Роджер Желязны - Сказочная фантастика

• Название: Сказочная фантастика
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: «Стеф»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992

Содержание:

Р. Желязны. Подмененный

К. Саймак. Волшебное путешествие

П. Энтони. Заклинание для хамелеона

Л. Спрэг де Камп. Единорог Эвдорика

Оформление художника: А. Бибанаева

© Перевод на русский язык, составление, оформление, “Стеф”, 1992

---

— О… — Эмоционально Бинк приравнивал изгнание к смерти. А слова Хамфри были напоминанием о том, что жизнь продолжается и за Щитом. И все-таки идти туда он не хотел, но Хамфри дал понять, что Мандения — это не обязательно поражение.

— К моей крайней досаде, я не смею продолжать дальше выяснение твоего таланта. Я не защищен от магических помех.

— Но зачем кому-то нужно, чтобы я не узнал собственный талант? — с недоумением спросил Бинк.

— О, ты его знаешь! Ты просто не можешь сказать — даже себе. Знание запрятано глубоко внутри тебя. Я определенно не готов принять на себя такой риск всего лишь за один год службы. Я наверняка потерял бы на такой сделке.

— Но почему какой-то Волшебник… Я имею в виду, что я — никто!.. Кому какая польза давать мне…

— Это может быть вовсе не человек, а магическое существо, наложившее на тебя чары. Чары невежества.

— Но почему? За что?

Хамфри скривился.

— Парень, ты начинаешь повторяться. Твой талант может представлять угрозу чьему-нибудь специальному интересу. Как серебряный меч является угрозой дракону, даже когда этот меч далеко от него. Какое-то существо защищается, блокируя твое знание о себе.

— Но…

— Если бы мы знали, что это за существо, мы узнали бы и твой талант, — прервал его Хамфри.

И все-таки Бинк продолжал упорствовать:

— Как же мне показать свой талант, чтобы остаться в Ксанфе?

— Это — действительно проблема, — заметил Хамфри тоном, по которому можно было определить, что данный вопрос представляет для него чисто академический интерес. Он пожал плечами. — Я ответил бы, если бы смог, — но я не могу. Конечно, не нужно никакой платы за мои услуги, поскольку я не смог полностью удовлетворить тебя. Я напишу записку, ты передашь ее Королю. Возможно, он позволит тебе остаться. Ведь дело обстоит вот как: закон требует, чтобы каждый гражданин обладал магией, но в нем ничего не сказано о том, что он должен демонстрировать ее на публике. Бывают даже случаи, когда демонстрации отменяются в приказном порядке. Я припоминаю одного молодого человека, который мог по желанию изменить, например, цвет своей мочи. Это было засвидетельствовано в письменной форме, а всякие публичные демонстрации пресекли.

Казалось, что неудача сильно смягчила Волшебника. Он угостил Бинка превосходным обедом (коричневый хлеб из личного хлебо-фруктового сада и молоко от крылатых оленей) и беседовал почти дружелюбно.

— Так многие приходят сюда и задают совершенно пустые вопросы, — доверительно рассказывал он. — А фокус-то заключается не в том, чтобы найти ответ, а наоборот — задать правильный вопрос. Твое дело — первый настоящий вызов, который я получил за последние годы. Перед этим был еще… постой, дай подумать… А, амарант — неувядающий пурпурный цветок. Тот фермер хотел узнать, как вырастить действительно хорошее растение для зелени и зерна, чтобы он мог прокормить свою семью и иметь небольшой доход, который скрашивал бы им жизнь. Я нашел волшебный амарант для него, и сейчас он используется по всему Ксанфу и даже за его пределами. Из него можно изготовить хлеб, почти не отличимый от настоящего. — Волшебник открыл ящик стола и вынул странной формы каравай. — Смотри, тут нет следов стебля — то есть он выпечен, а не сорван. — Волшебник отломил кусок и протянул Бинку; тот с интересом принял его. — Вот это был хороший вопрос. Ответ тоже принес пользу всему Ксанфу, а не только тому, кто задал вопрос. Остальные, напротив, желают всего лишь разновидности обезьяньей лапы.

— Обезьянья лапа! — воскликнул Бинк. — Когда я спросил зеркало, оно показало мне…

— Совершенно верно. Образ происходит от одной манденийской истории, Там это считается выдумкой. Но здесь, в Ксанфе, есть такая магия.

— Но что это?

— Значит, ты все же хочешь послужить мне год?

— Э, за это — нет. — Бинк сосредоточенно пережевывал новый хлеб; он был все же жестче, чем настоящий.

— Тогда получай ответ бесплатно. Это просто означает вид магии, которая принесет тебе больше неприятностей, чем добра. Хотя и даст тебе то, о чем ты просил. Словом, магия, без которой тебе лучше было бы обойтись.

Неужели Бинк лучше всех знает свой талант? Получается, что именно это и сообщило ему зеркало. И все-таки как это может быть, чтобы изгнание стало предпочтительнее знания правды?

— А много людей приходит?

— Раньше, до того, как я построил этот замок и спрятал его, приходило больше. А теперь… Только по-настоящему решительные находят сюда дорогу. Вроде тебя.

— А как вы построили замок? — Пока Волшебник охотно отвечает, надо спрашивать.

— Его построили кентавры. Я подсказал им, как освободиться от нашествия насекомых, и они служили мне год. Они — искусные мастера и сделали отличную работу. Я время от времени запутываю дорогу сюда, используя сбивающие с пути заклинания, чтобы мне не надоедали случайные посетители. В общем, это — хорошее местечко.

— Чудовища! — вырвалось у Бинка. — Гиппокампус, мантикора — они отрабатывают свой год службы, отпугивая дураков?

— Разумеется. Неужели ты мог подумать, что они тут живут для моего удовольствия?

Бинк задумался. Он припомнил яростную враждебность, с какой вела себя морская лошадь. Ну конечно же, она предпочла бы открытое море этому узкому рву.

Бинк доел хлеб. В самом деле: он был почти так же хорош, как настоящий.

— С вашим запасом информации вы могли бы быть… да, могли бы быть Королем.

Хамфри засмеялся, и в его смехе не было ни горечи, ни сожаления.

— Кто, обладающий здравым рассудком, хочет быть Королем? Это же утомительнейшая, скучнейшая работа. К тому же, я — не администратор, я — ученый. Большая часть моих трудов заключается в том, чтобы сделать мою магию безопасной и более целенаправленной, способной принести больше пользы. Многое еще нужно сделать, а я старею. Я не могу тратить время на посторонние дела. Пусть те, кому очень хочется, носят корону.

Обескураженный Бинк начал перебирать возможных претендентов на королевский престол Ксанфа.

— Волшебница Ирис…

— Когда имеешь дело с иллюзией, — серьезно произнес Хамфри, — дело принимает нередко и такой оборот, что можешь сам поверить в самим собой созданную иллюзию. Ирис не столько нужна власть как таковая, сколько — хороший мужчина.

Уж это-то Бинк не стал бы оспаривать.

— Но почему она не выйдет замуж?

— Она — Волшебница. И притом — толковая. Она обладает способностями, о которых ты даже представления не имеешь. Ей требуется мужчина, которого она могла бы уважать, — человек, который обладал бы более сильной магией, чем она. Во всем Ксанфе только я обладаю большей магией… Но я — из другого поколения, слишком стар для нее, даже если бы у меня и появился известный зуд или интерес к женитьбе. И, конечно, мы не совместимы, так как наши таланты противоположны: я имею дело с правдой, она — с иллюзией. Я знаю слишком много, она воображает слишком много. Поэтому она ищет среди меньших талантов, убеждая себя, что как-нибудь все уладится. — Он покачал головой. — Это действительно никуда не годится. При стареющем Короле, при отсутствии наследника и альтернативном требовании, чтобы корона переходила только к настоящему Волшебнику, вполне возможно, что трон станет предметом ее махинаций. Ведь не всякий молодой человек относится к Ксанфу честно и готов заботиться о его процветании.

Бинк похолодел. Хамфри знал о приключении с Ирис, о их встрече… Оказывается, Волшебник не только отвечал на чьи-то вопросы, за что взымал гонорар, но и следил за тем, что делается в Ксанфе. Но, похоже, вмешиваться не собирался — он просто наблюдал. Может быть, он исследовал прошлое отдельных просителей, пока морской конь, массивная дверь и мантикора задерживали их, и к тому времени, когда они, наконец, прорвутся, Хамфри уже будет готов. Может быть, он запасался информацией на тот случай, когда кто-то придет и спросит: “Какая самая большая опасность грозит Ксанфу?” — и он сможет ответить на такой вопрос и получить свой гонорар.

— Если Король умрет, вы примете корону? — спросил Бинк. — Вы говорили, что она должна перейти к сильному Волшебнику, и для пользы Ксанфа…

— Ты задал вопрос почти такой же неподъемный, как и тот, что привел тебя сюда, — вздохнул Волшебник. — У меня, конечно, есть определенная доля патриотизма. Но я также провожу политику невмешательства в естественный ход событий. В концепции обезьяньей лапы существует некоторый смысл, мания имеет свою цену. Я полагаю, что если не появится совсем уж никакой альтернативы, то я приму корону. Но перед этим я хорошенько поищу какого-нибудь толкового Волшебника, который, может быть, согласился бы взвалить на себя эту ношу… За целое поколение у нас не появилось ни одного большого таланта. — Он задумчиво уставился на Бинка. — С тобой, похоже, согласовалась бы магия такого калибра… Но как овладеть ею, если нам неизвестно, в чем ее суть. Поэтому я сомневаюсь, что ты — наследник трона. Бинк взорвался неестественным, сконфуженным смехом.