Роджер Желязны - Сказочная фантастика

• Название: Сказочная фантастика
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: «Стеф»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992

Содержание:

Р. Желязны. Подмененный

К. Саймак. Волшебное путешествие

П. Энтони. Заклинание для хамелеона

Л. Спрэг де Камп. Единорог Эвдорика

Оформление художника: А. Бибанаева

© Перевод на русский язык, составление, оформление, “Стеф”, 1992

---

— В моей фляге, — ответил Бинк. — Я сохранил ее… Вот, она восстановила мой отрубленный палец! — Он поднял левую руку для всеобщего обозрения. — Она также излечила мне насморк, Я видел, как она помогала и другим людям. Она все излечивает мгновенно. — Бинк решил умолчать об обязательных условиях Источника.

У Мунли был талант — перемещать небольшие предметы.

— С твоего разрешения…

— Конечно! — кивнул Бинк.

И его фляга появилась в руке церемониймейстера.

— Это она?

— Да! — Перед Бинком забрезжила реальная надежда.

Мунли снова приблизился к Королю.

— Волшебная вода? — переспросил Король, будто не понимая, о чем идет речь.

— Она излечивает все болезни, Ваше Величество, — заверил его Мунли.

Король взглянул на флягу. Один глоток — и он сможет прочесть сообщение Волшебника, вновь вызвать приличную бурю и вынести справедливое решение по делу Бинка.

— Ты хочешь сказать, что я болен? — требовательно спросил Король. — Какое заблуждение! Я, как всегда, здоров. Никакого лечения! — И он перевернул флягу, и драгоценная жидкость вылилась на землю.

Бинк обомлел; у него было ощущение, будто на землю вылили не воду, а его собственную кровь. Он прекрасно видел, как из-за старческого маразма пропадает его последний шанс. А ведь именно этот маразм он и хотел исцелить… И теперь у него больше нет волшебной воды — ни капли! А она пригодилась бы ему для собственных нужд. И теперь, в случае какого-нибудь несчастья, он не сможет больше излечиться.

Не было ли это местью Источника Жизни за брошенный ему вызов? Подразнить Бинка победой, а в решающий момент — нанести удар?.. Как бы там ни было, а он проиграл.

Мунли тоже понял это. Он нагнулся, поднял флягу, и в тот же миг она исчезла из его рук, вернувшись в дом Бинка.

— Мне очень жаль, — тихо произнес он. И тут же громко выкрикнул: — Демонстрируй свой талант!

Бинк попытался. Он сосредоточился, изо всех сил напрягаясь и желая, чтобы его магия, чем бы она ни была, сломала свои оковы и проявила себя. Хоть как-нибудь, хоть чем-нибудь… Но не произошло ничего.

Он услышал всхлипывания. Неужели Сабрина?

Нет, то была его мать. Рядом, с каменным лицом, сидел Роланд. Он ни во что не вмешивался, в угоду чести. Сабрина так и не взглянула на Бинка. Но зато были другие, кто глядел злорадно и насмешливо — Зинк, Джама и Потифер. У них теперь был повод чувствовать свое полное превосходство — ведь у каждого из них был собственный явный талант.

— Я не могу, — прошептал Бинк.

Конец…

Он снова уже был в пути. На сей раз он направлялся на запад, к перешейку. Он шагал с новой дорожной палкой и его фляга была наполнена обычной водой. Бианка снабдила его превосходными сэндвичами, орошенными ее слезами. У него не было ничего на память от Сабрины — он так и не увидел ее после церемонии. Закон Ксанфа не позволял изгнаннику брать с собой больше, чем необходимо на дорогу; и уж конечно нельзя было унести никакие ценности, чтобы не привлекать нездорового любопытства манденгайцев. Хотя Ксанф и был защищен Щитом, не следовало пренебрегать никакими мерами безопасности.

В известном смысле жизнь Бинка, можно сказать, закончилась. Его оторвали от всего, что он знал и чем жил. В сущности, он стал сиротой. Никогда больше не доведется ему испытать чудес магии. Он навсегда, образно говоря, будет прикован к бедной земле, к бесцветному, тусклому обществу Мандении.

Да, может быть, ему все же надо было принять заманчивое предложение Волшебницы Ирис? Тогда бы он, по крайней мере, остался в Ксанфе. Ах, если бы он знал… Но нет! И если бы он все знал, он все равно не принял бы другого решения. Что было верным, то и осталось верным, а что неправильно — неправильно.

Самое странное, что он не чувствовал себя так уж скверно. Ну да — он потерял гражданство, семью, невесту, его ждал незнакомый мир, — все так. Однако в его походке все-таки была определенная живость!

И сразу — соображение: не является ли это контрреакцией, поддерживающей его дух, чтобы у него не возникло мысли о самоубийстве?.. Или, может быть, он и в самом деле доволен, что все метания кончились, что выбор в конце концов сделан, появилась определенность?.. Да, он был калекой, неполноценным среди людей, обладающих магией. Но теперь-то он будет среди себе подобных!

Нет… Дело не в том. Никакой он не калека. Он обладает магией. Он обладает очень сильной магией, калибра Волшебника. Так Хамфри и сказал, и Бинк ему верит. Просто-напросто он, Бинк, не может ею воспользоваться. Не может — подобно человеку, умеющему делать пятна на стене, но не имеющему перед собой стены.

Почему он немой в магическом смысле? Бинк не знал. Но он знал, что он прав, а решение Короля неверно.

Что ж — ему лучше быть подальше от людей, настроенных против него. Нет, это тоже не то. Его родители подчинились закону Ксанфа — они были хорошими, честными людьми, и Бинк разделял их моральные ценности. Вот почему он отказался принять предложения соблазнительной Ирис — в их основе был обман… Помочь ему, отправившись с ним в ссылку, Роланд и Бианка не могли; они ни с какой стороны не заслуживали ссылки… Не могли они помочь и попытавшись как-то обойти систему, — тут опять был бы обман. Они сделали то, что считали правильным, — сделали ценой большой личной жертвы. И Бинк гордился ими. Он знал, что они любят его, но — позволяют идти своим путем, никак не вмешиваясь. В этом заключалась доля его скрытой радости.

А Сабрина?

Она тоже отказалась обманывать. Хотя у нее были принципы, отличные от принципов его родителей. Пожалуй, если бы у нее была достаточно веская причина, она могла бы и обмануть. Да, ее личность казалась цельной. Но она казалась такой потому, что ее не так уж сильно взволновало несчастье Бинка. Ее любовь не была достаточно глубокой. Она любила его за магический талант — она была уверена, что он есть у Бинка, как у сына столь талантливых родителей. Но стоило ей увидеть, что она ошибается, как чувства стали меркнуть. То есть Бинк-человек интересовал ее гораздо меньше, чем Бинк — обладатель магии.

Да и его любовь к ней оказалась не такой уж глубокой. Конечно, Сабрина была красавицей, но как личность — все же не столь оригинальной и индивидуально выраженной, как, к примеру, та же Дия. Дия ушла, потому что ее обидели, — и не изменила своему решению. Сабрина, скорее всего, поступила бы так же, но по другой причине. Дия не притворялась — она на самом деле была обижена. С Сабриной же это все было бы сложнее — во всяком случае, театральнее, искуснее; потому что у нее было меньше эмоций. Да, Сабрину больше заботила внешняя сторона, эффект.

Это обстоятельство снова напомнило Бинку о Волшебнице Ирис — существе, почти на сто процентов полагающемся на внешнюю эффектность. Что за темперамент! Бинк уважал человеческий характер — характер был окном в правду, когда уже мало чему остается верить. Но Ирис была слишком неистова. Та сцена разрушения дворца, вкупе с драконом и бурей…

Даже глупая Как-ее-там-зовут, красивая девушка на слушании дела об изнасиловании (Винни — вот ее имя!), — даже у нее были чувства, и довольно яркие. Бинк очень надеялся, что позволил ей убежать от дракона в Провале. Да, в ней было совсем мало искусственного… Сабрина же была совершенной актрисой, и потому, если уж быть до конца откровенным, Бинк никогда не был по-настоящему уверен в ее любви. Она была картинкой в его мозгу — ее следовало вызывать по надобности, чтобы поглядеть на нее. Никогда на самом деле он не хотел жениться на ней.

Понадобилась ссылка, изгнание, чтобы обнажились истинные мотивы Бинка, чтобы стало ясно: в Сабрине нет того, чего он от нее ждал, а в нем — того, чего ждала она. Она была красавицей, и это очень нравилось Бинку; она обладала самобытным характером и привлекательной магией. Все это было прекрасно, и Бинку казалось, что он любит ее. Но вот наступил кризис, глаза Сабрины отвернулись от него. И все стало на место. Солдат Кромби был прав: дурак был бы Бинк, если бы женился на Сабрине.

Бинк улыбнулся. Любопытно, как жили бы вместе Сабрина и Кромби? Исключительно подозрительный и требовательный мужчина и исключительно переменчивая артистичная женщина. Смогла бы стать врожденная свирепость солдата вызовом врожденной же способности девушки приспосабливаться? Смогли бы они, наконец, увлечься друг другом и вынести совместное существование? В отдельные моменты Бинк не сомневался: смогли бы. Они или немедленно яростно поссорились бы, или бы впечатляюще быстро сошлись… Жаль, что они на самом деле не смогут встретиться, и Бинку не доведется поприсутствовать на такой встрече…

Вся его жизнь в Ксанфе живо проходила перед его мысленным взором; он прощался с ней. Впервые Бинк был совсем свободен. Ему больше не нужна была магия. И роман с девушкой ему тоже больше не нужен. Ему уже не нужен был и Ксанф.