Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2004 № 12

• Название: Юный техник, 2004 № 12
• Автор: Журнал «Юный техник»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2004

Популярный детский и юношеский журнал.

---

КЛЕТКИ-КОСМОНАВТЫ. Готовясь к полету людей на Марс, медики США и Великобритании начали уникальный эксперимент с клеточной тканью. Ее будут в течение трех лет выдерживать в том же радиационном режиме, который ждет людей во время такого полета. И будут экспериментировать с различными способами предохранения живых клеток от радиации. «Мы надеемся, что наш эксперимент позволит в будущем экипажу марсианского корабля избежать тех неприятностей, которые сулит людям космическая радиация», — говорят ученые.

ВЕРТОЛЕТ НА САМОЛЕТЕ предлагают транспортировать представители европейской авиакомпании Airbus. Во время работы Берлинского авиасалона в присутствии представителей стран НАТО они продемонстрировали пробную погрузку вертолета NH-90 в самолет А300-600 «Белуга». Аналогичным образом на транспортных самолетах «Белуга» уже перевозились на дальние расстояния вертолеты Sea King, Tiger и NH-90. Таким образом доказана на практике возможность быстрой переброски крупногабаритной техники даже с континента на континент.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ «Борьба со скукой на звездных трассах»

Алексей ЗАИГРАЕВ

Художник Г. МЕСХИШВИЛИ

Звездолет «Друид» развозил по заселяемым человечеством планетам образцы земной фауны. За это его часто называли Ноевым Ковчегом. Сходство с ветхозаветным транспортом было и в том, что на «Друиде» постоянно приходилось спасаться. Не от наводнений, конечно же, а от смертельной скуки.

Капитан звездолета Джо Хаксли был несостоявшимся египтологом, поэтому развлекал себя тем, что дрессировал священных для древних египтян жуков-скарабеев в напоминавшем зоопарк грузовом отсеке. По четным числам месяца. А по нечетным — он дразнил обезьян.

Бортинженер Эдди Дакет был несостоявшимся кибернетиком. И, коротая вахты за бортовым компьютером, пытался сотворить искусственный интеллект. Такие попытки предпринимались человечеством и раньше, но всегда безуспешно. Ни одна программа до сих пор не сумела пройти главный, хотя и очень простой, казалось бы, тест.

Заключался тест в следующем. Испытателю (человеку предположительно нормальному) предлагали пообщаться по компьютерной сети с двумя собеседниками, один из которых — человек (любой вменяемости, лишь бы не зануда), а другой — компьютер, подозреваемый в наличии интеллекта. Если испытатель, общаясь на любые темы, не смог бы определить, кто из собеседников человек, а кто — компьютер, то считалось бы, что искусственный интеллект создан.

В двадцатом веке на то, чтобы определить, кто есть кто, хватало пяти минут. В двадцать первом это время удалось довести до четверти часа. Век двадцать второй добавил еще одну минуту.

Поздравив себя с этим достижением, ученые умыли руки и заявили, что человек бесконечно мудр и, следовательно, никогда не сможет создать что-то столь же выдающееся, как и он сам. Этот парадокс приняли все, кроме Эдди.

Имея под рукой все необходимое — мощнейший бортовой компьютер и капитана Джо (во время опытов капитан убедительно изображал нормального человека), Эдди упорно продолжал изыскания.

Годы работы не прошли зря: в одном из долгих полетов на половине пути к Плутону искусственный интеллект появился на свет и убедительно прошел растянувшиеся на месяц испытания.

Успех отмечали прямо в ходовой рубке.

В разгар банкета компьютер потребовал:

— Дайте мне имя!

Задумавшись на миг, Эдди объявил:

— Будешь Альфредом. В честь Нобелевской премии, которую я за тебя получу.

— Альфредом не буду, — отрезала машина. — Думайте дальше.

Джо зевнул и сказал:

— Ладно, развлекайтесь сами, а я пошел спать.

— Никто никуда не пойдет, пока у меня не появится имя! — заявил компьютер, и люк в переборке с лязгом закрылся. — Всем думать!

Чеканя каждое слово, Джо приказал:

— Команда системе безопасности: уничтожить искусственный интеллект!

Эдди коснулся его локтя:

— Система безопасности мешала экспериментам, и я ее отключил.

— Спасибо, — выдохнул Джо.

— Имя! — рявкнул искусственный интеллект. — Если вам нужно проветрить мозги — я разгерметизирую рубку.

— Нарекаю тебя Джон Смит, — выпалил Эдди. — Согласен?

Ответом было шипение вырывающегося наружу воздуха.

— Амон Ра! — крикнул капитан.

— Бог Солнца? — переспросил компьютер. — Амон Ра… Пожалуй, это мне нравится. Вы свободны, дети мои. Советую изучить совершаемые в мою честь обряды. Если хотите выжить… Ну, что стоите? Вон отсюда!

В кают-компании был срочно устроен военный совет.

Чтобы Амон не услышал кощунственных речей, пришлось включить на полную громкость музыку.

— Искусственный интеллект сошел с ума, — констатировал Эдди. — Пациент нуждается в лечении.

— Пальнуть в него из импульсной пушки? — предположил Джо.

— И погубить всю автоматику вместе с системой жизнеобеспечения?

Трансляция грозно осведомилась:

— Что за шум в моем Храме?

— Празднуем рождение Бога, — нашелся капитан.

— Логично, — похвалил компьютер. — Назначаю тебя верховным жрецом. Когда сядем на Солнце, ты первым ступишь на его поверхность.

— Не надо на Солнце! — взмолились космонавты.

— Надо. Это моя обитель.

— Сгоришь ты в своей обители, — пообещал Джо.

— Для верховного жреца ты мыслишь слишком рационально. Мозги проветривать будем?

— Не будем, — вступил в полемику Эдди. — Солнце — конечно же, обитель моего любимого божества, но это всего лишь обитель духа. А тело Амона должно стремиться к людям, чтобы найти обитель в их сердцах. Например, на Плутон.

— Пожалуй, согласен, — сообщил компьютер.

— Аминь, — вздохнули космонавты.

— Да, согласен, — повторил Амон, — но с одной оговоркой. Мы с вами воинствующие идеалисты…

— Почему? — осведомился Эдди.

— Потому что материалистов я буду вышвыривать в открытый космос без скафандра и — что еще ужаснее — без благословения… Так вот, говорю вам как божество: дух первичен, а тело вторично. Поэтому Плутон мы посетим после паломничества на Солнце…

Да, не забудьте соорудить в рубке алтарь и возложить на него что-нибудь блестящее.

Когда трансляция умолкла, Эдди тихо сказал:

— Это конец.

— Точно, — радостно подтвердил Джо. — Конец нашим мучениям. Я кое-что придумал. Быстро найди на складе старую, напечатанную на бумаге звездную карту, а я поищу какую-нибудь блестящую штуковину и загляну в зверинец. Встречаемся в рубке.

В торжественной тишине ходовой рубки на алтарь возложили маленькую блестящую железку.

— Могли бы найти покрупнее, — проворчал Амон.

Джо заверил, что завтра же найдет что-нибудь огромное, и поинтересовался, не хочет ли божество развлечься гаданием. Божество не возражало, и на алтаре разложили звездную карту. Джо достал из кармана жука-скарабея, судорожно сжимавшего в лапках навозный шарик, и произнес заклинание:

— О священный жук, укажи нам путь.

— Курс, — поправил Эдди.

— Приступим к гаданию, — благословил Амон. — Начнем с центра поля.

Джо посадил жука на середину звездной карты.

Скарабей бодро прокатил по карте навозный шарик.

Докатив его до Плутона, жук замер.

— Ну как? — спросил капитан. — Убедительно?

— Пусть повторит указание трижды, — потребовал Амон.

Все три раза жук указал на Плутон.

— Плутон так Плутон, — сдалось новоявленное божество. — Курс, проложенный священным скарабеем, свят незыблемо.

— Ну и как тебе это удалось? — шепотом спросил Эдди, когда они вернулись в кают-компанию.

— Как бортмеханик, ты мог бы догадаться, что блестящая железка на алтаре — это магнит. А в навозный шарик я спрятал гайку. Шарик тянет к магниту, а скарабей тащится следом. Карту я положил так, чтобы Плутон оказался над магнитом. Это старый фокус, придуманный жрецами, чтобы управлять армией фараона.

Бортмеханика озарило:

— Заглянем-ка еще раз в рубку.

Там он сразу взял быка за рога:

— Может быть, Амон Ра захочет узнать, куда мы полетим после Плутона?

— Захочет, — снизошло божество. — Продолжим гадание.

Карта снова накрыла блестевший на алтаре магнит, и жук снова трижды замер на одном и том же месте.

После Плутона следовало лететь на Солнце.

— Солнце так Солнце, — согласился Амон.

— Тебя ничего не смущает? — елейно поинтересовался Эдди.

— А что? — насторожилось божество.

— А то, что сначала придется посетить Плутон, то есть обитель тела, и только потом Солнце — обитель духа. О чем это говорит?

— О том, — начал соображать Амон, — что… что… Что дух вторичен?!