднял оружие: это был воздушный пистолет, которым можно на расстоянии двадцати ярдов убить человека. Пистолет я положил в карман и, выпустив ее руку, отошел на несколько шагов.

— Не угодно ли присесть? — сказал я любезно.

На мое предложение она реагировала совершенно неожиданно: с тихим стоном закрыла руками лицо и, покачнувшись, мягко упала на пол.

«Вот это уж скверная история», — подумал я.

Все же я не мог ее так оставить, нагнулся, поднял и на руках отнес на диван.

До сих пор действие разыгрывалось так быстро, что у меня не было времени на размышления. Но тут вдруг мне пришло в голову, что лучше запереть дверь, на тот случай если Мильфорд или кто другой из прислуги услышали выстрел. Я подошел к двери, повернул ключ в замочной скважине и вернулся к тому месту, где лежала моя неожиданная гостья. Это была Айрис…

Мой жизненный опыт был достаточно разнообразен, но данное положение казалось из ряда вон выходящим.

Я решил, что прежде всего нужно привести ее в сознание.

Налив немного бренди в стакан, я приподнял ее и влил несколько капель сквозь ее сжатые зубы. Крепкий напиток оказал почти мгновенное действие. Легкая краска появилась у нее на лице, и, глубоко вздохнув, она открыла глаза.

Когда она увидела, что я ее поддерживаю, она сильно вздрогнула и откинулась назад на диван.

Нельзя сказать, чтобы это было особенно лестно для меня, но я решил не обращать внимания.

— Надеюсь, вам теперь лучше? — спросил я с ободряющей улыбкой.

В ответ она взглянула на меня с такой ненавистью и презрением, что я инстинктивно встал с дивана.

— Ну, — сказала она, — что же вы не звоните и не передаете меня полиции.

Она говорила низким и страстным голосом.

Я посмотрел в упор в ее возмущенные глаза.

— Я принципиально против полиции. Кроме того, я не знаю, что ей тут делать. В конце концов, вы только испортили бюро.

Не успела она ответить, как послышались шаги на площадке, а затем кто-то тихо постучал в дверь.

— Кто там? — вскрикнул я.

Айрис схватила меня за руку.

Из-за дверей раздался извиняющийся голос Мильфорда.

— Это я, сэр. Мне послышалось, что в вашей комнате что-то упало. Я пришел посмотреть, не могу ли быть полезен.

Сперва я колебался, затем подошел к двери вместе с Айрис, которая все еще не выпускала моей руки, и открыл ее так, чтобы он не мог видеть происходящего в комнате.

Айрис прижалась ко мне.

— Спасибо, Мильфорд, это пустяки. Я чинил воздушный пистолет, курок неожиданно спустился, и попорчена доска бюро. Вы посмотрите ее завтра утром. Кстати, был здесь кто-нибудь в мое отсутствие?

— Никак нет, сэр.

— Возможно, что я выйду опустить письмо, — так что если вы услышите шаги, не подумайте, что это грабитель. Спокойной ночи!..