Уильям Стайрон - В заразном бараке

• Название: В заразном бараке
• Автор: Уильям Стайрон
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: Драматургия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071254-0

Война — это страшно. Но на войне солдату хотя бы ясно, кто ему друг, а кто — враг. Но когда призванный на войну человек находится не на поле боя, а в тылу, — все оказывается сложнее. Им противостоят не вражеские солдаты, а их же собственное начальство — тупые и жестокие самодуры, воспринимающие рядовых, как пушечное мясо.

Но есть люди, готовые противостоять окружающему их аду…

---

Макгрудер (задумчиво). Это грустно. Несмотря на то что он был патологически злым, все это очень грустно. Всегда так. Трудно поверить, что Лоренцо нет.

Шварц. Было грустно. Мне было ужасно грустно видеть, когда он впал в кому, несмотря на все гадости, которые он совершал. (Пауза.) Знаешь, Уолли, мне было так его жаль, что я даже попытался пообщаться с ним. Его лицо посинело. Оно стало странно синего цвета, как будто ему под кожу впрыснули синих чернил. И его черные губы оттопырились в агонии и обнажили зубы. Это всего меня перевернуло. Он выглядел таким несчастным и бесконечно одиноким в этой своей агонии.

Макгрудер. Ты что-нибудь сказал ему? Ты что-то дал ему?

Шварц. В каком то смысле да. Но не буквально, хотя и старался. Не знаю, Уолли, я стоял и смотрел на него, видел муки на его лице, слушал его тяжелое дыхание и сказал себе: «Он умирает». И я открыл книгу рэбби на слове «Смерть». И прочитал Лоренцо несколько строк оттуда. «Смерть — прекрасная и естественная часть жизни, ее стоит бояться не больше, чем сна». И я слышал, как Лоренцо сказал: «Это все ишачье дерьмо». И потом я подумал — это в нем ненависть говорит, наша ненависть возвращается к нам — к нам, чья кожа белая, и эта переполненная чаша терпения изливается на нас самих. Я думал, что должен просить прощения у Лоренцо, просить, чтобы он простил меня, простил нас за все, что мы сделали ему, и поэтому я открыл книгу на слове «Прощение» и прочитал эти замечательные строки: «Самый большой дар человека — это умение прощать». И потом я спросил: «Ты понимаешь это, Лоренцо? Ты можешь простить меня?» И его голос был таким слабым и больным. Я слышал, как он ответил: «Прощаю». И он издал короткий смешок и сказал: «Прощаю. Поцелуй мою черную задницу». (Пауза.) Уолли, Уолли, я был в отчаянии. Он угасал на моих глазах, умирал прямо передо мной. Я чувствовал, что не должен позволить ему уйти со всей этой ненавистью внутри его. Как-то должен был достучаться до него. Поэтому я прочитал ему еще из книги, где рэбби говорит о девятой симфонии Бетховена. «All Menschen werden Bruder» — надеюсь, я правильно это произношу: «Все люди становятся братьями, когда они протягивают друг другу руки и любят друг друга». Затем я прекратил читать и посмотрел на него и сказал: «Лоренцо, мы не должны жить и умирать с такой ненавистью внутри. Мы должны быть братьями и любить друг друга». Затем я сказал напоследок: «Я люблю тебя, Лоренцо. Я люблю тебя как брата. Пожалуйста, позволь себе любить и меня в ответ». (Пауза.) Он сказал: «Хорошо, я полюблю тебя. (Пауза.) Я полюблю тебя, когда в заднице у свиньи распустятся розы».

В этот момент свет переходит в кабинет к доктору Гланцу, который начинает разговаривать жестами с Линвивером.

Макгрудер (обдумав слова Шварца). Понятно, он весь в дерьме. А что ты, Шварц? Как ты себя чувствуешь?

Шварц. О, я не знаю, Уолли. Бывали времена и получше, конечно. Но так приятно снова видеть тебя. Даже при том, что я понимаю, что ты не очень рад своему возвращению.

Макгрудер (трагически). Да, Шварц, я не рад возвращению.

Шварц (осторожно). У тебя появились плохие симптомы?

Макгрудер. Нет. (Пауза.) Ну, я не знаю. Я гулял на днях и оступился. Меня прошибло потом, я вспомнил об анемии, но больше это не повторялось. (Пауза.) Не знаю, Шварц. Сейчас я так хорошо себя чувствую, что не хотел бы сдаваться.

Шварц. Ты прекрасно выглядишь, Уолли. Я не думаю, что стоит беспокоиться. Думаю, ты просто отсидел ногу. Ты классно выглядишь. Я бы хотел выглядеть таким здоровым, как ты.

Макгрудер. Если бы я выглядел так же, как я себя чувствую, ты бы увидел моряка сифилитика на двести процентов.

Шварц (от боли морщится). ОООО!

Макгрудер. Что случилось? Тебе помочь?

Шварц. Ничего не надо. Она приходит и уходит, моя боль. Все будет в порядке.

Линвивер (входит слева, оттуда, где он говорил с Гланцем). Макгрудер, ты родился в рубашке. Все твои тесты на реакцию Вассермана стали отрицательными.

Макгрудер (остолбенев). О чем вы говорите?

Линвивер. Выходит, что ты чист как стеклышко. У тебя не больше сифилиса, чем у Микки-Мауса.

Макгрудер. Не понимаю, о чем вы.

Линвивер. Твой диагноз был изменен на ложно положительный после того, как тебе было проведено лечение полости рта.

Макгрудер. Это такая шутка? (Вскипает яростью.) Не шутите так, Линвивер! Прекратите эти шутки, я их не потерплю!

Линвивер (обнимает его и пытается успокоить). Это не шутка, сынок. Ты будешь жить, как герой, где-нибудь на берегу океана и греться на солнышке. Это же лучше, чем кончить свои дни слепым или парализованным? А если ты и умрешь, тебя наградят крестом.

Макгрудер. Но я не понимаю!

Линвивер. Это просто. Сейчас объясню. Тест на реакцию Вассермана почти всегда правильный. В некоторых случаях, в одном из тысячи, какие-то заболевания могут спровоцировать ложную реакцию. Малярия, например. Инфекция полости рта, тонзиллит в другом случае. Когда ортодонт вылечил твои десны, реакция Вассермана стала отрицательной. Вот и все!

Макгрудер (высвобождается из его объятий). Что вы такое говорите? Вы понимаете, что вы говорите?

Линвивер (осторожно). Пусть остальное тебе расскажет шеф, сынок Пусть объяснит доктор Гланц. Он хочет тебя видеть прямо сейчас. И вот, кстати, твое предписание. Ты можешь завтра возвращаться в часть.

Вручает ему предписание.

Макгрудер (все еще в состоянии шока). Отрицательная реакция Вассермана? Ложно положительная реакция? Тонзиллит?

Он останавливается перед кабинетом доктора Гланца и слушает, что происходит внутри. Совершенно понятно, что у него на уме, когда он это слышит. В это время свет переключается на кабинет доктора Гланца, который сидит перед магнитофоном, слушая интервью с Макгрудером, — выражение лица чувственное, бесстыдно чувственное.

Голос Гланца. Блиц-опрос. Сессия номер два. (Пауза.) А теперь, Макгрудер, мы хотим напомнить тебе снова, что ты должен описать своими словами первые отношения с девушкой, своими словами. Итак? (Пауза.) Ее соски затвердели и порозовели, когда ты прикоснулся к ним рукой?

Голос Макгрудера (протестуя). Но, сэр… (Пауза.) Да, сэр, они затвердели, но…

Голос Гланца. Ты сам должен рассказать, мы на этом настаиваем!

Голос Макгрудера. Хорошо, сэр, пусть так. Соски порозовели и напряглись, когда я прикоснулся к ее груди.

Гланц останавливает магнитофон и прокручивает ленту назад, заново прослушивает кусок, а потом продолжает слушать дальше.

Голос Гланц а. И ее бедра. Они были горячие и гладкие, когда ты их гладил?

Голос Макгрудера. Да, сэр. Они были горячие и гладкие, когда я гладил их.

Магнитофон выключается, и Макгрудер входит в кабинет.

Гланц (засуетившись). Как раньше говорили, «и на старуху бывает проруха». Ты понимаешь, что это значит? Ты слышал эту поговорку?

Макгрудер (медленно, как в трансе, почти беззвучно, с медленно нарастающей яростью в голосе). Это не только раньше так говорили. Это и сейчас так говорят, сэр. (Слово «сэр», произнесенное после паузы, звучит угрожающе.) И на старуху бывает проруха.

Гланц. Так или иначе, ты понимаешь суть. Это относится и к нашим современным научным методам диагностики. Самые совершенные инструменты и методы диагностики иногда дают сбой. Например, реакция Вассермана. Самое надежное средство для обнаружения сифилиса несовершенно. В твоем случае оно дало сбой.

Макгрудер (тихим угрожающим голосом). Тогда почему вы не сказали мне об этом, сэр?

Гланц (не услышав его протест). Как тебе, без сомнения, уже сказал Линвивер, твоя положительная реакция Вассермана была вызвана тонзиллитом, когда у тебя впервые здесь взяли анализ, и потом все это только усугублялось. Микроорганизмы при тонзиллите и спирохеты по своей природе довольно похожи и дают одинаковую реакцию Вассермана. Это не так часто бывает, но все же случается…

Макгрудер (все еще спокойно, но уже громче). Вы могли сказать мне об этом.

Гланц. О чем я мог сказать, Макгрудер?

Макгрудер (во весь голос). Вы могли мне сказать!

Гланц (несколько обеспокоен его тоном). Сказать что?

Макгрудер. (Он тщательно выговаривает слова и с трудом сдерживает ярость.) Скажите мне теперь, что вы должны были сказать мне раньше.

Гланц. Мы не вполне понимаем…

Макгрудер (довольно агрессивно, игнорируя субординацию). Тогда я заставлю вас понять. Если бы вы сказали то, что должны были сказать, у меня была бы надежда. Вы должны были сказать, что положительную реакцию могла вызвать другая болезнь. Например, хронический тонзиллит. Плоскостопие! Стригущий лишай! Что угодно! Вы не имели права уверять меня, что я умру разбитый параличом и слепым!